На низком столе возле кровати лежал электронный блокнот. Герард прислал подробный отчет о своем последнем видении. Бич всех оракулов — неопределенность. Они могли разглядеть мельчайшие детали, нюансы, яркие символы и детали местности, но не знали, где их искать. Поэтому им приходилось четко описывать, зарисовывать, структурировать знаки, которые они считали важными, и пересылать коллегам с неизменным указанием — если увидите что-нибудь из этого, обратите внимание. Не пропустите! Будьте внимательны и бдительны. За безобидным рисуночком может скрывать ключ к спасению человека, дома, города или цивилизации.
Тайгер снова просмотрел наброски оракула, запоминая.
Затем поднялся, подошел к стене, не отличимой от остальных, провел по извилистой прожилке мрамора, и плита поехала в сторону, открывая тайник. Он взял один из предметов — желтоватую изогнутую пластинку, оплетенную потемневшей от времени серебряной сетью. Это был человеческий ноготь. Давний военный трофей. В те времена, когда была собрана эта коллекция, не считалось зазорным отрубить у поверженного противника палец, кисть руки, отсечь ухо или нос, для того, чтобы в любое время выйти на связь с врагом, пусть и обезвреженным.
Он сам по молодости лишился фаланги мизинца. Но это было слишком давно. Его враг теперь был мертв, так же как и тело самого Тайгера.
Охотник сжал в ладони кулон, опустился на кровать, закрыл глаза и спустя минуту уже стоял на поляне, окруженной деревьями с алыми листьями. Его оппонент не заставил себя ждать.
— Приветствую, Нумитор.
— Тайгер!! — Существо, похожее на облитую черной эмалью статую с кроваво-красными глазами, было взбешено, хотя и сдерживалось изо всех сил, стараясь держаться в рамках примитивной вежливости. — Не имею ни малейшего желания видеть тебя!
— Могу сказать про себя то же самое, но нам надо поговорить.
— Наши разговоры закончились три сотни лет назад, охотник. И ты поклялся, что больше никогда не возьмешь в руки вещь, принадлежащую мне.
— Я не нарушал свою часть договора, пока ты не начал нарушать свою.
Нумитор помолчал, его глаза сузились до двух щелей, затем он сделал шаг вперед, меняя облик. Перед Тайгером предстал вызывающе юный человек в набедренной повязке — маштлатле, зелено-голубом плаще шиутильматли, расшитом бесчисленным количеством скорпионов. И богатом уборе из изумрудных перьев кетцаля.
— После войны мы не проникаем на вашу территорию. — Он чуть поморщился, вспоминая о давних временах. — Не вредим вашим масеуалли… — Нумитор сделал паузу и поправил себя: — людям. Могу поклясться. Но вы построили стену. Вы перестали отпускать к нам юных дэймосов.
Его светло-зеленые глаза, обведенные черной краской, засверкали от гнева.
— У нас нет дэймосов, Нумитор. Есть целители, хариты, оптимизаторы, аониды.
— Вы переламываете их.
— А вы их убиваете. Скольким юным, необученным дэймосам вы вспарываете животы обсидиановыми ножами, чтобы вытащить сердца на вершинах своих пирамид. Поля Тенчитолана усеяны синими телами жертв. Или вы все еще разрубаете их на куски, чтобы дарить священные части кровоточащей плоти богатым чиновникам?
Тайгер прервался в усилии обуздать вспышку гнева, потому что понимал: стоит выйти из себя, и последствия будут катастрофическими.
— Ты ничего не знаешь о нашей культуре, — покачал головой собеседник, и перья на его венце дрогнули. — Наши боги жертвовали собой, чтобы мы могли жить. Теперь наша очередь поддержать их жизнь.
— Нет никаких богов, Нумитор! — рявкнул охотник, вновь теряя терпение. — Есть только мы. Наши поступки, наши мысли, наши желания. Ты хочешь власти, славы, поклонения, страха. Тебе нравится убивать молодых темных сновидящих, потому что они слабы, испуганы, доверчивы.
— У них есть шанс проявить себя, стать равными мне или моим друзьям, — лицемерно улыбнулся танатос в облачении императора ацтеков. — Но они стали слишком слабы. Подумай еще раз, Тайгер, зачем тебе лишняя головная боль. Все эти ламии, мороки, крадущие сны. Отправляй их ко мне. Очисти от грязи свой прекрасный город.
— Ты не получишь моих дэймосов.
— Твоих? — Он снова улыбался, но глаза его остались холодными. — Уж не возомнил ли ты себя Фобетором, друг мой?
— Фобетор умер, — ответил Тайгер безучастно, — истинный Фобетор мертв уже давно.
— Послушай, — вкрадчиво произнес собеседник, приближаясь на шаг. — Если ты пришел и говоришь о нарушении договора, значит, в твоем городе возникли проблемы. Кто-то убивает людей?
— Пять дэймосов, которые могли начать жить нормальной жизнью, мертвы.
Нумитор нахмурился. А охотник подумал отстраненно, как странно видеть коренного уроженца Полиса в одежде ацтека. Но она уже приросла к нему, словно вторая кожа, как истинная суть Танатоса.
— Они убили себя сами?
— Сработал приказ, заложенный в подсознание. Очень глубоко скрытый.
— Глубины, — многозначительно покачал головой темный сновидящий. — Мне ли не знать. Единственное место империи сна, над которым мы не властны. Но уверяю тебя, Тайгер, это не моя работа и не моих друзей. Мне нет дел до Полиса. Меня ждет моя битва. И она гораздо интереснее твоей. Ищи того, кто обижен. И чей ноготь или глаз ты не носишь в оправе на груди.
Нумитор шагнул назад и растворился среди алой листвы.
Тайгер открыл глаза.
Да, у каждого из них была своя битва.
Дорога до убежища ученика Феликса заняла немного времени. Можно было встретиться во сне, как прежде, но сейчас Тайгеру требовалось личное присутствие.
Дом окружали огромные деревья. Сквозь ветви просвечивали теплые золотистые огни. Глаза гигантского зверя, затаившегося в темноте и прищурившегося в добродушной усмешке. Недавний дождь заставил сныть никнуть к земле. Мокрый тяжелый ковер красных цветов ронял капли на землю.
Мягкие желтые иглы, словно густая шерсть, устилали землю. Ее клочья застряли между штакетинами палисадника и торчали из коры деревьев. Тот самый хищник, что светил глазами в черноте ночи, вдоволь потерся о стволы и забор, а потом долго валялся на крыльце.
Густой запах осени въелся в каждую доску и камень.
Тайгер поднялся по ступеням. У двери не обнаружилось ни звонка, ни глазка камеры, ни переговорного устройства. И это равнодушие к стремительному движению прогресса было как напоминание о прошлом самого охотника.
Он поднял руку и постучал негромко. Открыли почти сразу.
— Здравствуй, Мэтт.
Ученик Феликса отступил. В его светлых глазах не было страха. Но едва уловимая дрожь зрачка выдавала напряжение.
— Тайгер…
— Я хочу поговорить с тобой.
— Конечно.
Охотник вошел в дом дэймоса. Здесь также свило гнездо прошлое.
