За спиной в душной темноте сиял золотом Храм Утренней зари. По реке проплыла длинная лодка с алым навесом. Вдалеке слышался грохот машин.
— Баннгок, — произнесла Хэл дрогнувшим голосом, оглядываясь.
Она тоже узнала.
Все мои пути ведут сюда.
— Почему опять Баннгок?!
— Понятия не имею.
— Трофей из тайника принадлежал кому-то, живущему в Баннгоке?
— Я не трогал сверток.
Она посмотрела на меня, широко распахнув глаза.
— Мы должны были найти того несчастного, кому Феликс или его учитель отрезали ухо. Ты должен был взять его и…
— Я не брал его.
— Тогда почему мы здесь? Ты случайно прихватил с собой одну из старых пуговиц и она привела нас сюда?
— Нет.
— Но ты должен держать что-то, иначе мы просто перешли бы в твой дом со стороны мира снов. Что у тебя в руках?
Я смотрел на ее негодующее лицо, измененное сновидением. В реальности оно немного не дотянуло до определения красивое, здесь же Гипнос щедрыми мазками добавил яркой, вызывающей привлекательности. Волосы, став длинными до пояса, заколоты шпильками с белыми камнями, которые сверкали при каждом повороте головы и кололи глаза острыми лучиками света.
— Ты у меня в руках, Хэл. Только ты.
Она невольно отступила, покачнулась на высоченных каблуках. В потемневших глазах блеснул испуг.
— Знаешь что, уходим отсюда. Возвращаемся. Просыпаемся. Потом разберемся, что произошло.
— Я не могу нас вывести.
— Почему? Ты сам говорил, из любого сна есть выход. Надо просто поискать.
— Выход есть. Там.
Я кинул взгляд на металлическую дверь, почти сливающуюся цветом с каменной кладкой. Корявое черное граффити перечеркивало ее справа налево и залезало на стену.
— Нам сюда? — тихо спросила Хэл.
— По всей видимости, да.
— Это ловушка или..?
— Сейчас узнаем.
Мы подошли ближе. Окон в доме не было. Из-за двери не доносилось ни одного звука.
— Что здесь? — Девушка напряженно-сосредоточенно рассматривала угольные каракули, явно пытаясь понять, что же написано: угроза, предупреждение или пожелание хорошо провести время.
— Похоже, клуб. Сделай лицо подружелюбнее.
— Кто затащил нас сюда? Думаешь, это как-то связано со мной?
— Думаю, это как-то связано с лекарем дэймосов. Других версий пока нет.
— Но я просто поговорила с ним! — воскликнула Хэл. — Всего один раз. Он лишь голос в трубке, он не мог захватить меня… — Она осеклась и посмотрела на меня почти с ужасом. — Или мог?!
Я не ответил. Повернулся и трижды ударил кулаком по двери.
Металл отозвался гулким грохотом. На уровне человеческого роста открылся черный глазок камеры, в который нас принялись внимательно рассматривать.
Затем, спустя долгую минуту, щелкнул замок, и дверь медленно приоткрылась. Я толкнул тяжелую створку и пошел первым. Хэл, не отставая ни на шаг, последовала за мной. Я почувствовал, как ее пальцы уцепились за мой ремень.
Мы оказались в узком коридоре, освещенном белыми лампами дневного света. Нас встречал молодой, крепкий мужчина в черном костюме. Он улыбался, но глаза его оставались холодными и оценивающими. Секьюрити сложил ладони лодочкой, поднял их на уровень груди, легко кланяясь, произнес по-сиамски:
— Свасди, най рек.
— Ты понимаешь, что он говорит? — едва слышно шепнула Хэл из-за моей спины.
— Свасди, — ответил я на том же языке.
Мужчина сделал приглашающий жест и отступил в сторону, предлагая нам входить.
Коридор вывел в просторный зал клуба. И ученица невольно затаила дыхание, глядя по сторонам. Здесь все было красным. Багровая мебель — уютные замшевые полукруглые диваны с низкими столиками стояли в укромных зонах, отгороженных от основного зала невысокими ширмами. Кристаллы светильников сочились алым светом. Огромная хрустальная люстра в центре была притушена и отражала кровавые отблески острыми гранями. Красно-коричневый шелк обоев и драпировок едва заметно колыхался, отчего казалось, будто стены пульсируют и дышат. На небольшой сцене, задник которой был выполнен из блестящего пунцового материала, пела девушка в платье такого же цвета.
Плавная, негромкая мелодия текла по залу и уходила вверх, под купол потолка.
На диванчиках в расслабленных позах сидели люди. Мужчины и женщины. В основном парами. Они лениво потягивали коктейли, небрежно посматривали на сцену, негромко переговаривались. Иногда слышался переливчатый женский смех. В красной полутьме их тела казались обманчиво сонными. И я понимал, что напоминает мне это зрелище — лежбище хищников, готовых в любую секунду броситься на зазевавшуюся жертву.
— Странное место, — сказала Хэл, озираясь вокруг. — Ты знаешь, кого или что мы ищем?
— Мне нужно сориентироваться. Выход где-то здесь, но пока я его не вижу.
Я медленно вел Хэл по залу, внимательно глядя на завсегдатаев клуба. Женщина в коротком платье, на не юном лице слой косметики, скрывающий возраст, рядом с ней — мужчина в строгом костюме, на его пальцах поблескивают перстни.
Девушка со взглядом голодной хищницы. Посмотрев на меня, она улыбнулась нежно и даже слегка смущенно.
Два мужчины, поджарые, напряженные, словно борзые готовые броситься на замешкавшуюся добычу. Оценивающие и приценивающиеся. Спустя несколько секунд после нашего появления к ним присоединился третий и принялся так же прицельно оглядываться.
Я заметил свободный диван неподалеку от этой компании, усадил Хэл и сел сам. К нам в тот же миг подошел официант, одетый в красный костюм и практически сливающийся с мебелью. Подал два меню, переплетенные в алую кожу, и завел со мной разговор, который был бы непонятен для Хэл, даже если бы велся на нашем родном языке.
— Что господин и госпожа предпочитают? Десерт? Закуски? Или, быть может, полный обед?
— Благодарю. Мы хотим осмотреться.
Его лицо с выступающими скулами и приплюснутым носом осталось непроницаемым, но я почувствовал его недовольство. Официант вежливо поклонился и отошел, растворяясь в багровом полумраке зала.
— Что ты ему сказал? — спросила Хэл, придвинувшись ко мне вплотную.
— Что мы еще не готовы.
— А я бы выпила коктейль, вон такой же, синий, — ученица посмотрела на соседний стол, заставленный бокалами.
На диванчике напротив расположилась страстно целующаяся парочка.
— Он как будто съесть ее хочет, — равнодушно заметила Хэл, глядя, как парень уверенно держит девушку за шею одной рукой, а второй обстоятельно оглаживает ее бедро, обтянутое розовым шелком.
