– Мочевой пузырь у меня готов лопнуть. Прямо-таки баскетбольный мяч с водой.
Фин продолжал скрестись по полу, пока одна из ножек не застряла. Оказалось, в кафельном полу отсутствовала одна плитка, и образовалась выщербина. Фин нацелился назад, думая ее обогнуть.
– Ты куда? – спросил ему вслед Гарри. – В толчок?
– Да нет, через дверь хочу.
– А там, за дверью, туалет?
– Не знаю. Но может оказаться что-нибудь, чем можно воспользоваться.
– Знаешь, чем бы мне реально хотелось воспользоваться?
«Кляпом», – мимоходом подумал Фин. Но вслух не сказал, а продолжил свой путь к двери.
– Унитазом, – сам себе ответил Гарри и уточнил: – во всяком случае, писсуаром.
– Гарри, ты не сделаешь мне одолжение?
– В смысле, заткнусь ли я? Всегда, когда кто-нибудь просит меня об одолжении, то подразумевает именно это. А что я могу сделать? Я разговариваю, когда я нервничаю. И особенно, когда пытаюсь не обмочиться.
У Фина получилось обогнуть ту плитку, но он уже уставал. Вместе с усталостью росло и беспокойство. По лицу, щипля глаза, стекал пот. Он как мог подавлял в себе глухое отчаяние. Маловероятно, что за дверью окажется что-то, способное помочь им бежать. Лютер слишком умен и осторожен.
Смахивая пот, Фин по-собачьи тряхнул головой. Ему подумалось о Джек, об ужасах, через которые она сейчас, вероятно, проходит, и он с новой силой продолжил движение к двери.
По счастью, Гарри прекратил свой треп и по примеру Фина тоже последовал в своем кресле на выход. На протяжении пяти минут они с сосредоточенным сопением упирались, и наконец Фин первым подобрался к порогу.
Кабинет выходил в небольшой холл с единственной голой лампочкой, чахнущей под потолком. Пол был бетонным, а коридор заканчивался лестницей, которая спускалась в темноту.
– Что там? – полюбопытствовал со спины Макглэйд. – Порадуй меня. Скажи, что там кусачки и писсуар.
Фин не ответил. Свой стул он направил в холл. Между тем в голове понемногу вырисовывался план.
– Черт. Там что, лестница? – спросил Гарри.
– Да.
– А ступенек сколько?
Фин посчитал.
– Как минимум четырнадцать. Дна отсюда не видно.
Он пододвинулся ближе к краю лестницы.
– Фин, ты что такое творишь?
– Эти барные стулья слишком крепкие, хрен расшатаешь. Но может, они разобьются при падении с определенной высоты.
– Во как! То есть мы сейчас будем кидаться вниз с лестницы, без всякой защиты башки и туловища, но в надежде, что при падении эти стульчаки как-нибудь разломятся, а наши куда более хрупкие кости нет. Так, что ли?
– Да, так!
– Лично мне идея нравится. Давай, ты первый.
Фин на своем стуле подскочил бочком, так что одна из ножек сейчас подвисала в воздухе. Лететь боком, а не головой вперед казалось более благоразумным (если о разуме здесь вообще может идти речь).
Но лучше уж увечье или даже гибель, чем быть до смерти замученным Лютером.
– Если ты умрешь, то твоя смерть будет не напрасной, – напутствовал Гарри. – Твой труп застопорит мое паденье.
При взгляде вниз голова у Фина закружилась. Не то чтобы высота была такой уж большой; просто будучи привязанным к барному стулу и глядя сверху на неласковый бетон, сложновато найти в себе нужную храбрость.
– Ты просто пригнись, зажмурься и представь, что это горки в Диснейленде, – посоветовал Гарри.
– Ну да. Дональд на жидком стуле.
– Прыжок смерти Чипа и Дейла.
– Чудеса на виражах.
– Да тут расстояние-то всего ничего, – успокоил Гарри. – Поторопись, не видишь: очередь напирает.
Фин до отказа вобрал в себя воздуха, уперся подбородком в грудь, вообразил лицо Джек и дал стулу решающий толчок.
Какую-то жуткую секунду он висел в неподвижности: стул под ним свесил две своих ножки и словно пребывал в раздумье, в какую сторону ему склониться. Но вот в адски замедленном темпе он стал крениться вниз. Воздух из груди вышибло невольным выкриком ужаса, а в следующую секунду правое плечо шибанулось о бетон. Не успел Фин оценить ущерб, как ноги ушли вверх и взлетели уже над головой. Слух различал скрип, глухие удары и стоны металла; непонятно как высвободилась одна нога. Но череда ступеней и набранная скорость еще не закончились, и Фин сделал еще один кульбит.
От удара в голове все звонко запело и пошло кругом. Беспомощный в болтанке гравитации, он снова выкрикнул от боли и страха, вслед за чем лестница исплюнула его на пол, где он и замер, лежа не левом боку.
Последовала полная тишина, сопровождаемая лишь звоном в ушах. Фин попробовал пошевелить пальцами, но ничего не почувствовал: они чересчур занемели. А может, их парализовало.
– Ты жив? – прокричал сверху Гарри.
– Ага.
– Больно было?
– Да так, терпимо, – соврал Фин.
– А мне показалось, что да. Ничего не сломал?
– Пока не знаю.
– А освободился?
Фин потянул к себе руки. Они как были прихвачены к стулу, так и остались.
– Не-а.
– Туалет хоть видел?
– Как-то упустил.
– Ну ладно, я иду следом.
– Гарри, постой!
Но Макглэйд уже толкнулся от края лестницы и с пронзительным воплем начал свой головокружительный спуск. Боязнь, что его раздавят, придала Фину энергии, и он, упершись двумя ногами (только сейчас понял, что они у него свободны), отлез от низа лестницы, поскорей убираясь из-под места падения товарища. С первым кульбитом вопли Макглэйда возросли по высоте и драматичности, а стул под ним от ударов покорежился. Последние ступени он, уже тормозя, пролетел головой вперед, а с ударом об пол не затих, а, наоборот, развопился в самое ухо Фина.
– Ааааааа!!!
– Макглэйд!
– Ааааааа!!!
– Макглэйд, твою мать!
– ААААААААА!!
– Ты заткнешься или нет? Уже ведь прилетел!
Вопли прекратились, а Макглэйд, отчаянно оглядевшись, увидел возле себя Фина.
– Уфф. И все-таки я обмочился, – изрек Гарри.
– Ничего себе не расшиб?
– Погоди, я еще ссу. Не могу остановиться.
– Руки свободны?
Послышалась возня и стук металла о камень.
– Да погоди ты, дай доделаю. Ах, как это унизительно, Фин, ты бы только знал. Так унизительно…
Он умолк.
– Макглэйд, язви тебя! Ты мне скажи: руки у тебя освободились?
