Никто не оглянулся. Никто не услышал.
Тибо попытался еще раз.
– Ты меня не придумала. Меня зовут Тибо Дюран.
Девушка по-прежнему не поворачивалась к нему, но выражение ее лица изменилось, стало подозрительным.
– Именно такое имя я и придумала бы. Вычурное и французское.
Тибо вздохнул.
– Скажи спасибо моим родителям.
Он решился положить ладонь на ее плечо в потной рубашке. Девушка замерла.
– Я Анонимус, как и ты, – сказал Тибо. – Некоторые называют нас Сталкерами.
Продолжая смотреть на толпу, не смея поверить, она осторожно коснулась его руки и сказала:
– Ты должен понять. Мой разум постоянно раздваивается и болтает со мной. Наверное, я больна.
– Сожалею. Может, я смогу помочь?
Девушка уронила руку, и он убрал свою. Она посмотрела на свое плечо и задумчиво надула губы.
– Когда люди начинают разговаривать со мной, это значит, что мне нужно попить воды.
– Давай я принесу.
Тибо снова взял ее за руку и провел сквозь плотную толпу к магазину с испарителями для вейпов и бусами в витрине. Снаружи стоял холодильник с обложенными льдом бутылками воды и газировки. Тибо схватил бутылку и сунул ее, холодную и запотевшую, в руку девушки.
– Вот. Мог бы воображаемый друг сделать так?
Девушка сделала большой глоток, потом еще один, все так же глядя на толпу, хотя ее внимание было приковано к Тибо.
– Иногда да.
– Ты же знаешь, что есть еще люди такие, как ты? Люди с суперспособностями?
Она фыркнула:
– О, я знаю об этом все. В этом городе их полно.
Тибо сглотнул, вспомнив скопление булавок на карте. И нашла же Чизара двадцать Аварий? Двадцать Анонов были бы перебором. Тибо отогнал эту мысль.
– Как тебя зовут?
Девушка делано улыбнулась.
– Мне не нужно имя.
От ее отсутствующего взгляда по коже Тибо бежали мурашки, и его собственный взгляд метался между девушкой и проплывающей позади нее толпой. Он боялся, что что-то одно пропадет из поля зрения.
Девушка была похожа на него самого, каким он был неделю назад. В шаге от слияния со вселенной, в этом хрупком равновесии ее удерживали лишь крохотные обрывки индивидуальности.
Но Тибо спасли друзья. Удержаться в реальности можно, лишь оставаясь связанным с другими людьми.
– Значит, ты знаешь людей с суперспособностями. У тебя же есть друзья?
Наконец-то она посмотрела прямо на него, подняв бровь.
– У меня были друзья, да.
– Как они тебя называли?
– Они звали меня… Рьян.
Тибо уставился на нее – так по-французски произносится «ничто». Точно так же Клип и Лили называли его в своих сказках. Он снова поразился: она такая же, как он.
– Если ты настоящий, то будь осторожен. – Рьян схватила его за футболку. – Ты думаешь, что твердо стоишь на ногах, со своим вычурным именем и хорошими манерами. Но нам не везет в таких толпах. На прошлый Марди Гра мы потеряли пару таких же ребят, как ты. Хорошо одетых парней, которые брились каждый день и крепко завязывали ботинки.
– Мне это знакомо. Однажды я чуть не исчез.
Рьян распахнула глаза, и на ее лице появилось выражение, напоминающее уважение.
– И тебе удалось вернуться? Рада за тебя. Однако не рекомендую задерживаться до Жирного вторника. Ты можешь протянуть лишь до поры до времени. Я тут родилась, так что справлюсь. Но ты…
– Я тебя услышал.
Тибо приходилось отстраняться от силы Нигде, которая окружала Рьян. Он попытался сосредоточиться на твердых, настоящих ощущениях: земле под ногами, запахе пролитого пива.
Где сейчас Клип? Потерялась в толпе? Еще пытается найти Верити с помощью трекера? Ищет своего парня?
– А нынешний Жирный вторник будет особенным, – сказала Рьян.
Тибо пристально взглянул на нее:
– Что ты имеешь в виду?
Девушка смотрела вдаль, будто пыталась вспомнить что-то. На мгновение ему показалось, что он снова ее потерял, но потом она посмотрела обратно на него, твердо и уверенно.
– Пайпер. Девушка, которая дала мне имя.
Тибо кивнул, глядя ей в глаза.
– Она тут босс, да?
Рьян отпрянула.
– Ты работаешь на нее?
– Нет. – Он снова коснулся ее плеча. – Но она похитила кое-кого, и я пытаюсь их найти. Ты знаешь, где Пайпер? Что она планирует?
Рьян стряхнула его руку, сделала большой глоток воды.
– Когда-то она старалась меня помнить. Писала записки, чтобы держать меня в голове.
Тибо не удержался от улыбки.
– У меня есть такой друг.
– Пайпер – бывший друг. Но некоторое время я искала для нее людей. По всей чертовой стране собирала таких, как мы. Расширяла ее влияние.
Теперь голос Рьян утратил неопределенность и звучал жестко и горько.
– А теперь нет? – спросил Тибо.
– Нет, с тех пор, как выяснила, что она задумала.
Девушка вздрогнула, а вместе с ней вздрогнул и сам мир…
Люди и музыка на заднем фоне застыли, мерцая. Последние звуки оживления перестали проникать сквозь завесу, оставив Тибо и Рьян в полной тишине. Лица людей стали серыми, рты беззвучно открывались. и все мельтешило, как в старых немых фильмах.
Тибо почувствовал, что ускользает, истончается, как в те моменты, когда он думал о Квинтоне Уоллесе и ощущал кислый запах пороха.
– Оставайся со мной. – Он крепко стиснул ее предплечье. – Оставайся в реальности!
Рьян посмотрела ему в глаза, не моргая.
– Я поняла, что именно помогла устроить. Но уже слишком поздно пытаться это остановить.
– Остановить что?
Рьян закрыла глаза и нахмурилась, как будто ей было тяжело думать об этом. За ее спиной движения людей замедлились, начали таять, и Тибо снова почувствовал дрожь.
– Она собирается поднять флаг Марди Гра, – сказала Рьян. – Фиолетовый, зеленый и золотой.
Тибо покачал головой.
– Что это значит?
– Фиолетовый – правосудие, зеленый – вера, золотой – власть.
Теперь толпа двигалась не только позади Рьян, но и сквозь ее лицо и тело. И сквозь его руку, удерживающую ее. Он отпустил ее, как будто она его ужалила.
– Постарайся остаться с…
– Правосудие для банкиров, которые нас обманывали. Вера в правду. И власть для нас.
