***
Роберт Энсон Хайнлайн (1907–1988)
Наряду с Айзеком Азимовым и Артуром Кларком входит в большую тройку писателей-фантастов и носит титул гранд-мастера. Автор знаменитых романов «Двойная звезда», «Звездный десант», «Кукловоды», «Чужак в стране чужой» и многих других, писатель – рекордсмен по числу литературных наград, включая такие престижные, как премия «Хьюго», «Небьюла» и т. д. По опросам, проводимым журналом «Локус» среди читателей, Роберт Хайнлайн признан лучшим писателем-фантастом всех времен и народов.
***
Полвека не покладая рук он работал в фантастике, выпустил в свет 54 книги – романы, сборники рассказов и т. д. – общим тиражом 40 миллионов экземпляров. За три первых года работы он, на взлете таланта, создал несколько книг, живы и сегодня не просто как любопытные опыты довоенной фантастики, а как совершенно современные произведения. И когда я говорю о том, что Хайнлайн – создатель современной американской фантастики, я имею ввиду именно свежесть, актуальность его работы – каждая из его повестей могла быть опубликована сегодня, и мы бы восприняли ее как сегодня написанную.
Кир Булычев
***
Уже после первого опубликованного рассказа Хайнлайна признали лучшим среди писателей-фантастов, и он сохранил этот титул до конца жизни.
Айзек Азимов
Что бы не говорили плохого об идеологии этого автора, его нельзя обвинить в фарисействе, разве только в простодушной наивности.
Станислав Лем
Хайнлайн верил, что фантастический рассказ имеет смысл только в том случае, если его корни уходят в самую настоящую действительность, в то же время проникая в мир воображения. Он был убежден, что выдуманная действительность не может быть опрокинута на читателя в первых же абзацах произведения, а должна проявляться постепенно, прорастая сквозь реальность.
Роберт Сильверберг
Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга
Жизнеописание Старейшего из Семейств Говарда (Вудро Уилсона Смита, Эрнста Гиббонса, капитана Аарона Шеффилда, Лазаруса Лонга, Счастливчика Дэйза
[1], его ясности Серафина Младшего, верховного первосвященника Единого Бога во всех Его ипостасях и судии на земле и на небесах, заключенного № 83М2742, мистера Джастиса Ленокса, капрала Теда Бронсона, доктора Лейфа Хуберта и прочих), старейшего представителя человеческой расы. Сие свидетельство опирается большей частью на собственные слова Старейшего, записанные в разное время во многих местах, главным образом в клинике омоложения Говарда и резиденции администратора в Новом Риме на планете Секундус в 2053 году от Великого расселения (4272 год по григорианскому летоисчислению старой Земли), дополненные письмами и показаниями очевидцев, а затем упорядоченные, сжатые, переработанные и согласованные (где возможно) с официальной историей и мемуарами современников под руководством попечителей Фонда Говарда и изложенные лично Говардовским почетным архивариусом. Результат этих трудов имеет уникальное историческое значение, несмотря на решение архивариуса оставить в тексте вопиющую ложь, откровенный нарциссизм и не предназначенные для юных читателей многочисленные непристойные анекдоты.
Введение
О написании исторических трудов
История имеет такое же отношение к истине, как теология к вере, а именно – никакого.
Л. Л.
Великое расселение человеческой расы началось более двух тысячелетий назад, когда был обнародован принцип действия привода Либби – Шеффилда. Оно продолжается и поныне, не обнаруживая никаких признаков угасания. По этой причине написание единого исторического повествования, равно как и многих согласующихся между собой трудов, представляется невозможным. Уже к двадцать первому веку по григорианскому календарю
[2] на Древней Земле наша раса была способна каждое столетие трижды удваивать свою численность – были бы только сырье и пространство.
Звездный двигатель предоставил людям и то и другое. Раса H. Sapiens распространилась по доступному сектору Галактики быстрее скорости света и начала расти как на дрожжах. Если бы темпы удвоения рода людского и впредь сохранили потенциал двадцать первого столетия, нас сейчас было бы примерно 7×109×268. Подобное число совершенно не укладывается в голове, им могут оперировать только компьютеры:
7 × 109 × 268 = 2 066 035 336 255 469 780 992 000 000 000,
иначе говоря – чуть более двух тысяч миллионов миллиардов триллионов людей.
Или, если прикинуть общую массу, – в двадцать пять миллионов раз тяжелее нашей родной планеты Сол-III, Старого отечества то есть.
Абсурд.
И это было бы действительно абсурдно, если бы не Великое расселение. Наша раса, достигнув потенциала, при котором она могла удваиваться трижды за столетие, оказалась в кризисе, не позволяющем удваиваться даже единожды. Мы попали на ту ветвь закона роста дрожжевых клеток, где популяция может поддерживать неустойчивую стабильность с нулевым приростом, только убивая своих же собственных представителей с достаточной скоростью, – иначе выделяемые ею яды отравят ее или же она погубит себя в тотальной войне или скатится в какую-то иную форму мальтузианского окончательного решения.
Но численность человеческой расы не достигла (как мы полагаем) этой чудовищной величины, потому что базовая величина к началу расселения составила не семь миллиардов, а на несколько миллионов меньше. Отток населения продолжался, и его величина, вначале незначительная, но постоянно возраставшая, с тех пор достигла сотен миллионов. Две тысячи лет люди мигрировали с Земли, а затем и из земных колоний во все более удаленные уголки Вселенной.
И мы уже не стремимся дать разумную оценку численности рода людского, мы можем только предположить, что существует более двух тысяч колонизированных планет и более пятисот миллиардов человек во Вселенной. Возможно, планет окажется раза в два больше, а людей – в четыре. Кто знает.
Поэтому изучение демографических аспектов историографии сделалось невозможным. Данные поступают к нам уже устаревшими и всегда далеки от полноты – но при этом они так многочисленны и так различны в плане достоверности, что мне приходится держать персонал в несколько сотен человек/компьютеров, которые пытаются эту информацию анализировать, сопоставлять, интерполировать и экстраполировать и сверять с другими источниками, прежде чем их включают в общую базу данных. Мы пытаемся обеспечить девяностопятипроцентную достоверность скорректированных данных, в худшем случае – восьмидесятипятипроцентную; реально же способны достичь соответственно восьмидесяти девяти и восьмидесяти одного процента, и положение с каждым разом все ухудшается.
