Счастливый случай? Ни в коей мере. Дора уже прицелилась из темной кухни. И когда Монти вытащил пистолет, она немедленно сориентировалась и выстрелила в оружие. Это была ее первая – и последняя – схватка. Но какой боец вышел из этой девушки, а? Оправдались все усилия, которые мы потратили на тренировки. Но всякого мастерства дороже холодное точное суждение, которое заставило ее поразить гораздо более сложную цель. Этого я не мог в ней воспитать – с подобной установкой человек рождается. Так оно и было. Ведь и отец ее в последние секунды жизни принял самое верное решение.
С тех пор прошло более семи лет, и в Счастливой долине появились новые гости. Они приехали в трех фургонах, три семьи с детьми, настоящие поселенцы. Мы были рады им, особенно я был рад их детям. Потому что мне требовались яйца. Настоящие яйца. Человеческие яйцеклетки.
Время подгоняло меня – наши старшие дети взрослели.
Минерва, ты знаешь о генетике все, что известно человеческой расе. Знаешь, что Семейства Говарда появились в результате инбридинга на основе небольшой совокупности генов. Кровнородственная связь избавила нас от скверных генов, но ты знаешь, какой была цена – дефективные дети. Должен заметить, что мы выплачиваем ее до сих пор: повсюду, где обитают говардианцы, существуют и детские дома для дефективных. И конца этому не видно – новые неблагоприятные мутации будут оставаться незамеченными, покуда не усилятся и не осуществятся. Такова цена, которую мы, животные, вынуждены платить за эволюцию. Быть может, когда-нибудь найдется и более легкий путь. Но на Новых Началах двенадцать веков назад мы его не знали.
Молодой Зак стал крепким парнишкой, голос его превратился в уверенный баритон. Братец его Энди перестал петь партию сопрано в нашем семейной хоре, но голос его еще ломался. Детка Элен почти перестала быть деткой – менархе она еще не достигла, но событие это, насколько я мог судить, могло наступить в любой день.
Я хочу сказать, что мы с Дорой много думали об этом, ведь следовало принимать серьезные решения. Не погрузить ли всех ребят в фургоны и не двинуться ли обратно через Бастион? Оставить старших у Меджи или у кого-нибудь еще, а потом вернуться домой с младшими? Или вообще без детей? А можно воспеть хвалу Счастливой долине, ее красоте и изобилию и привести за собой отряд поселенцев, чтобы избежать в будущем подобного кризиса.
Я был, пожалуй, излишне оптимистичен, ожидая, что другие последуют за нами через год, два или три, поскольку оставил за собой удобную колею для фургонов. Но я не из тех, кто будет злиться из-за пролитого молока, тогда как у него украли лошадь. Что толку раздумывать над тем, что могло быть, а что – нет, когда надо было поразмыслить, как поступить с входящими в пору детьми.
Не стоило заводить с ними речь о «грехе», даже если бы я оказался способным на подобное ханжество, но я никогда не умел лицемерить, особенно с детьми. Нельзя было и внушить им эту идею. Дора была бы недовольна, а убедительно лгать она не умела. Не желал я и забивать детям головы подобной чушью; их мамочка – истинный ангел – была самой счастливой и всегда готовой сластолюбкой во всей Счастливой долине куда в большей степени, чем я и козлы. И не думала скрывать этого.
А может, сдаться и позволить природе следовать своим древним путем? Смириться с тем, что наши дочери скоро, пожалуй чересчур скоро, станут женами наших же сыновей, и приготовиться выплачивать цену? Ждать, что один из десятерых наших внуков окажется дефективным? Я не мог рассчитать вероятность точнее, поскольку Дора ничего не знала о своих предках. А я кое-что знал, но все-таки этого было недостаточно. Оставалось полагаться лишь на древнее и крайне неточное правило большого пальца.
Поэтому мы тянули время.
Мы прибегли к другому незыблемому правилу: никогда не делай сегодня того, что можно отложить на завтра, поскольку ситуация может улучшиться. И поэтому мы переехали в новый дом, который еще не был достроен, но там была спальня для девочек, спальня для мальчиков и комната для нас с Дорой, к которой примыкала детская.
Мы не стали обманывать самих себя, надеясь, что проблему удастся легко разрешить. А вместо этого мы постарались, чтобы старшие дети поняли, в чем заключается проблема, чем мы рискуем и почему лучше воздержаться. Мы не запрещали знакомиться с проблемой и младшим; просто не обязывали их слушать, когда технические вопросы начинали перевешивать их скромные – по молодости – познания.
Дора вспомнила, что Элен Мейбери сделала для нее двадцать лет назад, и сообщила, что, когда у крохи Элен начнется менархе, мы объявим праздник и повеселимся, провозгласив Элен виновницей торжества. И ежегодно будем отмечать «день Элен». Так будет с Изольдой, Ундиной и так далее. У каждой девочки будет свой праздник, свой день.
Элен не могла дождаться, когда же она из детей перейдет в девицы. А когда через несколько месяцев событие наконец случилось, была невыразимо довольна. Перебудила нас всех воплями: «Мама! Папа! Поглядите, наконец-то! Зак! Энди! Вставайте! Вы только посмотрите».
И если она плохо себя чувствовала, то помалкивала. Возможно, все и было в порядке: сама Дора не испытывала недомогания во время менструации, и никто из нас не говорил девочкам о том, что этого можно ожидать. Стараясь не растекаться мыслью, воздержусь от комментариев относительно той теории, которая утверждает, что подобное недомогание обусловлено воспитанием. Я не думаю, что в этом вопросе имею право на собственное мнение… лучше спроси у Иштар.
В результате ко мне явилась делегация – двое: Зак и Энди.
– Видишь ли, папа, – сказал Зак, – мы полагаем, что все это великолепно и наша сестра Элен заслуживает, чтобы ее день был встречен с радостью и весельем. Но если честно, сэр, мы считаем…
– Давай-ка покороче.
– А как насчет мальчиков?
Бог ты мой, а ведь я заново учредил рыцарство!
Это было не внезапное вдохновение. Зак задал сложный вопрос, и мне пришлось достаточно попрыгать вокруг него, прежде чем удалось придумать разумный ответ. Безусловно, существуют обряды взросления и для мужчин, и для женщин; они существуют в каждой культуре даже тогда, когда общество считает, что лишено подобных обрядов. Когда я был мальчиком, переход во взрослое состояние знаменовался разрешением носить длинные брюки. Но существуют и такие культуры, где посвящение во взрослые связано с обрезанием в период полового созревания, с испытанием болью, с убийством какого-нибудь ужасного животного, – и так без конца.
Но все это не годилось для наших мальчиков. Некоторые обычаи мне не нравились, другие были немыслимы, например обрезание. У меня самого благодаря второстепенной мутации крайняя плоть отсутствует. Это связано с игрек-доминантой, и я передаю ее всем моим отпрыскам мужского пола. Мальчики знали об этом, но я вновь начал именно с этого факта, рассказывая им о бесконечном разнообразии способов, которыми иногда отмечается переход юноши во взрослое состояние. А сам тем временем пытался обдумать главный вопрос.
Наконец я сказал:
– Ребята, вы оба знаете о размножении и генетике, я вас учил. Вы знаете, что означает «день Элен». Так ведь? Энди, ты понял?
