Книга Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга, страница 116. Автор книги Роберт Хайнлайн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга»

Cтраница 116

Лазарус оторопел. Но тут же взял себя в руки.

– Адора…

– Ох! – Она обернулась. – Ты испугал меня. Я не слышала, как ты вошел, дорогой.

– Извини. Пожалуйста, дай мне это!

– Что тебе дать, Вудро?

Он подошел к ней и вынул из ее пальцев серебристый волос.

– Вот это, любимая. Каждый волос на твоей голове дорог мне. Позволь, я сохраню его.

Дора не ответила. И Лазарус заметил, что глаза ее полны слез. Одна слезинка выкатилась на щеку.

– Дора, Дора, – повторил он. – Почему ты плачешь, любимая?

– Прости, Лазарус. Я не хотела, чтобы ты застал меня за этим делом.

– Зачем это все, Адора? У меня седины куда больше, чем у тебя.

Она поняла, о чем подумал муж.

– Дорогой мой, что поделаешь, я ведь знаю, что кое-кто… назовем это «плутует», потому что ты никогда не лгал мне.

– Адора! Мои волосы действительно поседели.

– Да, сэр. Я знаю, что ты не хотел застать меня врасплох, но я тоже не шпионила за тобой, когда убирала в твоем кабинете и обнаружила косметический набор, Лазарус, это было больше года назад. Какая-то краска, с помощью которой ты делаешь свои жесткие рыжие волосы седыми. Я избавляюсь от седых волос, а ты – наоборот.

– Ты стала вырывать седые волосы, когда узнала, что я стараюсь состарить себя? О, дорогая моя!

– Нет, Лазарус, нет. Я уже целую вечность выщипываю их. Даже больше. Боже, дорогой, я же прабабушка и выгляжу так, как положено. Но то, чем ты занимаешься – осторожно, надо сказать, и спасибо тебе за это, – не делает тебя старым. Ты просто кажешься преждевременно поседевшим.

– Возможно. Сейчас я крашу волосы, Адора, но незадолго до твоего рождения волосы мои были белы как снег. И чтобы снова сделаться молодым, мне пришлось предпринять более кардинальные меры, чем косметика или выдергивание волос. Но у меня не было причин говорить об этом тебе.

Лазарус подошел к жене, обнял за плечи, отобрал зеркало, бросил его на постель, а потом повернулся к окну.

– Дора, твои годы – это твоя гордость, а не то, что следовало бы скрывать. Посмотри туда. На этих холмах столько ферм, а еще больше нам с тобой не видно отсюда. Сколько же жителей нашей Счастливой долины вышли из твоей стройной фигурки?

– Я никогда не считала.

– А я считал – больше половины. Я горжусь тобой. Младенцы сжевали твои груди, твой живот растянулся – это знаки чести, обожаемая моя, знаки доблести. И они делают тебя еще прекраснее. Поэтому стой прямо и смотри гордо, милая, и не думай о седых волосах. Оставайся тем, кто ты есть, и будешь на высоте!

– Да, Лазарус. Меня-то это не волнует, я стараюсь ради тебя.

– Адора, ты всегда стремишься угодить мне. Хочешь, я перестану красить волосы? Здесь, в Счастливой долине, я могу быть говардианцем: меня окружает моя родня.

– Мне безразлично, дорогой. Только не делай этого ради меня. Если тебе так проще – все-таки первый поселенец и все прочее – и ты хочешь казаться старше, что ж…

– Да, так мне легче общаться с другими людьми. А краситься несложно, я так поднаторел в этом, что могу это делать во сне, но… Дора, выслушай меня, дорогая. В ближайшие десять лет Зак Бриггс появится в Обдираловке, ты видела письма Джона. Еще не поздно отправиться на Секундус, где из тебя вновь сделают молодую девицу, если хочешь, – и ты проживешь еще много лет. Может быть, пятьдесят, а может, и сотню.

Дора не спешила с ответом.

– Лазарус, ты хочешь, чтобы я это сделала?

– Я предлагаю. Но решать тебе, моя драгоценнейшая. Ведь жизнь твоя.

Дора взглянула в окно.

– Ты сказал, больше половины?

– И процентная доля наших потомков все увеличивается. Наши дети плодятся как кошки, и их дети тоже.

– Лазарус, мы поселились здесь много-много лет назад, в незапамятные времена. Я не хочу покидать нашу долину, не хочу никуда ехать, не хочу бросать наших детей и их детей тоже. И зачем мне возвращаться домой в облике юной девицы? Чтобы увидеть, как родятся наши прапраправнуки? Ты прав: я заслужила свою седину и буду носить ее!

– Да, на этой девушке я и женился! Это моя верная Дора! – Лазарус поднял руку, сжал ее грудь и прикоснулся к соску. Она вздрогнула, а потом расслабилась. – Я знал, что ты так ответишь, но все же решил спросить. Дорогая моя, годы не властны над тобой. Ты всегда такая разная. Другие женщины пресыщают, а ты только больше пробуждаешь голод!

Дора улыбнулась:

– Я не Клеопатра, Вудро.

– Это ты так полагаешь, девка. Но мне виднее. Длинноногая Лил, я встречал тысячи и тысячи женщин и скажу, что по сравнению с тобой Клеопатра просто домохозяйка.

– Болтун, – прошептала она. – Не сомневаюсь только в одном: ты еще не встречал женщины, которая сумела бы тебе отказать.

– Это верно, но лишь потому, что я никогда не рисковал, опасаясь отказа, и дожидался, когда мне предложат. Всегда.

– Значит, дожидаешься приглашения? Хорошо, я приглашаю. А потом начну готовить обед.

– Не торопись, Лил. Сначала я брошу тебя на постель и задеру юбку. А потом проверю, нет ли с другого конца седых волос. А ежели найду, могу выщипать, чтобы ты не трудилась.

– Животное. Негодяй. Развратный старый козел. – Она восхищенно улыбнулась. – Я-то думала, мы навсегда забыли про седые волосы и больше их не выщипываем?

– Мы говорили о волосах на твоей голове, прабабушка. Но с другого конца ты молода, как прежде, поэтому мы очень тщательно повыдергаем все сединки из этих дивных каштановых кудрей.

– Милый старый козел. Давай, если сумеешь найти. Но здесь я слежу за сединой еще внимательнее, чем за сединой на голове. Дай-ка я разденусь.

– Ух! Подожди-ка. Вот это Длинноногая Лил, самая горячая девка во всей Счастливой долине, всегда у нее спешка! Раздевайся, если хочешь, а я пойду найду Нортона и прикажу ему оседлать Женишка. Пусть напросится на ужин к сестрам Марджи и Лайл. А потом я вернусь, чтобы выщипать незадачливые седины. Боюсь, что с ужином мы опоздаем.

– Если тебя это не волнует, то и меня тоже, любимый.

– Вот это моя Лил! Дорогая, в долине не найдется мужчины старше четырнадцати лет, который не хотел бы сграбастать тебя и попытаться подыскать другую долину при малейшем намеке с твоей стороны. Твои собственные сыновья и зятья – не исключение.

– Да ну тебя! Опять болтаешь.

– А хочешь пари? Пожалуй, не будем все-таки тратить время на выщипывание седых волос с обоих концов. Пойду распоряжусь, чтобы наш младший сын исчез на всю ночь, а когда вернусь, на тебе должны быть только рубины и улыбка. Поскольку ужина не будет, мы закусим чем-нибудь холодным, возьмем одеяло, залезем на крышу и будем наслаждаться… зрелищем заката.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация