Им пришлось объяснить мне оба термина: они мне спели какую-то бессмысленную песенку на древнеанглийском, в которой встречались эти слова. Я поцеловал их и пообещал, что, как только откроется их студия, забегу и буду среди самых верных их почитателей. Это обещание ни к чему меня не обязывало, поскольку в таком возрасте подавляющее большинство девиц (например, все мои дочери) стремятся сделаться великими гетерами: обычно дело кончается несколькими попытками овладеть самым требовательным из искусств – но иногда требуется достаточно долгий период, чтобы убедиться в отсутствии истинного призвания.
Я полагал, что, скорее всего, они станут именно пиратами. Подобия Лазаруса Лонга вполне способны зарабатывать на жизнь преступным путем даже в бездонных глубинах космоса.
Вакханалия в честь моего приезда перетекала от банкета к постелям с тем же традиционным весельем, что и вечеринки в модных заведениях Нового Рима. За одним исключением: это была чистая самодеятельность, а не дорогое (и зачастую скучное) профессионально организованное действо. Лазарус и его сестры-дочери начали с настоящего шотландского флинго – впрочем, кто сегодня помнит этот танец? Лазарус выплясывал неистово и энергично… после всей-то еды и выпивки! Две его миниатюрные копии плясали вместе с ним. Звук волынки изображала Афина… Я бы не узнал его, если бы не любил древнюю музыку, как и древнюю историю. Танец с мечами девочки повторили на бис, но Лазарус отказался, сославшись на усталость.
Айра, к моему изумлению, оказался отличным жонглером. Неужели это мастерство он приобрел в те годы, когда управлял планетой?
Галахад виртуозно и весьма профессионально спел балладу, чем очень удивил меня, я помнил, что он всегда безбожно фальшивил. Но когда на бис он выступил, завязав платком рот, я понял, что меня дурачили и на самом деле все делала Афина. А потом он изобразил труп, окруженный тремя прекрасными вдовушками – Минервой, Гамадриадой и Иштар. Не буду описывать их диалоги, скажу лишь, что женщины явно радовались потере.
Закончила концерт Тамара, спевшая «Мои руки еще обнимают тебя» – песню, которую кто-то необоснованно приписывал Слепому Певцу, но, в любом случае, она очень древняя. Но я считал ее песней Тамары и плакал от счастья. Впрочем, здесь я был не одинок, плакали все. Близнецы громко всхлипывали. А когда Тамара дошла до последней строчки: «Когда дикие гуси позовут тебя, любовь моя, руки мои все еще будут обнимать тебя…» – я с удивлением заметил, что и глаза Старейшего наполнились слезами.
Я встал, побродил по алькову и привел себя в порядок, так, чтобы не стыдно было встречаться с другими людьми, потом вышел в сад и увидел там Галахада. Я поцеловал его и получил «доброе утро» в запотевшем бокале. Это был свежий фруктовый сок, истинное наслаждение для вкусовых сосочков, привыкших получать по утрам напиток, «улучшенный» разной химией.
– Сегодня утром готовлю я, – сказал Галахад. – Поэтому тебе благоразумнее ограничиться яйцами – вареными или жареными. – Потом он ответил на вопрос, который гости обычно не задают: – Если бы ты проснулся пораньше, то выбор был бы побольше. Лазарус говорит, что я даже воду вскипятить не умею. Но все уже ушли.
– Как?
– Si. Айра пошел в кабинет, чтобы поработать, а может, чтобы подремать. Тамара вернулась к своим пациентам и велела передать тебе, что надеется вечером быть дома, но велела Гамадриаде на сон грядущий хорошенько растереть тебе плечи и пораньше уложить спать. Поэтому я не уверен, что она вернется сегодня, если она решит, что нужна своим пациентам. Лазарус куда-то ушел, и никто его не ищет. Минерва занимается с двойняшками, должно быть, в «Доре», они часто там занимаются. Иштар отправилась по вызову на ферму к северу отсюда. Там кто-то руку сломал. Гамадриада повела наших детей гулять, чтобы не мешать тебе, ленивому развратнику. Так как, варить или жарить?
Он уже жарил яйца, поэтому я ответил:
– Варить.
– Хорошо, тогда эти съем сам. Как-нибудь протяну тогда до ленча.
– Я хотел сказать – жарить.
– Тогда я разобью еще три штуки, дорогой. Ты останешься с нами? Отвечай «да», иначе напущу на тебя близнецов.
– Галахад, я хотел бы…
– Значит, все в порядке.
– …но не все так просто. – Я изменил тему разговора: – Ты сказал, что Гамадриада повела детей гулять. Неужели я видел не всю вашу семью?
– Дорогой, мы не знакомим гостя с нашими малышами прямо на пороге, чтобы он не утруждал себя лицемерными восторгами. Но с ними всегда кто-нибудь есть; у Лазаруса твердые убеждения относительно воспитания детей. Конечно, Афина приглядывает за ними, но у нее нет рук, а Лазарус считает, что, когда ребенок испугается, его сразу же надо взять на руки и утешить. Еще он полагает, что шлепать тоже нужно без опоздания. Но это все не важно, наши дети ни робки, ни испорчены. Особенно строго Лазарус требует, чтобы младшие не просыпались в одиночестве. Теперь понимаешь, почему я распрощался так рано? Поэтому Иштар не давала тебе спать, пока я спал с тремя малышами.
– Ты и в самом деле спишь с ними?
– Ну… если Эльф начинает скакать у меня на животе, это может меня потревожить. Но когда на меня просто писают, я не просыпаюсь. Как правило. Приглядывать за ними не так уж хлопотно. Мы делаем это по очереди. Получается каждая девятая ночь. Если ты подключишься, будет каждая десятая. Но в любой день все может перемениться. Например, появится клиент на омоложение. Один или несколько таких клиентов время от времени выводят Иштар, Тамару, Гамадриаду и меня из привычного круга обращения. К тому же Лазарус собирается покинуть нас, как только решит, что Лази и Лори выросли. Наконец, учти, что все наши дорогуши просто свихнулись на рождении детей. – Галахад ухмыльнулся. – Как ты думаешь, за сколько времени четыре склонные к этому занятию женщины могут произвести на свет четырех младенцев? Или шестеро, ведь близнецы вот-вот примут участие в родильном процессе, как они угрожают нам по крайней мере два раза в неделю. Джастин, дорогой, мы хотим, чтобы ты остался, но не жди, что каждый день будет таким, как вчера. Если трудности семейной жизни тебя смущают, лучше вернись в Новый Рим. Там ты можешь нанять людей, чтобы они делали за тебя то, что лень делать самому.
– Галахад, – серьезно сказал я, – перестань-ка на минуточку жевать, дорогой. Мокрыми пеленками меня не напугать. Я привык вставать по ночам к плачущему ребенку за сотню лет до того, как ты родился. Я бы хотел принять участие в колонизации, снова жениться, воспитывать детей. Правда, я думал вернуться на Секундус, чтобы уладить кое-какие дела, а затем вернуться со второй волной поселенцев. Но я могу послать все к черту и остаться, поскольку некоторые из вчерашних замечаний Старейшего явно были предназначены для меня. Во всяком случае, я принял их на свой счет… это о том, что следует бросить все и уйти. Секундус сейчас – дымящийся вулкан: старая лиса в любую минуту может развязать там кровопролитие, жертвой которого могу стать и я – просто потому, что принадлежу к числу главных бюрократов. – Я глубоко вздохнул и взял быка за рога. – Одного я не понимаю, почему меня приглашают остаться в доме Старейшего. Зачем?
