Я остановил его и сказал: «Покажи мне, как работает эта штука».
Как она работает, я знал: в цилиндровом замке с десятью буквами каждый раз можно устанавливать новую комбинацию. Установить ее, сунуть оба конца пояса в стальной цилиндрик и вновь раскрутить кольца – он будет закрыт, пока не наберешь нужную комбинацию из десяти букв. Дорогой замок и пояс из хорошей стали – ножовкой не взять. Эта деталь тоже подтверждала его историю: хотя на шарике этом девственницы ценились, опытная одалиска стоила бы примерно столько же. А эта девица в любом случае для гарема не предназначалась. Поэтому дорогой пояс использовался явно с какой-то особой целью.
Повернувшись спиной к рабам, он показал мне свою комбинацию: Э, С, Т, Р, Е, Л, Л, И, Т, А, – похоже, он страшно гордился тем, что придумал такую хитрую комбинацию, которую легко запомнить.
Я для вида покопался, потом как бы что-то сообразил и открыл замок. Он уже собрался вновь напялить его на девочку и отправить нас восвояси, но я сказал: «Минутку, я хочу убедиться, что смогу запереть его. Надень, а я попробую запереть».
Он не захотел надевать, но я заупрямился и сказал, что он хочет меня одурачить – поставить в такое положение, что я вынужден буду послать за ним, чтобы отпереть свою собственность, и заплатить за это бешеные деньги. Я потребовал свои деньги назад и начал рвать договор о продаже. Он сдался и надел пояс. Ему с трудом удалось стянуть его на животе – все-таки он был пошире девицы. Я сказал: «А теперь повтори по буквам» – и склонился над замком. Он сказал: «ЭСТРЕЛЛИТА», я набрал: ГАД И СВИНЬЯ, а потом потуже свел концы пояса и раскрутил диски.
«Хорошо, – сказал я. – Получилось. Теперь повтори снова». Он повторил, и я аккуратно набрал: ЭСТРЕЛЛИТА. Замок, естественно, не открылся. Я предположил, что в первый раз он продиктовал мне имя с одним «Л» и двумя «Т». Новый вариант оказался тоже безрезультатным.
Он разыскал зеркало и попробовал открыть сам. Без успеха. Я сказал, что, вероятно, замок заклинило, велел ему втянуть живот, и мы стали дергать пояс. К этому времени он весь взмок.
Наконец я сказал: «Вот что, торговец, я дарю тебе этот пояс. Сам бы я, конечно, предпочел ему амбарный замок. Ступай к слесарю – или нет, в такой сбруе на улице не покажешься. Скажи мне, где отыскать его, я пришлю его сюда и заплачу за услуги. Так, по-моему, будет честно. Мне некогда здесь болтаться – у меня сегодня обед в Бьюлаленде. А где их одежда? Верный, прихвати барахло, а вместе с ним и ребят».
С этим я и отправился прочь, а торговец все тарахтел, чтобы я поторопил слесаря.
Мы вышли из палатки, верный подозвал такси, и мы все погрузились в него. Я не стал разыскивать слесаря и велел водителю катить прямо в космопорт. По пути мы остановились в какой-то лавчонке, и я купил ребятам одежду: ему кое-какие тряпки, ей нечто вроде балтийского саронга, в каком была вчера Гамадриада. Думаю, у ребят еще не бывало настоящего платья. Ботинки я не сумел на них напялить и заменил сандалиями, потом Эстреллиту пришлось оттаскивать от зеркала, так она охорашивалась и восхищалась собой. Их халаты я там же и выбросил.
Я загнал детей в такси и сказал верному: «Видишь тот переулок? Если я отвернусь, а ты побежишь туда, я не смогу поймать тебя, поскольку вынужден присматривать за этой парочкой».
Тут, Минерва, я столкнулся со штуковиной, которой не понимаю и понять никогда не смогу: с психологией раба. Верный меня не понял, а когда я все повторил по буквам, пришел в ужас. Чем же он не угодил мне? Или я хочу, чтобы он умер с голоду?
Я сдался. Мы высадили его у конторы «Найми слугу». Я получил назад свой залог, щедро отблагодарил верного за добрую службу и со своими рабами отправился в космопорт. Этот залог оказался очень кстати. Чтобы провести детей на корабль, мне пришлось оставить в таможне и залог, и почти все «благословения», что у меня оставались, несмотря на то что документы, подтверждающие покупку, были в полном порядке.
Проведя ребят на корабль, я сразу же поставил их на колени, возложил руки на головы и отпустил на свободу. Они явно не поверили, пришлось объяснить: «Ну же, вы теперь свободны. Поняли? Вы свободны! Теперь вы не рабы. Сейчас я подпишу ваши вольные, и вы можете отправиться с ними в епархиальную контору и зарегистрировать их. Или можете поужинать и выспаться здесь, на борту, а завтра утром я отдам вам все „благословения“, которые у меня останутся к моменту отлета корабля. Ну а если и это не подойдет, можете оставаться, я отвезу вас на Валгаллу. Планета чудесная, впрочем, попрохладнее этой, но там нет рабства».
Минерва, едва ли Ллита – или Йита, как ее обычно звали, – со своим братцем Джо – Джоси, или Хосе, – поняли, что где-то может не быть рабства. Это совершенно не укладывалось в их головах. Но они знали понаслышке, что такое звездолет, и перспектива куда-то лететь на нем потрясла их – они не упустили бы подобной возможности, даже если бы я сообщил, что по прибытии их ждет виселица. К тому же они по-прежнему видели во мне своего хозяина и свободы еще не осознали, хотя понимали, что это такое. Это было то, что ждет старых верных слуг, – они продолжают жить и работать в доме, но им, возможно, немного приплачивают.
Но путешествовать… пока они совершили только одно путешествие – из северной епархии в столицу, на невольничий рынок.
На следующее утро возникли крохотные неприятности: некий Симон Легри
[41], обладатель лицензии работорговца, подал на меня жалобу, обвиняя в нанесении телесных повреждений, психологическом давлении и разнообразных издевательствах и унижениях. Я усадил «фараона» в гостиной, налил ему выпивки, позвал Ллиту, велел снять ее новое прекрасное платье, продемонстрировать полисмену ссадины на бедрах, а потом велел уматывать. Затем я отправился за договором о продаже, по дороге случайно обронив на стол сотенный банкнот.
«Фараон» отмахнулся от договора, заявив, что по этому поводу жалоб не поступало, и сказал, что намеревается передать доброму человеку Легри, что, по счастью, обвинение в торговле подпорченным товаром ему не предъявлено… но по трезвом размышлении решил все же, что проще будет, если окажется, что он просто не сумел разыскать меня до отлета моего корабля. Сотня «благословений» исчезла, а вместе с нею и «фараон», после полудня их примеру последовали и мы.
Но, Минерва, торговец все-таки надул меня: оказалось, что Ллита абсолютно не умеет готовить.
С Благословенной на Валгаллу дорога длинная и трудная, поэтому судовладелец Шеффилд был рад компании.
В первую ночь путешествия случилось недоразумение, вызванное тем, что произошло в предыдущий вечер внизу на планете. На корабле была каюта капитана и две пассажирских. Так как капитан обычно управлялся со всем один, он использовал пустующие помещения для хранения мелкого груза, и к приему пассажиров они не были готовы. И в первую ночь, проведенную еще на планете, капитан разместил свою вольноотпущенницу в своей каюте, а сам вместе с ее братом заночевал на раскладушках в кают-компании.
