– Почему же ты не согласна, Дора?
– Я же сказала тебе. Ты улетаешь, и я не стану тебя удерживать.
– Тебе не надо меня удерживать. Этого еще никто не сумел сделать. Но нет женитьбы – нет ребенка.
На лице ее появилась задумчивость.
– А зачем тебе свадебная церемония, Вудро? Чтобы наш ребенок мог носить твое имя? Я не хочу быть небесной вдовой – но, если это нужно тебе, давай съездим в город и отыщем председателя. Потому что все должно состояться сегодня, если в книгах не врут, как вычислять эту дату.
– Женщина, ты разговариваешь чересчур много. – Она не ответила, и он продолжил: – Все брачные церемонии, а тем более в Обдираловке, не стоят и гроша ломаного.
Она помолчала, потом сказала:
– Позволь мне признаться в том, что я ничего не понимаю.
– Да? Ну да, конечно. Дора, одного ребенка мне мало. У нас будет с полдюжины детей, а может, и больше. Скорей всего, больше. Против дюжины не возражаешь?
– Да, Вудро, то есть нет, я не против. Да, я рожу тебе дюжину детей, а если захочешь, то и больше.
– Но на дюжину детей потребуется время, Дора. Как часто мне заглядывать? Каждые два года?
– Как хочешь, Вудро. Возвращайся, когда захочешь. И каждый раз будешь делать мне нового ребенка, но тогда я прошу, чтобы мы немедленно приступили к первому.
– Глупая маленькая дуреха, ты действительно готова это сделать?
– Не только готова – именно так я и сделаю, если ты не против.
– Вот что, мы поступим иначе. – Он взял ее за руку. – Дора, ты последуешь за мной повсюду, куда бы я ни отправился, будешь делать то, что делаю я, и жить там, где живу я?
Она удивилась, но спокойно ответила:
– Да, Вудро, если ты действительно этого хочешь.
– Давай без всяких условий. Ты согласна или нет?
– Я согласна.
– Но если дойдет дело до обнародования, ты поступишь так, как я велю тебе? Обойдемся без всяких глупых споров?
– Да, Вудро.
– Будешь ли ты носить детей моих и быть моей женой до тех пор, пока смерть не разлучит нас?
– Буду.
– Дора, я беру тебя в жены, чтобы любить, защищать и лелеять и никогда не оставлять тебя, пока мы оба с тобой живы… Не фыркай! Подойди сюда и поцелуй меня. Теперь мы женаты.
– Я не фыркала! А мы и в самом деле уже женаты?
– Да, и можем устроить любую церемонию, любую свадьбу, которую ты захочешь. Но это будет потом, а теперь умолкни и поцелуй меня.
Она повиновалась.
Несколько долгих минут спустя он проговорил:
– Эй, не вываливайся из седла! Спокойно, Бетти, спокойно, Бьюла. Дора-Адора, кто научил тебя так целоваться?
– Ты не называл меня так с тех пор, как я начала взрослеть. Это было так давно.
– Я не целовал тебя с тех самых пор, как ты начала взрослеть. И не без причины. Но ты не ответила на мой вопрос.
– А разве я обещала? Кто бы ни учил меня целоваться, все это было до того, как я стала замужней женщиной.
– Мм, возможно, ты и права. Я обсужу это с моими юристами и напишу тебе письмо. К тому же не исключено, что здесь врожденный талант, а не опыт. Знаешь что, Дора, давай так: я забываю о твоем греховном прошлом, а ты о моем. Договорились?
– Да, безусловно… поскольку мое прошлое весьма греховно.
– Пустяки, дорогая, у тебя просто не было времени нагрешить. Ну разве что сперла горстку конфет, которую я припас для Бака… Великий грех.
– Ничего подобного я не делала! Я вела себя гораздо хуже.
– Безусловно. Одари-ка меня новым талантливым поцелуем…
Вскоре он добавил:
– Ого! Значит, это не было случайностью. Дора, полагаю, что женился на тебе как раз вовремя.
– Ты настоял на этом… мой муж, инициатива принадлежала не мне.
– Признаю. Любимая, ты все еще настаиваешь, чтобы мы немедленно приступили к созданию младенца? Теперь, когда ты знаешь, что я никуда не уеду отсюда без тебя.
– Больше не настаиваю. Скорее, жажду. Да, «жажду» – как раз то самое слово. Но я не требую.
– «Жажду» – это точное слово. Я тоже. Но я бы сказал, что требую своего. Кто знает, может быть, у тебя окажутся и другие природные дарования.
Дора кротко улыбнулась:
– А если нет, Вудро, не сомневаюсь, что ты всему научишь меня. Я хочу учиться, просто жажду.
– Тогда давай вернемся в город. Ко мне или к тебе?
– Куда хочешь, Вудро… Кстати, видишь ту небольшую рощицу? Она гораздо ближе.
До города они добрались, когда уже стемнело; обратно мулы не торопились. Когда они миновали дом Маркхемов, выстроенный на месте, где прежде жили Харперы, Вудро Уилсон Смит проговорил:
– Дора-Адора…
– Да, мой муж?
– Ты хочешь публичного венчания?
– Только если ты настаиваешь, Вудро. Я чувствую, что вышла замуж. Я замужняя женщина.
– Безусловно. А ты не хочешь бежать с кем-нибудь помоложе?
– Это был риторический вопрос? Ни сейчас, ни когда либо еще.
– Этот молодой человек из эмигрантов и покинет корабль последним или среди последних: он почти моего роста, темноволосый и посмуглее меня; не могу сказать, сколько ему лет, но выглядит он раза в два моложе, чем я. Гладко выбрит. Друзья зовут его Биллом. Правда, случается, что и Вуди. Капитан Бриггс утверждает, что Билл очень любит молоденьких училок и просто рвется познакомиться с ними.
Дора задумалась.
– Если я поцелую его с закрытыми глазами, как, по-твоему, я узнаю, что это он?
– Возможно, Адора. Я почти уверен. Но едва ли его здесь узнают. Во всяком случае, я надеюсь, что этого не произойдет.
– Вудро, я не знаю твоих планов. Но если я узнаю этого Билла, следует ли мне пытаться убедить его в том, что я и есть та самая училка, о которой ты пел? Длинноногая Лил.
– Полагаю, что ты сумеешь убедить его, моя драгоценнейшая. Так, хорошо, «дядя Гибби» вернулся, временно. Эрнсту Гиббонсу потребуется три-четыре дня, чтобы покончить здесь со всеми делами, а потом он распрощается со всеми, в том числе и со своей приемной племянницей, старой девой, училкой Дорой Брендон. Ну а еще через два дня с последней партией груза с корабля явится Билл Смит. Тебе следует собраться и быть готовой, потому что по дороге в Новый Питсбург Билл проедет мимо твоей школы как раз перед рассветом.
– Новый Питсбург. Я буду готова.
– Там мы с тобой проведем день или два. А потом отправимся дальше, мимо Разлуки – прямо за горизонт. Мы пойдем через Безнадежный перевал. Как тебе это?
