Друг Хендрик, не говори красиво.
вторник 9 апреля
Наконец-то у нас за кофе снова знаменитая покойница: Маргарет Тэтчер. В этом году их что-то маловато. Редко о ком мнения расходятся столь же кардинально, как о железной Мэгги. Господин Баккер считает ее фантастической женщиной.
– По крайней мере, она боролась!
Я спросил, за что.
– Ну, боролась за то, чего она хотела.
Гритье:
– А чего конкретно она хотела?
Баккер:
– Это что, перекрестный допрос? Или как?
Вчера состоялось собрание жильцов с целью ознакомления с планами административного совета. Совет планирует адаптировать наше здание к требованиям текущего момента. Понятия не имею, что такое требования текущего момента. Вероятно, за этой формулировкой скрывается невысказанная мысль о каких-то сокращениях. Сокращениями затрат или повышением эффективности они называют экономию.
Директриса трижды настойчиво повторила, что ничего еще не решено окончательно и что собрание проводится для того, чтобы выяснить пожелания жильцов. Старательно изображала сочувствие. Результатом оказалась посеянная щедрой рукой паника. Очередной повод для размышлений. В тот же день были набиты вещами первые коробки для перевозки грузов.
– Не пересаживайте ваши растения, – блеяла госпожа Схаап, приставая к каждому, кто желал ее слушать. То, что она сравнивает себя с растением, свидетельствует о правильной самооценке. Чего я от нее никак не ожидал. Она очень шумная, а кроме того, иной раз впадает в состояние овоща.
Лично я за капитальный ремонт со всеми вытекающими. Чем больше произойдет событий, тем лучше. И чем раньше, тем желательней. Пока текущий момент преобразится в конкретный листок на отрывном календаре, пройдет не меньше года, и мы не знаем, протянем ли так долго.
Представьте: медбратья вернули вас к жизни, умело применив электрошок, и увидели ваш браслетик с надписью “просьба не реанимировать”. И что тогда? Де-реанимировать? А если кто-то войдет? Как ему прикажете это понимать?
А что, если супруга покойника, не пожелавшего реанимироваться, требует, чтобы его всеми силами вернули к жизни? Так браслетик – или никакого браслетика?
С этими мыслями я проснулся сегодня утром.
среда 10 апреля
Моя агентура в дирекции донесла, что инспекция предупредила о визите без предупреждения. Дескать, поступают жалобы. Сплошь тревожные сигналы. О злоупотреблениях в службе опеки заговорили в новостях. Компании “Кордаан” и “Озира” уже попали под раздачу. Усиленный контроль проводится в двадцати семи пансионатах “Озиры”. В газете появилась статья “Издевательства над стариками”. Все в полном шоке. Может быть, этим “всем” стоило заглянуть в несколько домов, чтобы своими глазами увидеть, к чему приводит плохой уход из-за перегрузки и низкой оплаты персонала. Пора присмотреться к девяти административным отделам, имеющимся в каждом уважающем себя гигантском доме престарелых. Они образовались в результате слияния подобных учреждений. Как известно, в таких случаях делается все, чтобы как можно больше увеличить риск несчастий.
Административные советы столько лет сочиняли инструкции о качестве обслуживания, что из всех благих начинаний чиновников устояло только качество конверта с персональным жалованьем. Было точно установлено, что санитарам даются ровно две минуты и пятьдесят секунд, чтобы усадить беспомощных старичков на горшок и снова их одеть. После чего спустить воду в унитаз и хорошенько его протереть.
Да, иногда приходит охота завыть в голос.
Другая сторона медали: некоторые здешние старики такие зловредные, что вы пожелали бы им как можно дольше вариться в их собственном дерьме.
Недавно здесь разразился скандал. Одна жиличка ударила медбрата, а тот дал ей сдачи. Слегка шлепнул для острастки, зато сколько было пищи для разговоров. Эта так называемая пострадавшая была хуже маленького ребенка. И тем не менее: медбрата уволили, и спокойствие восстановилось.
четверг 11 апреля
Бывают дни, когда почти ничего не происходит. Точнее, ровно ничего. Могу болтать о еде и погоде, но это любимое времяпрепровождение большинства моих соседей по дому. К ним не подкатишь с умными разговорами о Ницше. Да я и сам ничего о Ницше не знаю.
Я вполне доволен, когда никто рядом со мной не хнычет. Поэтому полезно приглядеться к тому, кто подсаживается к тебе в гостиной. Большинство мест забронировано: держатели абонементов всегда сидят на том же стуле и устраивают скандал, когда кто-то посягает на “занятое” место. Чтобы удачно выбрать свободное место, важно уловить момент. Если вы пришли слишком рано, у вас нет выбора; если явились слишком поздно – тоже нет. Если вы решили пересесть за другой стол, где уже сидит один или два человека, место, в конце концов, найдется, но вы окажетесь невежей. Звучит невинно, но сам факт, что вы пересели, вызовет огромное возмущение. Вас будут избегать, как прокаженного.
Сколько раз мне хотелось сесть рядом с Эфье, с Эдвардом, с Эвертом! Я дерзнул на это один-единственный раз, но получил в придачу соседку, которая перечисляла свои бесконечные болячки или подробно пересказывала передачу “Советы судьи”. Я любезно кивал, желал в душе, чтоб у нее отсох язык, и рассеянно макал в чай свое печенье.
Завтра в 12 у подъезда сбор мятежного клуба. Обсуждаем план очередной экскурсии. Я заказал на следующей неделе мастер-класс для шести стариков в кулинарном ателье “Под сковородой”. По зрелом размышлении мы отказались от закуски и приготовим только главное блюдо и десерт. Иначе это займет слишком много времени и обойдется слишком дорого. Что будем готовить, не знаю, меня тоже ждет в каком-то смысле сюрприз.
– Диетические требования – не вопрос, – сказала хозяйка. – А для тех, кому трудно жевать, провернем мясо и слепим тефтельки.
Звучало достаточно обещающе. Такси заказано, и домашний ужин отменен. Наш повар состроил кислую мину.
пятница 12 апреля
Это вопиет к небесам. Явилась госпожа Рооз, экономка, и от имени директрисы стала выяснять, почему шесть жильцов будут отсутствовать на ужине в следующий четверг. Я ответил, что мы едем на экскурсию.
– О! – сказала она.
– Да, у нас небольшая компания, мы сами кое-что организовали, от и до, – сказал я небрежно.
– Может, вы считаете, что здесь проводится слишком мало мероприятий? – напряглась де Рооз.
– Вовсе нет, – поспешил я ее утешить.
– Персонал кухни недоволен отсутствием за ужином шестерых жильцов.
“Как будто мы живем тут для удовольствия кухонного персонала. Это они находятся здесь ради нас, а не наоборот. Это их работа. И посему меня не интересует, что думают местные повара!” – вот что я собирался ей возразить, но не посмел. Вместо этого промямлил, что мы уже все заказали.
– Чем вы собственно занимаетесь, позвольте узнать?
