Я кашлянул, тактично давая ему знать, что я пришел.
– Ты случайно не подслушивал, Хенки?
– Да.
– Как думаешь, я обязан в этом случае пристроить Маго? Не отправлять же в приют такую старую псину. Да и для приюта это не подарок.
– До этого еще не дошло…
– Ну…
Я очень хочу позаботиться о Маго, но могу это сделать, только если Эверт не умрет. А если он умрет, комнату придется освободить от собаки в течение недели. А в моем отделении держать собак запрещается.
пятница 31 мая
Вчера днем мы с Эфье встречались с адвокатом на пенсии Виктором Ворстенбосом (ему 71 год). Холеный такой, самоуверенный господин. По его собственному признанию, “ржавеет, сидя дома”. Его обрадовала перспектива снова заняться делом. Прежняя контора ни разу не предлагала ему клиентов, и это ему не нравится, что вполне понятно.
Ему хочется еще раз доказать себе, что он умный старый лис. Короче говоря, он согласился на наше предложение. Еще на этой неделе, ссылаясь на Закон об открытости администрации, он запросит у дирекции все документы, все правила и инструкции, имеющие хоть какое-то отношение к управлению нашим домом. Запрос будет составлен от его имени. Эфье проницательно заметила, что наш дом не государственное учреждение и Закон об открытости администрации вряд ли к нему применим. Виктор признал, что в этом она права. Он учтет это при составлении документа. Через несколько дней мы сможем ознакомиться с проектом запроса. Для чего нам следует зайти к нему домой, так как за последние годы его вера в людей весьма поколебалась.
– Тайна переписки в домах престарелых не слишком соблюдается, а электронная почта вообще ее уничтожила.
Итак, мы угодили в детективный роман! Будем надеяться, что извлечем на белый свет парочку скандальных историй.
Господин Схансле, вежливый жилец с третьего этажа, до своего переезда сюда был страстным голубятником. Он чуть не спятил из-за китайца, заплатившего за бельгийского голубя-призера 310 000 евро.
– Невероятно, невероятно! – твердил он.
– Интересно, – сказал Эдвард. – А что, если такой драгоценный голубь вздумает переселиться к своим друзьям на площадь Дам? Или будет сбит в воздухе каким-нибудь охотником, любителем голубиного паштета? И тогда плакали ваши триста тысяч?
– Да, иногда голуби исчезают без следа, – мрачно подтвердил Схансле.
У него самого за несколько лет пропали десятки голубей.
Июнь
суббота 1 июня
Плохие новости.
Вчера мы с Гритье ходили на прогулку. И уже через пять минут были вынуждены присесть на скамейку, любезно подставленную муниципалитетом. Солнышко сияло. Мы разговорились о разных пустяках, и Гритье призналась, что в последнее время буквально и фигурально теряет ориентацию.
– Я научилась довольно ловко это скрывать, но когда-нибудь это станет заметно. Меня это страшно тревожит. Боюсь, например, вдруг оказаться в лифте, не имея понятия, как туда попала и что мне делать.
Я толком не знал, что сказать. Поколебавшись, посоветовал ей сходить к домашнему врачу, проверить, нет ли у нее альцгеймера. И чтобы она, если вдруг заблудится, обращалась к людям, которым доверяет. И они укажут ей направление.
– Вы всегда можете постучать ко мне, Гритье. Я с радостью вам помогу, если сумею.
Гритье – само дружелюбие, но немного замкнута и скрытна. Я был удивлен, когда она поделилась со мной своим горем. И немного польщен. И огорчен. Короче, столько эмоций мне не по силам.
Эверту немного лучше. Он старательно посещает физиотерапевта. А улучшение проявляется главным образом в том, что он ругательски ругается во время упражнений. Один насмешливый ассистент, увидев Эверта на беговой дорожке, демонстративно заткнул уши ватой. В ответ Эверт запихнул себе в рот большущий ватный тампон.
воскресенье 2 июня
Я плохо спал из-за разговора с Гритье. Все указывает на альцгеймер. Сегодня утром я спросил ее, говорила ли она об этом с другими. Нет, не говорила.
– А с вашим врачом?
– Нет, он несимпатичный человек.
– Вы не возражаете, если я с кем-нибудь посоветуюсь?
Об этом она должна еще подумать.
Я пошарил в интернете. Более 250 000 нидерландцев страдают слабоумием. Самая распространенная форма слабоумия (70 процентов случаев) – болезнь Альцгеймера. Шанс подцепить ее – один к пяти. И страшнее всего то, что она продолжается в среднем целых восемь лет.
Мы, конечно, приобрели некоторый опыт. Здесь хватает стариков, у которых по мере старения выходит из строя какой-нибудь винтик. А за первым винтиком следующий и так далее. Пока в старой голове не воцаряется хаос. Если повезет, хаос будет беззаботным, а если не повезет – пугающим или агрессивным. Последнюю стадию деградации мы, к счастью, не наблюдаем. Несчастных переводят “на другую сторону”, в закрытое отделение. Когда люди начинают размешивать суп руками или швыряться своими экскрементами, приходится их изолировать.
Я не хочу видеть Гритье в таком состоянии.
понедельник 3 июня
– Столько лет я этого боялся, – говорит Эверт. – Боялся, что у Саши де Бур обнаружится толстый зад.
Он дает понять, что потерял два пальца, но сохранил свое тонкое чувство юмора. На телеэкране это не слишком заметно, но фото в старом журнале не оставляют сомнений, что Эверт прав.
Административный совет выпустил обращение ко всем жильцам. Он намеревается “упорядочить” заботу о престарелых. Когда администраторы употребляют это слово, нужно быть начеку: имеется в виду экономия и реорганизация. Цитирую: “Упорядочение ухода за престарелыми со временем должно привести к улучшению его качества”.
Разумеется. Не хватает только призыва “вернуть дом престарелых престарелым”. Видимо, доктор-лоббист ван Эвен упустил свой великолепный шанс. Наш премьер Рютте тоже должен вернуть Нидерланды нидерландцам. Вы заметили что-то подобное?
Хотя никто не сумел извлечь из циркуляра ничего конкретного, критические отзывы разделились. Одни называли его дорогой в ад, другие – путем в рай и светом в конце туннеля. Ничто человеческое престарелым не чуждо.
Несомненно одно: в конце концов и в любом случае все планы приведут к повышению жалованья членов административного совета.
вторник 4 июня
Интересно, что происходит с первым анархистским домом престарелых в Нидерландах? Пансионат “Сады” находится в местечке Ондердендам под Гронингеном, правильно было бы назвать его “Спятивший зоопарк”. Два года назад они там решили в порядке эксперимента отменить на три месяца все правила проживания. Неужели все? Для среднестатистических стариков дело кончилось бы сумасшествием, убийствами, потасовками и ежедневной игрой в бинго.
Директриса в Ондердендаме хотела выяснить, одобрят ли жильцы и сотрудники отмену правил. Эксперимент “Опека без правил” был поставлен учеными Государственного университета в Гронингене.
