После Мамалу, чья кончина вызвала здесь глубокую скорбь, скончалась вторая знаменитость Нидерландов – Эллен Блазер, режиссер ТВ, у которой, между прочим, снималась Соня Баренд. Одна из немногих звезд, известных только по имени. “А как она, собственно, выглядела?” – спросил кто-то вчера вечером за кофе. Никто не знал. И всем вдруг расхотелось на эту тему острить.
Быть может, лучший способ быть знаменитым – признание друзей и знакомых.
В утренней газете поместили некролог Эллен. Интересно, чьи некрологи у них уже заготовлены? Если позвонить в какую-нибудь газету и задать этот вопрос, что они ответят? А еще интереснее, что они скажут, к примеру, Нельсону Манделе, если он вздумает заранее просмотреть свой некролог и кое-что в нем исправить.
пятница 25 января
На этот раз пронесло. Какой-то мопед чуть не сшиб меня с тротуара. Я отшатнулся и в следующий миг во весь рост растянулся на земле.
В таких случаях срабатывает естественный рефлекс: “Делай вид, что все в порядке”. И рефлекс сработал отлично. Я каким-то чудом поднялся, стряхнул снег с куртки и огляделся, не видел ли меня кто-нибудь. К счастью, несмотря на повреждения, я сумел доковылять до дома. При виде меня у консьержа отвисла челюсть.
– Что с вами случилось?
– Ничего особенного. Слегка поскользнулся.
– Ничего особенного? Вы же весь в крови.
Я потрогал то место на голове, на которое он указывал. Оно и впрямь было липким. Вызвали медсестру, она сразу наложила повязку. Дело кончилось тем, что я с окровавленной головой полтора часа проторчал в травмпункте, а теперь с белым тюрбаном на голове торчу у себя в комнате, дабы избежать нравоучений. Все начинают с сочувствия: “Вам очень больно?” Но рано или поздно кончают советом: “В такой гололед нельзя выходить на улицу”. После чего голова моя совсем раскалывается.
Пришел Эверт, подсыпал соли на рану.
– А этот белый тюрбан тебе очень даже к лицу.
Если рассыпная соль окажется в дефиците, Эверт пустит в ход свой персональный запас. В отместку я обыграл его в шахматы. Обычно я стараюсь, чтобы матч закончился вничью: одну игру выигрываю, другую сдаю, но на этот раз я через четверть часа поставил ему мат.
– Травма пошла тебе на пользу, – заметил он. – Во всяком случае, в смысле шахмат.
Я сказал, что завтра обыграю его в бильярд.
– У тебя и впрямь отшибло память, Хенк. Бильярд только через три дня.
Он сравнял счет. А я, как всегда, остался в дураках.
суббота 26 января
В последнюю субботу каждого месяца – вечер игры в бинго. Клюющие носом сонные старики сражаются за жестянку вишневого драже. Председательница жилищного комитета самолично выкрикивает номера. И попробуй только сказать ей словечко поперек. Если выпадет номер сорок четыре, госпожа Слотхаувер непременно произнесет “Сорок четвертый – год голодный” и окинет зал изумленным взором.
Недавно инициативная группа предложила перенести бинго на вечер среды, дескать, в субботу бывает много семейных посещений. Но это неправда. Истинная причина, вероятно, субботние телепередачи. Клуб пения (он по средам) выразил решительный протест и предложил понедельник, но клуб бильярдистов и слушать не захотел. Игроки в бильярд считают более подходящим вечер в пятницу. Это возмутило членов группы “красивых движений”, которые слишком уставали от своей гимнастики, чтобы еще и вечером заниматься утомительной игрой в бинго.
Проведя три заседания, жилищный комитет не пришел ни к какому решению, и тогда наш мудрый Соломон, госпожа Стелваген, постановила: пусть пока все остается по-старому. Отношения между членами комитета заметно испортились. Ножи заточены. Разборки в школах и в интернете давно стали модной темой в газетах и на ТВ, но о разборках в домах престарелых мало что слышно. Считается, что респектабельные старые люди не устраивают разборок. Отнюдь. Проведите здесь денечек и удостоверьтесь, что это далеко не так. У нас здесь имеются настоящие авторитеты. Например, две внушающие страх дамы, незамужние сестры Слотхаувер. Одна из них отвернула крышку солонки, а другая передала солонку своей наиболее беззащитной жертве, госпоже де Леу. И та высыпала соль (с крышкой включительно) в свою тарелку с яичницей. Она с ужасом посмотрела на свое яичко, на пустой сосуд и отвела взгляд в сторону.
– Я здесь ни при чем. Сами виноваты. Вы вообще неуклюжая, – съязвила Слотхаувер, а сестрица ее согласно кивнула.
Понятия не имею, почему они этак себя ведут. Гопожа де Леу, в противоположность своей львиной фамилии, робкая овца. Она (безопасности ради) всегда извиняется за все, что происходит поблизости. Чтобы привлечь внимание к этим издевательствам, кто-то должен сначала совершить самоубийство и оставить записку с ясным указанием на виновника.
воскресенье 27 января
Я пробовал досидеть до конца бинго, но не сумел. Когда разразился скандал из-за пятой премии, упаковки ливерной колбасы ценой в 90 центов, я сказал, что у меня мигрень, и ушел к себе в комнату. Полезная вещь мигрень, всегда убедительна в качестве извинения. Когда я только прибыл сюда и меня еще никто не знал, я сочинил себе головную боль и с того дня много раз ею пользовался. Для этого достаточно немного закатить глаза и потереть лоб. Кто-нибудь всегда спросит, не страдаю ли я мигренями. На это я отвечаю, что “мне нужно прилечь”. И головную боль как рукой снимет.
Я только что вышел из центра медитации. Я заглядываю туда по воскресеньям, когда происходит экуменическая служба.
В одно воскресенье службу ведет пастор, в другое – католический священник. Они оба не бросаются в глаза, потому что почти так же стары, как прихожане. Пастор остроумен. Он принимает Бога с крупицей иронии. Патер – человек старого закала и проповедует ад и вечное проклятье. Большой разницы между ними нет, ведь их вообще трудно понять.
Но имея в перспективе смерть, некоторые обитатели дома все еще упрямо цепляются за веру.
После службы подают хлеб с коринкой и кофе из кофейника.
Вчера был страшный шум по поводу повышения личного вклада в дом опеки. О повышении сообщалось в газетах. “Доплата с учетом уровня имущественных доходов” повышается до восьми процентов от ключевой ставки. А было четыре. Все сказали, что это стыд и срам. Когда Граме спросил, кто внес бы такой вклад, руку подняла только госпожа Брегман. Она думала, речь идет о взносе в объединение жильцов.
У нас тут в основном народ бедный, живет на пенсию и инфляционную доплату.
Забавно, что даже партия пожилых “50 плюс” во Второй палате согласилась с повышением личного вклада. Хенк Крол объяснил почему: “Мы тогда сидели в палате и видели, что все голосовали за, даже социалисты. И элементарно накосячили, заодно со всеми”.
Я зачитал вслух эту цитату из газеты. Кое-кто посчитал, что другие партии должны были предостеречь Хенка.
понедельник 28 января
Утром за кофе я поздравил господина Хоогдалена с его великолепным скутмобилем. Он позволил мне внимательно все осмотреть. Не смог продемонстрировать только подушку безопасности.
