Теперь лосиная голова занимает стул. И рога нельзя использовать как вешалку для шляп. Правда, господин Эллрой еще швыряет на них свою шляпу. С небольшого расстояния. Но обычно промахивается. Он тяжело переживает унижение, но всегда сражается с этими ветвистыми рогами. Славный он мужик, жаль, что глух как пень. С ним можно было бы поговорить по душам.
Февраль
пятница 1 февраля
Только что мне нанесла неожиданный визит социальная работница. К счастью для нее я почти всегда сижу дома. Здесь каждый почти всегда сидит дома. Ее визит застал меня врасплох.
Я угостил ее чашечкой кофе, сказал, что польщен, и спросил, чему обязан этой честью, ее визитом. Она слегка смутилась. Как мне тут живется? Радует ли меня хоть что-то в жизни? Не тоскую ли?
Она явно не знала, как себя вести. Это было очаровательно. Она еще неопытна и молода для своей профессии, но старалась изо всех сил. Я спросил, почему она вдруг заинтересовалась моей особой.
– Ах, это не имеет значения.
– Ах, не имеет? Тем более поведайте мне об этом, сударыня.
И тут выяснилось, что ее направил ко мне домашний врач, возможно, потому, что я как бы вскользь поинтересовался таблеткой для эвтаназии. Он прислал мне эту особу, чтобы я, не дай бог, не прыгнул с крыши.
Я заверил ее, что самоубийство не входит в мои ближайшие планы. Она немного смутилась:
– Я не то имела в виду.
– Я отлично понимаю, что вы имели в виду. Ну да ладно. Я бы предпочел, чтобы впредь он лично задавал щекотливые вопросы. Так ему и передайте. – Хотите еще кофе?
Нет, она уже уходит.
Вчера я заглянул к Ане, моей разведчице в хозяйской конторе, и раздобыл у нее копию списка подозреваемых в умерщвлении рыб, составленного госпожой Стелваген. Меня в нем нет. И Эверта нет. Мадам убеждена, что преступника следует искать среди персонала и что злодей намеревался подорвать ее реноме. Она собирается установить в коридорах камеры наблюдения. Интересно, у нее есть на это разрешение?
суббота 2 февраля
“Остановите разрушение, оставайтесь в движении”. Так была озаглавлена одна старая газетная статья. В подзаголовке сообщалось: “Ученые всего мира ищут причины и решение проблем старения”. Ну же, господа ученые, поспешите в нашу богадельню. Здесь уже нечего спасать, но вы раскопаете достаточно материала для ваших исследований.
С биологической точки зрения мужчина старше сорока, так сказать, бесполезен, ведь дети уже выросли и не нуждаются в родителях. Тут-то и появляются признаки постепенного разрушения: лысина и очки для чтения. И на клеточном уровне происходят сбои. Все больше ошибок при делении и умножении. Ухудшение метаболизма приводит к дряблости клеток, отчего мозги соображают все хуже. (Я просто вкратце излагаю статью.) Ученые еще многого не знают, но ясно одно: use it or lose it
[1]. Держите тело и дух в движении, а прежде всего – предлобную кору головного мозга, эта его часть регулирует такие функции, как планирование, инициативность и гибкость.
Что ж, мы можем констатировать, что с корой у дирекции нашего цирка дела обстоят не лучшим образом. Она не жалеет усилий и денег, чтобы сделать стариков пугливыми, пассивными и безногими, и прикрывает это бильярдным клубом, игрой в бинго и упражнениями “Красивые движения”.
Впрочем, я не возлагаю вину только на персонал дома. Клиентура слишком уж охотно позволяет себя третировать. А самое главное: иногда я могу это понять и простить. Но бывают дни, когда я едва сдерживаюсь.
Пойду пройдусь. Интересно, как далеко я продвинусь. Повязка, следствие падения во время предыдущей прогулки, тем временем исчезла с моей головы. Комментарии излишни.
воскресенье 3 февраля
Люди старше пятидесяти составляют в некоторых опросах девяносто процентов респондентов. Через шесть лет избирателей, которым за пятьдесят, будет больше, чем тех, которым меньше пятидесяти. И тут взялись за дело самые разные политические партии. Они открыли существование рассерженных стариков. Мы стали им интересны. Впрочем, здесь у нас в большой политике не разбираются. “Политиканы нас обворовывают” – вот самое глубокое высказывание, которое можно услышать за кофейным столом.
На место покойной госпожи Ганс поступила новая жиличка. Мне она кажется очень симпатичной женщиной. Глоток свежего воздуха по сравнению с тем, что здесь обычно шаркает по коридорам. Она тоже шаркает, но как-то иначе, с достоинством.
Я немного побеседовал с ней, и она рассказала, что переехала сюда не по направлению, а по доброй воле. Но не собирается “загонять себя в гроб”, по крайней мере “пока еще”.
– И, может быть, я попрошу меня кремировать, но пока не решила.
Я сказал, что тоже еще сомневаюсь и меня не привлекает перспектива разлагаться под землей. Она со мной согласилась.
– Других возможностей не так уж много. Если только броситься с самолета в море. Можем спросить у того аргентинского пилота.
– Сколько мне известно, он все еще в тюрьме, – сказал я.
– Собственно говоря, мне вообще ничего не остается, кроме кремации.
– То есть?
– Ну, меня зовут Эфье Бранд, будем знакомы. По-немецки моя фамилия должна писаться с т: Эфье Брандт.
– Хендрик Грун. То есть Хенк.
Такой беседы в этом доме я еще не вел. Мои перебранки с Эвертом носят несколько иной характер. Все прочие обитатели говорят только о погоде, еде и своих болячках.
Что ж, погода стоит хорошая, еда приемлемая, и, благодаря особым таблеткам, сегодня не слишком ощущается тяжесть в животе. Короче говоря, жизнь мне улыбается.
понедельник 4 февраля
Краткая газетная заметка сообщила, что какой-то водитель, чей автомобиль пошел юзом, раздавил семьдесят лысух. Массовое избиение лысух. Как можно было их не заметить. Все эти перышки и клювики, вся эта кровь. Либо они сидели, тесно прижавшись друг к другу, либо машину по-страшному занесло. Вообще-то лысухи необычайно пугливы. Впрочем, я спрашиваю себя, точно ли репортер сосчитал все трупики? И что случилось с ранеными? Не могу себе представить, что все птицы погибли одновременно. Должно быть, какая-то часть еще трепыхалась перед смертью.
Ох… мне прямо дурно становится от таких подробностей.
Эверт часто заходит по воскресеньям после обеда поболтать и “пропустить стаканчик-другой”. Он не слишком разборчивый пьяница. Вино, можжевеловка, коньяк, виски – ему без разницы. Я однажды видел, как в гостях у госпожи Танкинк он вылакал целую бутылку густого яичного ликера “Адвокат”. У нее в доме ничего другого не было. После двух рюмок он налил ликер в бульонную чашку и попросил ложку побольше. Как будто это фруктовый мусс. Тогда Танкинк не подала виду, но потом о постыдном поступке Эверта говорили целыми неделями. Когда его не было поблизости.
