Не успев подумать, что к чему, я отскочила и застыла рядом с аппаратом.
— Я говорил держаться от меня подальше? Так какой, к демонам, кофе? Где леди Райс? Как она вам позволила?
— Ее нет, — пролепетала я. — У миссис Перли начались роды…
— Что?!
Он вскочил из-за стола, задел поднос, и чашка полетела вниз. Но звона бьющегося фарфора не последовало. По полу расплылась коричневая лужица, а чашка повисела еще немного в нескольких дюймах над ней и медленно поднялась к руке Грина.
— Неплохо, — прокомментировал он со вздохом, допив оставшийся внутри кофе. — И сахара в самый раз.
— Не надо вам туда ходить, — осмелилась сказать я. — Леди Пенелопа справится.
— Миссис Перли нельзя рожать самостоятельно, — целитель устало прикрыл глаза. — Шов на матке может разойтись.
— Уверена, леди Райс это знает. Вы не можете заниматься каждым пациентом лично.
Не мог, но хотел бы — взгляд, которым Грин наградил меня за неуместное сочувствие, говорил об этом как нельзя лучше.
— Туда! — сердито велел доктор, кивнув на окно. Когда я перебежала на указанное место, подошел к телефону. — Грин, — бросил в трубку. — Почему не сообщили о миссис Перли? И что с того? Кто оперировал? Хорошо.
Он отошел от аппарата и остановился у шкафа с книгами.
— Поговорил с дежурным врачом, — произнес, не глядя в мою сторону. — Прошло без осложнений. Миссис Перли уже наложили швы. Позже ее осмотрю. И девочек. Когда вернется леди Райс, попросите у нее историю родов и заключение по новорожденным. Принесете мне. Но не раньше чем через полчаса.
— Может, леди Пенелопа сама…
— Нет. Вы принесете. Ясно?
Спорить я не решилась, но подумала, что можно притвориться больной и отпроситься у наставницы. На пару месяцев.
— Чашку не забудьте, — не оборачиваясь, напомнил доктор.
Белинда меня не дождалась, справедливо рассудив, что после общения с Грином я не буду настроена на милую беседу, и отмеренные ее обожаемым патроном полчаса я провела в тревожном одиночестве. Если бы пришла леди Пенелопа, я придумала бы, как отвертеться, но она задерживалась, и в назначенный час, не рискнув нарушить распоряжение, я стояла перед столом Грина, без историй и с полной несуразных мыслей головой.
— Присаживайтесь, мисс Аштон.
Тридцати минут хватило доктору, чтобы прийти в себя. Выглядел он вполне сносно, а я, находясь рядом, почти не испытывала желания сбежать.
— Леди Райс еще не вернулась, — промямлила я, не спеша садиться. — Историй нет.
— Знаю. Они у старшей акушерки, я их уже видел. А леди Райс наверху с новорожденными. Кстати, там все сестры, и практикантки, и, кажется, вообще все. Кроме вас. Вам неинтересно взглянуть на малышек?
— Я… потом…
— Потом так потом. А сейчас сядьте, у меня к вам разговор. Вы все еще девственница?
— Что вы себе позволяете?! — я вскочила, едва присев.
— Я доктор, — заявил Грин невозмутимо. — Мне можно. Так да или нет?
— Не ваше дело.
— Значит, нет, — он сокрушенно покачал головой. — И когда только успели?
— Ничего я не успела! — вспыхнула я и умолкла, наткнувшись на взгляд целителя.
— Так я и думал, — усмехнулся нахал. — Но просто ответить на вопрос вы не могли. Любите сложности?
— Не люблю вопросов, смысла которых не понимаю.
— Я объясню. Только присядьте, прошу. Или… хотите кофе?
— Нет.
— Жаль. Думал, заодно и мне сварите.
Подозрительно хорошее настроение, а вместо привычного хамства — бесцеремонность. К чему бы это?
— Скажу как есть, — решил не испытывать мое терпение доктор. — Лорд Эрентвилль в благодарность за скромный вклад в дело спасения его жизни позволил мне приходить на территорию посольства, чтобы увидеть единорога. Но только видеть — не то, чего мне хотелось бы, а в силу некоторых особенностей организма… организмов — моего и, собственно, единорога — более близкое общение невозможно. Поэтому я и решил, что мне нужна помощница.
— У вас есть помощница, — напомнила я исключительно из вредности: если предложение Грина заключалось в том чтобы пойти с ним к единорогу, я уже была согласна. Единственная встреча с чудом эльфийских лесов крепко засела в памяти как самое приятное, что случилось со мной в этом мире.
— Есть, — поморщился Грин. — Но я передумал. К демонам помощниц. Мне нужна мышь. Маленькая лабораторная мышка для опытов.
— Которую не жалко?
— Отчего же? Я не планирую опасных экспериментов. И готов предложить за работу сыр. У вас же скоро первый экзамен? Анатомия?
— Откуда вы…
— От леди Райс. Согласитесь помочь — сдадите гарантированно.
— Вы серьезно? — я осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Вполне. Не деньги же мне вам предлагать, леди Аштон?
— Может, поискать на должность мыши не леди? — предложила я раздраженно, хотя ничего оскорбительного в тоне Грина, когда он подчеркнул положение Элси, не было.
— Можно, — согласился он. — Но не хочется тратить время. Вы подходите. И не только по указанному признаку. Девственность — лишь физиологический показатель, не дающий никакого представления о человеке. Необходимое условие, но не единственное.
— То есть, несмотря на мои, хм, физиологические показатели, единорог мог не подойти ко мне в тот раз?
Представляю, что подумал бы обо мне Оливер!
— Да нет, скорее всего, подошел бы, — сказал Грин. — Позволил бы дотронуться. Но у вас был длительный контакт. Значит, он почуял в вас что-то еще.
— Что?
— Ну… вашу доброту, например. Вы же добрая. Даже чересчур. Если бы мне в вашем присутствии становилось плохо, я бы и не подумал вам кофе принести… кхе-кхе… — доктор понял, что его не туда занесло, и вовремя остановился. — В общем, вы подходите, единорог вас уже знает, а я не хочу терять время, подыскивая другую девицу. Тратить его на уговоры я тоже не планировал, поэтому решайте сейчас, интересует вас это или нет.
— Предлагаете стать вашей ассистенткой?
— Мышью.
— Вам не кажется, что мышь — это, мягко говоря, унизительно?
— Не кажется. Это выгодное предложение. Ассистент получает кучу заданий и нагоняи в случае их невыполнения. Мышь получает только сыр.
— О сыре можно подробнее?
— Я уже сказал: помогаете мне — сдаете анатомию.
— Как?
— Легко, — махнул рукой доктор. — Поговорю с профессором Джакоби, и он поставит вам «отлично». Согласны?
— Нет. Я хочу стать целительницей. Выучиться, а не просто получить бумажку с печатью.
