Может, кто и обрадуется такому сравнению, только не я!
– Ты учишься на педиатра?
Мысленно застонав, я собрался рассказать Меган правду и покончить с этим допросом.
– Вообще-то я намерен отработать практику и бросить медицинский.
– Но почему? У тебя так хорошо получается!
Я покачал головой, и Меган улыбнулась.
– Просто… мне это не подходит.
– Прекрасно подходит, – к моему удивлению, заявила Меган. – Уж поверь, я знаю, как врачи ведут себя с детьми, и у тебя отлично получается. Мою сестру ты очаровал за пять минут. Может, тебе и кажется, что это не для тебя, но что станет с теми, кому нужен врач? Ты обязан доучиться ради них! – Меган улыбнулась и сложила руки на груди. – Ладно. Хватит. Навыступалась.
– Уф, – вздохнул я, притворно стирая со лба пот. – Лучше расскажи о себе. Что у тебя там с приглашениями в разные университеты, о которых я столько слышал? – Меган посмотрела на меня, как будто не понимая, о чем речь. – Как тебе удается быть лучше всех?
– Я нахожу достойного соперника, – раскрыла она свой секрет. – Всегда беги рядом с тем, кто лучше тебя.
Мне вдруг стало стыдно. Я работал с доктором Гёрцем, который, бесспорно, лучше меня. Он мог бы многому научить меня, однако я испугался и трусливо сошел с дистанции. Я в раздражении постучал по циферблату.
– Что у тебя с часами?
– Иногда барахлят. Если постучать по стеклышку или с другой стороны, они идут снова.
– Почему ты не купишь новые?
– Эти часы мне подарила мама. Они работают, только приходится их иногда подталкивать.
Я расстегнул ремешок и щелкнул по корпусу над батарейкой.
– Я понимаю, они тебе очень дороги, но это всего лишь часы.
В палату вошел доктор Гёрц, и я поднялся со стула.
– Что, нашли ключ к сердцу другой моей любимой девушки?
Я шутливо попятился к двери.
– Эй, мне не нужны неприятности. Я не знал, что это ваша девушка!
– Ох, ну, не надо! – вздохнула Меган.
Я улыбнулся ей, желая поскорее выбраться из палаты.
– Ты еще зайдешь?
– Было время, когда таким вопросом провожали меня! – Доктор Гёрц картинно повесил голову.
Я с улыбкой вышел в коридор. Похоже, день удался.
К Чарли и Меган я выбрался только поздно вечером. Решил, что пожелаю им спокойной ночи, если они еще не уснули. Я заглянул в палату, и мне показалось, что оба пациента спят. Закрывая дверь, я различил тихий плач, доносившийся с кровати Меган.
– Что-то болит? – шепотом спросил я, присаживаясь рядом.
Она вытерла слезы и помотала головой.
– Что случилось?
– Так. Жалею себя. – Меган грустно посмотрела на меня. – Не обижайся, но я так устала от больниц!
– И почему никто не любит больницы? Не заходит просто отдохнуть на недельку, как на курорт? – Она криво улыбнулась. – Завтра тебя выпишут.
– Завтра будет слишком поздно. – Меган явно расстроилась.
– Почему?
– Сегодня в университете благотворительный вечер… танцы до утра. Все мои друзья там, веселятся. Я, правда, танцую не очень, но все равно обидно лежать здесь… одной…
Я подал ей салфетку и тихо вышел из палаты. На сестринском посту нашелся небольшой CD-плеер, и я перенес его в приемный покой. Поговорил с медсестрами, и одна из них отправилась к Меган, чтобы снять у нее с груди провода. Я вернулся к ней в палату с креслом на колесиках и подмигнул медсестре. Она обещала сохранить все в тайне.
– Что это? – спросила Меган, показывая на кресло.
– Как что? Лимузин, конечно! – Я набросил ей на плечи белый халат. – А это платье тончайшего шелка из нашей гардеробной.
Она улыбнулась и села в кресло. Прихватив из плеера Меган диск с записями Эллы Фицджеральд, я покатил кресло в приемную, где все стулья были отодвинуты к стенам. Медсестры поглядывали на нас из-за стола, пока я вставлял диск в плеер. Зазвучала музыка, и я подал Меган руку.
– Могу я пригласить вас на танец?
Она смущенно согласилась. Я кружил Меган по комнате, пока смех не осушил ее слезы. Медсестры хихикали, глядя на наши танцевальные па. На последних аккордах песни я наклонил партнершу почти до самого пола, и Меган, вытянув руку, коснулась ковра.
В одном из писем, которые мама оставила нам с сестрой, были такие строки:
«Дорогой Натан!
Я знаю, сейчас тебе это кажется странным и глупым, но придет время, и ты встретишь девушку. Она улыбнется тебе – и твое сердце на мгновение остановится. Так было со мной, когда я впервые увидела твоего отца. Потом ты поймешь, что влюблен, и если это настоящая любовь, то не сможешь прожить без этой девушки и дня. Не слушай тех, кто станет говорить, будто в наши дни любовь скоротечна. Настоящая любовь не проходит, и я уверена, что ты полюбишь свою избранницу однажды и на всю жизнь».
Я притянул Меган к себе, и она потеряла равновесие. Я прижал ее крепче и посмотрел ей в глаза. И в это мгновение мое сердце замерло. Меган молча ответила на мой взгляд, а потом смущенно убрала руки. Я усадил ее в кресло и опустился на одно колено, помогая ей ставить ноги на подставку.
– Пора в палату.
Она подняла на меня глаза.
– Обязательно? Если нет никаких медицинских противопоказаний, я бы еще погуляла.
Прочистив горло, я сел на стул неподалеку.
– Надеюсь, доктор Гёрц нас не осудит, – пробормотал я.
– Оливия никогда меня не простит, – сказала Меган. – Я танцевала с ее избранником. Этот танец мне понравился куда больше, чем пляски с однокурсниками. Спасибо.
– Всегда к вашим услугам. – Я улыбнулся.
– Я не шучу. – Она опустила голову и покрутила пуговицу на белом халате, подыскивая, что бы сказать. – Ты хороший врач.
– Я не врач. Я даже почти не студент… Да и откуда ты знаешь? Тебя я никогда не лечил.
– Я с детства провожу много времени в больнице и могу отличить хорошего врача от плохого. У тебя это в крови. Дар.
Я покачал головой.
– Да! Не спорь! Отец говорит, что свой дар мы часто не замечаем, пока кто-нибудь на него не укажет.
Я недоверчиво склонил голову к плечу, и Меган засмеялась.
– Правда. Ты прирожденный доктор.
Я ничего не сказал. Она замолчала, устав меня убеждать.
– Ты выйдешь на старт в моем благотворительном забеге?
– Обязательно. И колокольчики надену, – ответил я.
Я посмотрел на часы и постучал по циферблату. Меган пожала плечами.
