Но походы наемных армий были обречены на поражение, потому что это были солдаты, равнодушные к делу борьбы за освобождение Нидерландов. Они сражались и повиновались своим начальникам только до тех пор, пока им хорошо платили. Когда же средств не хватало и случались перебои в выплате жалованья, они переставали повиноваться и начинали грабить население.
Летом 1571 года Альба приказал взимать с населения специальный налог — алькабалу. Введение этого налога означало, что при продаже любого товара в пользу короля будет взиматься десять процентов его стоимости.
В Нидерландах, где огромную роль в хозяйственной жизни играли ремесло и торговля, ежедневно совершалось множество торговых сделок. Часто один и тот же товар несколько раз переходил из рук в руки. И каждый раз надо было платить алькабалу. Такой налог подрывал экономику страны.
Введение алькабалы истощило терпение даже тех, кто до сих пор безропотно переносил гнет. Всюду открыто возмущались Альбой. Купцы и ремесленники решили бойкотировать алькабалу. Купцы прекратили заключение сделок, мелкие торговцы закрывали свои лавки, предприниматели перестали раздавать работу. Закрывались мастерские.
Таково было положение в стране, когда 1 апреля 1572 года «морские нищие» взяли важный стратегический пункт на побережье — город Брилле. Эта смелая и неожиданная для врагов операция сыграла роль переломного момента в развитии революции и послужила толчком к восстанию во многих городах северной части Нидерландов. На смену партизанской борьбе лесных и морских гёзов пришли открытые восстания целых городов и провинций. За Брилле последовали Флиссинген, Энкхёйзен, Дордрехт, Гарлем, Лейден и многие другие северные города Нидерландов. Народ боролся не только с испанцами, но и со своими эксплуататорами. Заново избирались органы управления городов — магистраты. Те из феодалов и богатых горожан, которые не желали изменения существующего строя, бежали из восставших северных провинций на юг страны — туда, где сохранялась власть Альбы. Их земли и имущество были конфискованы революционными властями. Католические священники и сторонники власти испанцев были арестованы. У церквей и монастырей были отняты земли.
Так на севере Нидерландов была заложена основа нового государства — буржуазной республики. Но почему буржуазной? Разве не народ прогнал из приморских провинций вместе с испанцами реакционных помещиков, попов и городских заправил? Да, восстание на севере совершалось народом. Работники мастерских и деревенские батраки, матросы и рыбаки, портовые грузчики и крестьяне, мелкие торговцы — вот кто составлял основную силу в борьбе. Но во главе революционных городов стала буржуазия — богатые купцы, судовладельцы и предприниматели. Они опирались на бедняков, чтобы уничтожить старый строй, но они не допустили бедняков к власти.
Теперь, когда революция в Нидерландах одержала такую большую победу и почти весь север страны избавился от власти Альбы, Вильгельм Оранский понял, что он сможет добиться успеха, только объединив свои усилия с революционным движением. Он послал своего представителя на север для переговоров, и буржуазия освободившихся от испанцев городов провозгласила его правителем — штатгальтером — северных провинций. Но Оранский не отказался еще от попыток бороться с Альбой, привлекая внешние силы. Летом 1572 года его брат, Людовик Нассауский, используя французское войско, взял крупный город в южной части Нидерландов — Монс, а Вильгельм с немецкими наемниками двинулся ему на помощь. Осенью 1572 года эта операция, как и предыдущие действия такого рода, потерпела поражение, и Альба, освободив таким образом основные свои военные силы на юге, решил бросить их против революционных северных провинций.
Северные провинции Нидерландов обладали выгодными природными условиями для обороны. Мелководное у берегов море было недоступно для крупных военных судов. Флот морских гёзов состоял из мелких судов, приспособленных к местным условиям. Поэтому нападения испанцев с моря были обречены на провал. На суше многочисленные реки, озера, каналы и болота затрудняли продвижение пехоты и делали невозможными действия конницы. Но это преимущество исчезало с наступлением зимы, когда все водные пространства замерзали. Решение Альбы двинуть основные испанские силы на север было принято как раз к началу зимы. Над провинциями, которые ожили за несколько месяцев свободы, нависла страшная угроза возвращения испанского режима. Судьба первых же взятых испанцами на севере страны городов показала, чего можно было ждать от этих защитников королевской власти. Население уничтожалось почти поголовно. Расправлялись даже с теми городами, которые сдавались на милость победителя. Так случилось с Нарденом, магистрат которого предложил испанцам ключи от городских ворот. Войско во главе с сыном Альбы, Фредериком де Толедо, и другим прославившимся жестокостью военачальником, Юлианом Ромеро, вошло в город и зверски перебило жителей; затем Нарден был сожжен.
Но жестокость врага не могла сломить волю народа, отстаивавшего свою независимость. После разгрома Нардена Фредерик де Толедо направился в Амстердам, где испанцам удалось удержаться во время восстания. Здесь надменный испанский феодал стал ждать изъявления покорности со стороны остальных северных городов. Униженных просьб о милости не последовало. Города готовились к защите. Только из Гарлема, где в магистрат проникли лица, склонные к соглашению с испанцами, прислали к Фредерику трех депутатов с просьбой дать городу несколько дней на размышление. Но пока депутаты ездили в Амстердам к испанцам, в Гарлеме взяли верх революционные силы, магистрат был переизбран и новый глава его, Риперда, призвал горожан к решительной борьбе. Голландские города Гарлем, Алькмар, Лейден своей героической обороной вписали достойные страницы в историю освободительной борьбы. Потери испанцев при осаде Гарлема были так велики, что даже Фредерик де Толедо просил отца снять осаду с этого города. Но если обессиленный и опустевший Гарлем испанцы взяли ценою огромных потерь, то от Алькмара им пришлось отступить под угрозой взрыва гёзами окружающих плотин, которые удерживали море. Описанный в начале нашего предисловия город — это Лейден 1574 года, осажденный испанцами и спасенный флотом «морских нищих», которые вместе с морем ворвались в долину сквозь взорванные плотины.
Альбы в это время уже не было в Нидерландах. Филипп II отозвал его в декабре 1573 года. Король был раздражен бесконечными неудачами своего верного приспешника. Испания не только не получала дохода от Нидерландов, но затрачивала еще огромные средства на ведение там войны. Вся северная часть страны была фактически потеряна для Испании. Военные неудачи прославленных испанских войск на севере окончательно подорвали престиж Альбы. Жестокая воля «железного герцога» разбилась, столкнувшись с революцией. Последние дни в Нидерландах он доживал в злобе и смятении, ненавидимый всеми, запутавшийся в денежных затруднениях. В Амстердаме Альба наделал массу долгов, личных и государственных. Незадолго до отъезда он приказал обнародовать объявление, чтобы все лица, которым он должен, явились к нему в назначенный день. Накануне этого дня, ночью, он уехал тайком со своей свитой из города. Куда девались величие и блеск, с которыми герцог шесть лет назад явился в Нидерланды!
Присланный на смену Альбе новый наместник вынужден был отказаться от прежней политики. Алькабала не взималась, «Кровавый совет» не выносил смертных приговоров, и было даже заявлено об амнистии мятежников. Но этими жалкими мерами нельзя было остановить революцию. Теперь и в южной части страны разгорается пожар революционной борьбы. Испанский наместник и здесь теряет свою власть. В 1577 году произошли народные восстания в Генте, Брюсселе, Аррасе и многих других городах.
