4
Розали не сразу услышала стук. Она рисовала за столом, непричесанная, в джинсах и пуловере, слушая песню Владимира Высоцкого про Одессу. Розали понимала только два слова: «Одесса» и «принцесса». В такт музыке она покачивала ногой.
Понедельник был единственным днем недели, когда «Луна-Луна», как и многие другие магазины Парижа, была закрыта.
К сожалению, день начался неудачно. Попытка отговорить мсье Пикара от нового повышения арендной платы закончилась громкими пререканиями. Розали просто не удержалась и обругала хозяина капиталистом и кровопийцей.
— Вы слишком много себе позволяете, мадемуазель Лоран, слишком много себе позволяете! — закричал мсье Пикар, сверкая глазками-пуговками. — Такова цена аренды в Сен-Жермене. Пожалуйста, съезжайте, если она вас не устраивает. Я могу хоть сегодня сдать эту лавочку «Оранжу». Если хотите знать, они заплатят и вдвое больше.
— «Оранжу»? Это еще кто такие? А, так вы говорите о конторе по предоставлению услуг мобильной связи? И вы хотите вместо моего хорошенького магазинчика пустить сюда мобильщиков? Вы готовы дойти до такой низости? — повысила голос Розали и с нестерпимо бьющимся сердцем бегом спустилась по выщербленной каменной лестнице (мсье Пикар жил на четвертом этаже) и так хлопнула дверью, что грохот прошел по всему подъезду.
Тут она дрожащими руками зажгла сигарету. Стоя у окна, она пускала дым в утреннее парижское небо. Дело было серьезнее, чем она думала. Судя по всему, ей придется-таки бросить заработанные с таким трудом денежки в ненасытную пасть мсье Пикара. Розали только и оставалось надеяться, что в дальнейшем она тоже сможет наскрести столько, чтобы расплатиться за аренду. Как обидно, что она не владелица помещения! Надо хорошенько пораскинуть мозгами. Авось что-нибудь придумается.
Розали сварила себе кофе и вернулась за чертежный стол. Слушая музыку и работая над рисунками, она успокоилась. «Еще посмотрим, мсье Пикар, кто кого! — подумала она, делая размашистыми буквами надпись под готовым рисунком. — Так легко вы от меня не отделаетесь!» Тут внизу постучали, но она не услышала и с удовольствием оглядела свое творение.
«И весна порой исполняет обещания, которых не сдержала зима».
— Будем надеяться, что да! — произнесла она как бы про себя.
Внизу снова раздался громкий и настойчивый стук. На этот раз Розали его услышала. Она удивилась и отложила карандаш. Розали никого не ждала. Лавка была закрыта, почта уже приходила, а Рене весь день был занят со своими клиентками.
— Слышу! Сейчас открою! — крикнула она и, на ходу подбирая волосы заколкой, спустилась по узкой деревянной лестнице.
Уильям Моррис, спавший внизу в своей корзинке, приподнял было мордочку и снова опустил ее на белые лапки. За дверью стоял пожилой господин в синем дождевом плаще с шарфом в тон и нетерпеливо стучал по стеклу набалдашником палки.
Она повернула оставленный в замке ключ и отворила дверь.
— Эй, что это вы, мсье! Так и стекло выбить недолго, — сердито встретила Розали посетителя. — Вы что, читать не умеете? Сегодня у нас закрыто, — добавила она, кивнув на вывешенную на двери табличку.
Старик не счел нужным извиниться. Вопросительно приподняв седые кустистые брови, он окинул ее внимательным взглядом.
— Вы — Розали Лоран? — спросил он.
— Не сегодня, — бросила она раздраженно, убирая за ухо выбившуюся прядь.
Что это он вздумал? Учинять ей допрос?
— Простите? — переспросил он.
— Не важно, забудьте!
Господин в синем плаще смотрел на нее с недовольным выражением. Вероятно, плохо слышит.
— Вам лучше прийти завтра, мсье, — повторила она уже громче. — Здесь сегодня закрыто.
— Да не кричите вы так, — обиделся посетитель. — Я пока что еще не оглох.
— Рада за вас, — не осталась она в долгу. — Итак, au revoir
[10], до завтра!
Она закрыла дверь и собралась уходить, но тут он снова принялся стучать в стекло. Она тяжело вздохнула и повернулась к нему.
— Да? — вопросительно произнесла она, снова открыв дверь.
Он опять бросил на нее испытующий взгляд.
— Так Розали Лоран — это все-таки вы или нет? — спросил он.
— Да, я, — ответила Розали.
Ей уже самой стало интересно, что ему нужно.
— О, это хорошо, — произнес он. — Значит, это та самая лавка. Можно мне войти?
Он шагнул через порог.
Розали растерянно отступила, пропуская его.
— Вообще-то, мы сегодня закрыты, — повторила она.
— Да-да. Это я уже слышал. Но видите ли, — продолжал он, делая следующий шаг и оглядываясь в лавке, — я специально приехал в Париж, чтобы посмотреть, действительно ли ваши рисунки подходят.
Он прошел вглубь лавки и нечаянно споткнулся о стоявший посередине деревянный столик, керамический стаканчик с карандашами резко пошатнулся.
— Какая же тут у вас теснота, — сказал он укоризненно.
Розали придержала стаканчик. А он уже протянул свою большую руку, чтобы взять открытку с цветами, которая лежала на столике.
— Это ваш рисунок? — спросил он строго.
— Нет, — помотала головой удивленная Розали.
Он прищурился:
— Слава богу! — И положил открытку на место. — Уж это бы никак не подошло.
— А-а?
Розали ни слова не поняла. Очевидно, у этого хорошо одетого господина не все в порядке с головой.
— Мои открытки выставлены на стойке там, у дверей. Вы, наверное, хотели заказать открытку с пожеланиями? — попыталась она достучаться до его сознания.
— Открытку с пожеланием? Это что еще такое? Разве у нас Рождество?
Розали обиженно промолчала. Скрестив руки на груди, она молча смотрела, как он подошел к стойке с открытками и стал вынимать их одну за другой, близко подносил каждую к глазам, нахмурясь, рассматривал и не спеша ставил на место.
— Очень даже неплохо, — рассеянно бормотал он себе под нос. — Гм… Да, это бы, пожалуй, и правда подошло…
Розали нетерпеливо кашлянула.
— Мсье, — окликнула она посетителя. — Мне некогда стоять тут весь день. Если хотите купить открытку, то выбирайте скорей. Или приходите в другой раз.
— Но, мадемуазель, я к вам вовсе не за открыткой. — Он удивленно вскинул голову, сдвинул за спину висевшую через плечо коричневую сумку и сделал шаг назад. — Я хотел вам сказать…
Договорить фразу ему не удалось. Отступая назад, он сам не заметил, как угодил палкой в корзинку Уильяма Морриса. А точнее говоря, не заметил и Уильяма Морриса. Собачка, которая только что мирно спала, свернувшись пушистым калачиком, вдруг взвизгнула от боли и начала лаять как безумная, а это роковым образом повлекло за собой цепную реакцию.
