Истории других жертв ожогов
Когда мне исполнилось восемнадцать лет, меня прикрепили к другой больнице — Ожоговому центру Института хирургии им. А. В. Вишневского. Там началась новая глава моей жизни. Всего в этом центре мне сделали двенадцать операций, и после каждой приходилось лежать по три-четыре недели. Работа шла очень медленно, кожу восстанавливали по миллиметру. Но время уже не тянулось, как раньше. Теперь я занималась учебой, читала книги. Помню, меня сильно впечатлил Пауло Коэльо, и после прочтения «Алхимика» я еле дождалась, пока мне привезут новую книгу — «Пятая гора». У меня появились новые подруги и знакомые. Иногда мы ночи напролет проводили перед ноутбуком, смотрели фильмы и хохотали так, что слышно было по всему коридору. Однажды с соседкой по палате Еленой мы решили посмотреть новый мультик — «Маша и медведь». Обе после операции, с еще свежими швами, мы пугали друг друга: «Не смейся, а то швы разойдутся!» Но угрозы не помогали. Да и как тут сдержаться, если смешно до слез?
В Институте Вишневского я услышала новые истории несчастных случаев и страшных происшествий, познакомилась с другими жертвами ожогов. Поскольку в больнице было больше взрослых людей, то и истории были «взрослее» и, порой, тяжелее.
Со мной в палате лежали две девушки.
В Марину Д. влюбился парень Дима, они стали встречаться и довольно быстро поняли, что не могут жить друг без друга. Планировали пожениться. Но вскоре выяснилось, что в Диму давно влюблена его одноклассница. Она преследовала парня еще со школы, писала любовные записки, сама приглашала на свидания. А когда узнала, что Дима женится, приступила к решительным действиям. Сначала она звонила ему с угрозами по телефону, потом стала поджидать парочку и устраивать скандалы, требуя, чтобы Дима бросил Марину. В итоге у нее от ревности, видимо, помутился рассудок, и она облила соперницу серной кислотой. Все лицо Марины было в шрамах после многочисленных операций. Дима навещал ее первое время, а потом пропал…
С другой девушкой — Еленой Б. — произошло другое несчастье. Она одна находилась в квартире, когда загорелся масляный обогреватель. Елена начала тушить огонь и в итоге получила термоингаляционную травму дыхательных путей II–III степени, ожоги лица и тела I–II степени. Без сознания Елена пролежала двое суток, врачи сильно сомневались в том, что она выживет. Но Елена пришла в сознание и увидела рядом своего друга — Дмитрия Б., который держал ее за руку. Она была на искусственной вентиляции легких, говорить не могла, так как ей поставили трахеостому (искусственное горло в виде трубки, помещаемое в трахею хирургическим путем). Поэтому Елена писала Дмитрию вопросы в блокноте, пытаясь понять, сколько времени она находилась без сознания и что с ней происходит. Ответив на все ее вопросы, Дмитрий со слезами на глазах предложил ей выйти за него замуж! Ему было неважно, что лицо и тело Елены обожжены и, возможно, она станет инвалидом на всю жизнь, — он любил ее. Они обвенчались, а потом зарегистрировали брак. Сегодня они живут счастливо — у них прекрасная семья, двое детей!
После восемнадцати лет я летала в Москву самостоятельно, без сопровождения. Меня встречала моя дорогая тетя. А позже, после знакомства с Еленой, навещала и она — приходила в палату поддержать, угощала моими любимыми лакомствами. Сейчас, когда боль и ужасы операций забылись, я вспоминаю только теплые моменты, забавные случаи и интересные знакомства. Например, помню Кристину, с которой мы лежали в одной палате. Она была творческой девушкой, серьезно увлекалась фотографией, и мы даже устроили фотосессию во дворе больницы. Кристина научила меня пользоваться фотошопом. А во время последнего моего пребывания в больнице я познакомилась с путешественницей Юлией. До сих пор с удовольствием слежу за ее страничкой «ВКонтакте» и приключениями — они с мужем, а потом и втроем с дочкой, объездили весь мир.
Страшная утрата
Ахмед — самый младший из братьев — решил не связывать судьбу с карьерой военного, как предлагали ему родители, и уехал со своими друзьями работать в Нижний Новгород. Учебу на экономическом факультете он продолжал заочно, а в Нижнем Новгороде открыл бизнес, связанный с перевозками. В родное село он приезжал очень редко, о работе рассказывать не любил, никаких подробностей его новой жизни мы не знали, слышали только, что он купил себе дорогую машину и дела у него шли хорошо.
В мае, наконец-то, он навестил нас и даже задержался в родном городе почти на месяц. Я была счастлива его видеть! Несмотря на то, что именно Ахмед позвал меня разжигать злосчастную керосиновую лампу, я никогда не считала его хоть как-то виноватым в той трагедии, ведь мы были детьми. Поскольку Ахмед старше меня всего на три года, я дружила с ним больше, чем с остальными братьями, и мы были очень близки. Старшие братья относились ко мне со всей строгостью, частенько ограничивали мою свободу, а Ахмед всегда и во всем помогал, поддерживал меня. Поэтому обычно именно у Ахмеда я отпрашивалась на дни рождения одноклассников или на прогулку с подружками…
Мама уговаривала брата остаться, мы все не хотели, чтобы он жил так далеко от нас, в незнакомом городе. Мы не знали о том, что у него в Новгороде была девушка, и не понимали, что его держит там. Однажды, стирая вещи, я нашла паспорт в кармане его брюк. Сразу же спрятала его, чтобы Ахмед не уезжал. Конечно, брат не ругал меня за проказу, мы все перевели в шутку, но он, посерьезнев, попросил вернуть документ и объяснил, что для него важно уехать — там и новая работа, и уже своя жизнь. Конечно, я отдала паспорт — я ведь любила Ахмеда и считала, что так будет правильно.
Через пару дней он уехал. Прощание было тяжелым. Он хотел выехать утром, пока все спали, но мы услышали, как он собирается, и проснулись. Со слезами на глазах мы провожали его в дорогу. У нас у всех было отвратительное ощущение — будто мы больше не встретимся. А в августе, возвращаясь со свадьбы друга, он попал в аварию под Нижним Новгородом. С Ахмедом была его девушка. Она получила травмы, но выжила. На Ахмеде же не было ни царапины, но единственный сильный удар в шею оказался смертельным…
О случившемся мы узнали не сразу. Тело Ахмеда попало в морг, туда на опознание пришли его друзья. Они сначала связались с нашим дядей, а тот уже сообщил ужасные вести отцу. Нам с мамой сразу правду не сказали, и все то время, пока решались вопросы с переправкой тела на родину, мы думали, что он просто сломал ногу. Когда же из Новгорода привезли труп, для всех это стало потрясением, после которого семью накрыла затяжная депрессия. Мы очень долго, трудно отходили от потери и вспоминали о том, как уговаривали Ахмеда остаться дома, словно предчувствуя беду.
Авария за аварией
…Тот год, когда погиб брат, был не из легких. 24 октября (снова это число!), после выходных, проведенных у родителей, я возвращалась на учебу в Махачкалу. В пути предстояло провести около часа. В салоне маршрутки было семь пассажиров, многие дремали, я была увлечена своими мыслями. Вдруг кто-то из пассажиров крикнул водителю: «Берегись!» На встречную полосу, совершая обгон, выехал автомобиль. Он летел прямо на нас! Водитель маршрутки, чтобы избежать столкновения, вырулил на обочину, но не справился с управлением. Маршрутка перевернулась и вновь встала на колеса. Конечно, никто не был пристегнут, ведь ремней безопасности в маршрутках нет, поэтому всех разбросало по салону. Я сидела неудачно, полетела кувырком и ударилась ключицей. Ни пассажиры, ни водитель серьезно не пострадали, отделались ушибами. Не дожидаясь помощи, мы сами вышли из маршрутки, на которой тоже не было сильных повреждений. Водитель связался с другой маршруткой, и нас увезли с места происшествия. Ни полицию, ни «Скорую» вызывать не пришлось.
