Яэль спрятала свой пистолет. Ее рука до сих пор тряслась, но на этот раз в этом не было вины грузовика.
Все они были здесь, никто не остался: Ямато в самом дальнем углу обнимал свою изогнутую лодыжку. Рёко рядом с ним, уже изучающая его травму. Такео, Исаму, Ларс, Масару, Ральф, Таро, Карл, Ивао – все растянулись, задыхаясь, на досках грузовика. Феликс в кабине, ноги на педалях, а руки сжимают руль.
И Лука, по-прежнему сильно опирающийся на нее. С тяжелыми вздохами и лицом, полном крови. Его щека измазала красным всю одежду Яэль. У нее не хватало духу оттолкнуть его.
– Они будут преследовать нас! Они будут преследовать нас и убьют! – Ларс смотрел на темную дорогу за ними. Ужас в его глазах был свежим, сверкающим. Страх того, за кем никогда не охотились.
Яэль завидовала ему.
Такео, который сидел рядом с немецким юношей, покачал головой.
– Не будут.
– Как будто ты знаешь! – Паника распространилась из глаз Ларса на все лицо.
Такео поднял свой нож хигоноками. Он обращался с клинком как со священной вещью; в его движениях, когда он водил им в воздухе, было искусство. Слишком быстро, чтобы Яэль или любой другой ошеломленный гонщик среагировали. Но Такео не резал и не колол. Просто показывал.
– На самом деле я знаю. – Он посмотрел на Ларса поверх всей длины лезвия и заговорил на идеальном немецком. – Было еще только два других грузовика, и они были припаркованы довольно близко к нашей тюрьме. Я изрезал их шины.
Глава 24
Тогда. Пятый волк: Влад. Апрель 1955
– Ты думаешь слишком усердно. – Слова ее тренера раздались выстрелом прямо позади Яэль. Над длинными альпийскими полями, в ряд пустых бутылок из-под водки. На этот раз он говорил по-русски – это язык, которому он, как правило, отдавал предпочтение. – Нажми на курок на излете своего выдоха. П-38 сделает все остальное. Попробуй еще раз.
Яэль подняла пистолет. Одной рукой, в позе фехтования. Ее руки были не в рукавах, и апрельский воздух был по-прежнему прохладным здесь, в горах. Минное поле мурашек захлестнуло ее голую кожу и числа, выстроившиеся на ней в линию.
Она дрожала слишком сильно. Она никогда не сможет выстрелить.
– Знаете, – она позволила пистолету опуститься вдоль тела и посмотрела Владу в лицо – если бы вы позволили мне использовать правую руку, все это закончилось бы через тридцать секунд.
Влад улыбнулся, и его похожее на скалу лицо смягчилось. (Даже глубокий шрам от ножа, который пролегал через его пустую глазницу, о котором он никогда не рассказывал.) Это было по-настоящему отцовское выражение лица. Такое непохожее на то, как смотрел на нее доктор Гайер…
– И что тогда мы будем использовать как мишень? Даже я не могу пить так быстро. Кроме того, суть этого упражнения для тебя в том, чтобы использовать твою слабую сторону. Настанет день, когда тебе нужно будет стрелять.
Яэль знала, что он был прав. Райнигер послал ее сюда, но Яэль первая просила научить ее стрелять. Ей нравилось ощущение власти в руке. Той же власти, которой каждый день обладали охранники в лагере смерти. Той же власти, которую Аарон-Клаус пытался использовать против фюрера.
Власть жизни и смерти.
Она хотела укротить ее, заставить принадлежать ей.
Но это было сложнее, чем казалось. Нужно было не только найти блестящий пистолет, направить его и выстрелить. Не только часами стоять перед столбами, целясь в мнимых врагов. Не только пробегать по шестнадцать километров в лесу по утрам. Это были не только занятия боевыми искусствами, работа ножом и работа над пластичностью кожи во второй половине дня. Не только изучение языков и искусства лжи по вечерам.
Нужно было не только стать сильной. Смысл был в том, как не стать слабой. И этот процесс был совсем другим.
– Холодно, – сказала Яэль. – Мне нужен мой свитер.
Не холод заставлял ее трястись. Яэль знала это. И Влад тоже знал это. (После трех лет непрерывных тренировок, Яэль подозревала, что ее тренер понимал ее лучше, чем она сама.)
– Нет, – ответил он. – Стреляй.
Яэль снова прицелилась в бутылку водки. Цифры на ее руке были так близко: 121358.X. Она не могла не смотреть на них.
– Опусти взгляд на прицел. Прямо перед собой, – зарычал Влад. – Вот где опасность.
Яэль вдохнула свежий горный воздух, выдохнула – до конца – и нажала на спусковой крючок.
Она промахнулась.
Эхо пистолетного выстрела донеслось до них. На приличном расстоянии от них ответила лавина, с треском обрушиваясь на внушающие ужас, заостренные склоны.
– Лучше. – Влад перешел на японский. Как всегда, Яэль потребовалось полсекунды, чтобы заметить изменения. – Ты действительно смотрела на этот ра…
Ее тренер перестал говорить и поднял ладонь (она тоже была в шрамах, пробитых через центр), условный знак молчания. Яэль задержала дыхание и прислушалась: гравий ворчал под колесами. Она повернулась, чтобы посмотреть вниз на единственную дорогу в долине. Подержанный Фольксваген трясся по дороге, выдавая бумажный хвост пыли.
Кто-то приближался.
Никто не приходил к Владу на ферму. У большинства не было для этого причин – она была слишком высоко в Альпах для праздных сельских водителей или туристов – а тем немногим, у кого такие причины были, предшествовала разработанная серия радио сигналов.
– Измени лицо. Отправляйся в третий склад, – приказал ей Влад. – Жди моего сигнала.
Третий склад был за дальней стеной на чердаке сарая. За снопами серого сена прошлого сезона. Две коровы, которых Влад держал для молока, обнюхивали двери своего стойла, когда Яэль ворвалась, перекраивая свое лицо, чтобы соответствовать документам девушки по имени Лизель Геринг, взобралась по лестнице, выбрала карабин «Маузер 98K» и легла у открытого окна чердака. Она смотрела на дорогу и ждала.
Влад стоял на краю дороги, засунув руки в карманы, где лежал его собственный пистолет. Заряженный.
Фольксваген потащился наверх, его двигатель свистел от долгого восхождения в горы. Из него вышел мужчина в длинном, темном пальто. Его лицо было в тени от полей шляпы.
Яэль испустила долгий вздох. Ее указательный палец завис над спусковым крючком.
– Где она? – Мужчина захлопнул дверь автомобиля.
Влад вытащил руки из карманов, и в то же время Яэль выдохнула.
Они были пустыми. Никакого пистолета.
– Что ты здесь делаешь, Эрвин?
Райнигер! Палец Яэль соскользнул с курка, но она осталась там, где была.
– У нас есть задание для Яэль.
Последний вздох Яэль сорвался с губ. На мгновение она забыла снова вздохнуть. Стог сена уколол ее окаменевшие легкие.
