– Продолжай, – велел лорд Фелмотт, глядя на Белого Кроу с каменным выражением лица.
– Это… это была кошмарная битва, милорд, беспорядочная и кровавая. Поля до сих пор усеяны грудами… – Он снова осекся. – Простите, милорд. Ваш благородный кузен сэр Энтони теперь в лоне Господнем.
Мертв?
Лицо лорда Фелмотта еще больше застыло.
– Как он умер? Все ли было сделано как полагается, Кроу? Был ли сэр Роберт рядом и готов…
Белый Кроу покачал головой:
– Сэр Роберт погиб. Кроме того, не было ни возможности, ни времени что-то сделать. Произошла неожиданная… отмена.
На лице лорда Фелмотта промелькнули смешанные чувства, как отблеск огня на старой каменной стене. Потрясение. Гнев. Негодование. И даже что-то похожее на скорбь, но не скорбь живого человека. Скорее печаль скалы, устоявшей после оползня.
– А мой сын?
Белый Кроу открыл рот, но слова застряли в горле. Он бросил нервный взгляд на Мейкпис, очевидно не желая говорить при ней.
– Выкладывай! – завопил лорд Фелмотт. – Саймонд жив?
– У нас все причины верить этому, милорд. – Белый Кроу закрыл глаза и выдохнул, словно пытаясь успокоиться. – Милорд… никто не знает, где он. Нашли письмо с его печатью. Оно адресовано вам.
Мейкпис вонзила ногти в ладони. Ей хотелось кричать: «Где Джеймс? Он жив?!»
Лорд Фелмотт взял письмо, сломал печать и стал читать. По его лицу пробегали легкие судороги. Рука затряслась.
– Расскажи, – тихо сказал он, – о битве. Что делал мой сын? Говори правду!
– Простите!
Несколько секунд Белый Кроу рассматривал свои ноги, после чего поднял глаза.
– Наш полк вместе с остальной пехотой выстроился вдоль гребня Хангердонского холма. В каждом полку был свой командир. После первой атаки наши люди были расставлены впереди – слишком далеко, чтобы до них донесся приказ, так что все взгляды были устремлены на сэра Энтони. Он должен был повернуть лошадь в направлении наступления. Но, пока люди ждали приказов, сэр Энтони обмяк и сполз с лошади. Мастер Саймонд, бывший рядом, подхватил его и крикнул, что пуля поразила сэра Энтони в грудь. Когда он принял на себя тяжесть вашего кузена, лошади, похоже, стали теснить друг друга, и конь сэра Энтони поднялся на пригорок. Наши люди, которые уже были далеко впереди, приняли это за сигнал и бросились в атаку, но не с остальной армией, а в сторону, навстречу основным силам врага. Мастер Саймонд передал сэра Энтони своим друзьям и крикнул, что берет командование над полком. Сказал, что поедет вперед и заставит солдат отступить, и приказал сэру Роберту ехать с ним.
Белый Кроу снова поколебался.
– Но он не отозвал их, милорд. Добравшись до головы колонны, он повел солдат прямо в пасть врагу.
«Что случилось с Джеймсом?»
– Продолжай, – процедил лорд Фелмотт сквозь стиснутые зубы. Лицо вспухло и покрылось красными пятнами, одна рука крепко сжимала другую.
– Это всего лишь слова простых солдат, – неохотно продолжал Белый Кроу, – но они твердят, что мастер Саймонд сорвал со шляпы ленты своих цветов и умчался прочь, не разбирая дороги.
– Сэр Энтони действительно был убит мушкетной пулей? – спросил лорд Фелмотт хриплым, неузнаваемым голосом.
– Нет, милорд, – очень тихо ответил Белый Кроу. – Его пронзили длинным клинком.
Мейкпис даже рот раскрыла от удивления. Она все поняла. Девочка была так поглощена тревогой за Джеймса, что не уловила, куда ведет объяснение.
«Но это… невозможно! Саймонд всегда так старался быть золотым мальчиком, любимцем семьи! К чему все пускать на ветер?»
– Мой сын… – Лорд Фелмотт с трудом ворочал языком. – Мой сын предал нас. Предал все! Грамота у него. Он смеет угрожать нам…
Он замолк и издал долгий прерывистый вздох. Угол рта опустился, глаза заволокло пленкой.
– Его милость болен! – Мейкпис больше не могла хранить молчание. – Позовите врача!
Но она тут же вспомнила, что и врач, и местный цирюльник-хирург ушли с полком.
– Позовите хоть кого-нибудь! И принесите кубок хорошего бренди!
Белый Кроу убежал, чтобы поднять тревогу, а Мейкпис тем временем поспешила к лорду Фелмотту – поддержать, чтобы он не упал со стула.
– Мой сын, – пробормотал лорд Фелмотт очень тихо, и на мгновение выражение его глаз напомнило Мейкпис о прежнем сэре Томасе, до принятия наследия. В голосе звучали беспомощное изумление и глубокая печаль, словно Саймонд только что проткнул клинком и его.
Часть 3
Мод
Глава 16
Уже через десять минут вокруг лорда Фелмотта собралась небольшая компания Кроу. Белый Кроу, Молодой Кроу и Старый Кроу управитель поместья, уставились на бессильно обмякшую фигуру хозяина с таким видом, словно луна упала с неба и свалилась у их ног. С кухни доставили кубок бренди, и Мейкпис поднесла его к губам больного.
– Милорд, милорд! Вы меня слышите? – тревожно спрашивал Старый Кроу, вглядываясь в лицо хозяина. – О, дело плохо! И очень опасно!
Лицо лорда Фелмотта приобрело цвет старого фарфора. Но глаза все еще жили. И в них Мейкпис видела призраков, сверкающих и клокочущих черной яростью, словно жуки, карабкающиеся по горящему полену. Однако внутри сложного механизма его тела какой-то зубец соскочил, и теперь он едва мог шевелиться.
Мейкпис гадала, осталось ли в смертной оболочке что-то от прежнего сэра Томаса. Может быть. А может, и нет. Но в груди билось его сердце, и, возможно, известие о предательстве сына разбило его. Может, его собственной сути оставалось как раз достаточно, чтобы уничтожить всю машину.
– Нужно перенести его милость в спальню, – объявил Старый Кроу. – Незаметно. Остальные слуги не должны знать, что он занемог. Семья не захочет показать недостойную слабость в такое время.
Мейкпис стала помогать, и никто ее не остановил. Как только его милость был благополучно устроен в спальне, Кроу о чем-то быстро посовещались шепотом, став в такой тесный кружок, что их орлиные носы едва не соприкасались.
– Нам нужен врач, – пробормотал Старый Кроу. Его маленькие черные глазки бегали туда-сюда, словно он мысленно щелкал костяшками счетов. – Пошлем человека, который объездит Пейлвич, Карнстейбл, Тредстик и Гратфорд и проверит, есть ли где доктор, не ушедший с полком.
Повернувшись к Белому Кроу, он задал вопрос, горевший в мозгу Мейкпис:
– Что случилось с Джеймсом?
– Джеймсом?
Похоже, Белый Кроу немного растерялся.
– Да, Джеймсом. Джеймс выжил?
– Сам я его не видел, но да, слышал, что его видели живым после битвы.
Джеймс жив! Облегчение жаром разлилось по лицу и шее Мейкпис.
