Призраки, поселившиеся в Джеймсе, получили доступ к его воспоминаниям. Все, что знал Джеймс, теперь известно Старшим. Каждая тайная беседа. Каждый план. Каждый разделенный секрет… При этой мысли Мейкпис стало плохо. Плохо и холодно.
«Джеймса, должно быть, поймали и притащили в Гризхейз, чтобы поселить в нем призраков лорда Фелмотта».
И все же она ощутила укол сомнения. Голос нового Старшего не принадлежал Джеймсу, но и не походил на голос лорда Фелмотта.
– Неужели до этого дошло? – недовольно заметил сэр Мармадьюк, с нескрываемым презрением оглядывая Мейкпис. – Взгляните на нее! Как мы могли подумать о том, чтобы использовать эту рябую неряху?
– Но у нас нет такой роскоши, как время, – возразил Старший Джеймс. – Лорд Фелмотт быстро идет ко дну.
– Возможно, мы сумеем использовать ее в качестве временного убежища, пока не найдем что-то получше? – предложил сэр Мармадьюк.
Леди Эйприл издала пугающе неодобрительное шипение.
– Нет! Вы знаете, как сильно нам приходится рисковать каждый раз, когда мы избираем новое жилище! Если начнем переливаться из сосуда в сосуд, как избыток вина, некоторые просто прольются. Разве мы в последнее время не потеряли многих родственников?
– Действительно! – воскликнул Старший Джеймс. – Вспомните, во время последней передачи наследия мы потеряли двух членов нашего круга. После того как Саймонд проткнул нас, мы лежали, истекая кровью, целых пять минут, прежде чем этот мальчишка вернулся, чтобы нам помочь. Повезло еще, что все семеро наших не были потеряны навеки!
Так вот оно что! Призраки, поселившиеся в Джеймсе, не принадлежат Томасу Фелмотту. Раньше они населяли сэра Энтони, убитого Саймондом на поле боя. Джеймс, должно быть, вырвался из схватки, чтобы помочь умирающему родственнику, и появился как раз вовремя, чтобы призраки сэра Энтони им завладели.
Даже в своем оцепенении Мейкпис сообразила, что ей грозит ужасная опасность. Теперь в Джеймсе не осталось места для призраков, обитавших в сэре Томасе. А рядом больше нет никого, наделенного даром.
Джеймс и его дурацкий героизм…
Мейкпис закрыла глаза и попыталась дышать ровнее. Но чувствовала, как внутри скапливаются жар, безмолвная, беспомощная ярость и печаль.
«Тише, медведь, тише».
– Девчонку хотя бы учили чему-то? – спросил сэр Мармадьюк.
– Она умеет читать и писать, – поспешно ответил Молодой Кроу, – хорошо сидит в седле, но не более того. Девочка трудолюбива, но вряд ли годится для запасного сосуда. Очень сомнительно, чтобы ваши светлости посчитали ее подходящим домом.
– Все хуже и хуже, – прорычал сэр Мармадьюк. – Вы же знаете, насколько все легче, когда они как следует обучены! Носить оболочку необразованного болвана – все равно что пытаться танцевать гавот в сапогах для верховой езды! На подготовку сосуда могут уйти месяцы тренировки, у нас этих месяцев нет! Идет война, а нам нужен круг лорда Фелмотта во всей его силе!
– Мы уже до смерти замучились спорить на эту тему, – отрезала леди Эйприл. – Есть и другие запасные варианты, но они необходимы… обучены… воспитаны для определенных целей. Более того, они сейчас далеко и почти все сражаются во имя короля! Лорд Фелмотт угасает. Необходимо действовать сейчас.
– Женщина не может унаследовать титул или поместье лорда Фелмотта, – подчеркнул сэр Мармадьюк, но выглядел при этом скорее задумчивым, чем готовым продолжать спор. – В настоящий момент Саймонд – наследник в глазах закона.
– Предоставьте это нам, – посоветовала леди Эйприл. – Очень скоро мы пошлем депеши в Оксфорд и прикажем королю объявить Саймонда изменником.
Мейкпис задохнулась от этого небрежно-деловитого тона, но в то же время слова произвели на нее некоторое впечатление. «Мы прикажем садовнику подстричь эту изгородь. Мы прикажем портному подшить рукава. Мы прикажем королю объявить Саймонда изменником».
– Что же до других сложностей, – продолжала леди Эйприл, – Кроу все уладят. Когда Саймонда лишат наследства, следующий по линии наследников – вы, сэр Мармадьюк. Если позволите титулу перейти к вашему второму сыну Марку, которому не суждено унаследовать ваши поместья, мы сможем женить его на этой девушке, как только он вернется из Шотландии. Ваш сын официально примет титул лорда Фелмотта и возьмет на себя управление его поместьями, а неофициально будет жить по наставлениям супруги.
Старшие надолго замолчали. Только лица подергивались в судорогах. На глазах у девочки проходили три различных совещания. Три древних смертоносных комитета пытались принять решение.
– Но кухарка вряд ли подходящая партия для моего сына, – возразил сэр Мармадьюк.
– Ее можно сделать подходящей, – категорично заявила леди Эйприл. – Кроу, что у вас имеется по нашему делу?
Молодой Кроу откашлялся и открыл большую книгу в кожаном переплете.
– Мой отец нашел записи о некоей Мод Фелмотт, дочери сэра Годфри Фелмотта и Элизабет Венси. Оба происходили из боковой ветви семьи, и оба уже мертвы, пусть Господь примет их в свое лоно. Маленькая Мод прожила достаточно долго, чтобы принять обряд крещения, после чего ушла к своей вечной награде. Будь она жива, ей сейчас было бы пятнадцать… ровесница Мейкпис.
Предположим, Мод не умерла. Она выжила, стала подопечной семьи в одном из их шропширских поместий. А сейчас ее привезли обратно в Гризхейз, чтобы отпраздновать помолвку.
Так вот каким образом Мейкпис собираются превратить в «подходящую партию»! Ей дадут новое имя, новую историю, новых родителей и новое будущее. Помощница кухарки Мейкпис не просто умрет, а исчезнет, как мыльный пузырь, не оставив следов.
– Но… люди должны помнить настоящую Мод! – выпалила Мейкпис, поддавшись возраставшей панике. – В фамильном склепе наверняка есть плита с ее именем!
– Ее близкие родственники мертвы, а слуги разошлись кто куда, – ободряюще заверил Молодой Кроу, обращаясь не к Мейкпис, а к Старшим. – А имена с плит можно стесать.
Мейкпис представила Кроу, орудующих зубилом над маленькой надгробной плитой. И тут же вообразила, как они откалывают ее имя, лицо, ее суть…
– Мод – маленькая мертвая девочка, погребенная в земле! – Мейкпис знала о необходимости скрывать свои чувства, но все это зашло слишком далеко! – Я не могу украсть ее имя!
– Оно не украдено, а подарено! – поправил Молодой Кроу с широкой раздраженной улыбкой. – Думай об этом как о подержанном товаре!
– Но если я возьму новое имя, все начнут гадать, что случилось! – в отчаянии воскликнула Мейкпис. – Здесь все меня знают! В доме. В поместье. В деревнях. Если вы оденете меня как леди и станете звать Мод, все равно никого не одурачите! Все знают, кто я такая!
– И всем абсолютно безразлично! – холодно перебил Старший Джеймс. – Ты никому не нужное ничтожество. У тебя нет ничего такого, чего бы ты не получила от нас! И никто во всем графстве не поднимет голоса против нашей семьи! Если наши собаки погонят тебя по пустошам, пока не свалишься, никто тебе не поможет. А потом никто слова не вымолвит. Будешь той, кем мы прикажем быть. И если мы утверждаем, что ты наследница судьбы куда более великой, чем того заслуживаешь, и богатства, поражающего твое воображение, значит, таковой ты и станешь.
