– Кучер! – крикнула она, перекрывая стук копыт и звон сбруи. – Сверни налево! – Голос охрип от рева, но она пыталась подражать дребезжащему, повелительному голосу леди Эйприл. – После сломанного дерева!
Кучер кивнул и придержал коней. Если он и заметил что-то странное в ее голосе, то не подал вида. Возможно, один крик мало чем отличается от другого, если слышен за грохотом колес.
Он осторожно повернул экипаж, как было приказано, и они оказались на неровной старой дороге гуртовщиков, обсаженной высокими, подрагивавшими от ветра кустами дрока. Экипаж подскакивал, дергался и наклонялся, так что Мейкпис боялась, что они потеряют колесо. Но как раз тогда, когда она ощутила себя в относительной безопасности, экипаж замедлил ход и остановился. Кучер успокаивал коней тихим свистом. Мейкпис открыла рот, чтобы задать вопрос, но уловила звуки, которые уже услышал кучер.
Где-то позади, вероятно на широкой прямой дороге в Лондон, отдавался эхом стук копыт. Одна лошадь, возможно две. Мейкпис закрыла глаза и стала молиться, чтобы высокий дрок скрыл экипаж и чтобы его широкая крыша не поблескивала в лунном свете, как спинка огромного жука. Измотанная медвежьим буйством, она была слишком разбита, чтобы спрыгнуть на землю и бежать.
Стук копыт становился все громче, громче и в конце концов, казалось, приблизился на расстояние брошенного камня. Но ритм не прерывался. Лошади пролетели мимо. Топот стих. Всадники не заметили экипаж. А кучер не узнал в них людей из Гризхейза.
Они снова пустились в путь, и постепенно сердце Мейкпис перестало колотиться в таком болезненном ритме.
«Дьявол тебя побери, сэр Мармадьюк! Надеюсь, ты окажешься на полпути к Белтон-Пайк, прежде чем сообразишь, что упустил нас!»
Очевидно, кучер леди Эйприл привык путешествовать тайно, и это оказалось на руку Мейкпис. Когда они добрались до развилки, она приказала ему ехать ухабистой охотничьей тропой в лес. Черные деревья сомкнулись над ними надежной защитой. Под колесами сухо потрескивали сучья и хворостинки.
При свете фонаря Мейкпис исследовала свои увечья. Зубы оказались целы, хотя пришлось вытащить из десен несколько заноз. Кинжал леди Эйприл проткнул плечо, но рана была неглубокой. Однако все тело покрывали синяки и левый локоть сильно болел. Оглядываясь назад, она, кажется, вспомнила неприятное ощущение в руке – она порвала связку, когда швырнула на пол Молодого Кроу.
Тело желало заснуть, чтобы начать исцеляться. Голова становилась предательски тяжелой. Мейкпис встряхнулась, потом еще раз, снова и снова. Но усталость наконец взяла верх и накрыла сознание мягкой темной рукой.
– Эй!
Мейкпис дернулась и проснулась. Пробуждение оказалось таким неожиданным, что в желудке все перевернулось. Мейкпис мучительно долго моргала от бьющего в глаза фонаря, который держал мужчина с бледным щекастым лицом, искаженным недоумением и подозрительностью. Он стоял у двери экипажа, пристально глядя на Мейкпис.
Только тогда она вспомнила, где и почему находится. Этот глазеющий на нее человек, должно быть, кучер. Как называла его леди Эйприл? Кэтмор?
– Кто вы, черт возьми? – допытывался он.
Должно быть, ожидал увидеть леди Эйприл. Плащ, перчатки, кольцо. А нашел в экипаже измученную пятнадцатилетнюю девчонку! Что ей делать? Бежать?
Умолять, чтобы не предал ее?
Нет.
– Немедленно отведи свет от наших глаз, Кэтмор, – произнесла Мейкпис со всей несгибаемой надменностью, какую только могла изобразить. Вспомнив негнущуюся спину и тонкие красные губы леди Эйприл, она выпрямилась и сжала губы в едва заметную линию. – Наш сон нельзя прерывать. Нам необходимо хорошо отдохнуть, прежде чем доберемся до места.
Конечно, это игра, отчаянная и опасная игра. Она поставила все на то обстоятельство, что кучеру достаточно известно о Старших Фелмоттах, чтобы знать: они не всегда выглядят как Старшие Фелмотты.
Фонарь в руке кучера дрогнул. Мейкпис почти ощутила нерешительность и страх Кэтмора.
– Ми… миледи! Это вы?
– Конечно, – отчеканила Мейкпис. Громовой стук сердца отдавался в голове. – Считаешь, что я могу кому-то доверить это? – Она подняла руку так, что печатка сверкнула на свету.
– Нет-нет, миледи… Простите, миледи…
Кучер притих, изнемогая от раскаяния, и Мейкпис с трудом подавила вздох облегчения.
– Я… я не знал, что вы… перебрались в другую резиденцию. Могу я спросить?
– Не можешь, – поспешно отрезала Мейкпис – Достаточно сказать, что день был очень трудный.
К счастью, ее позаимствованный аристократизм позволял быть грубой и избегать вопросов.
– Почему ты остановился? Мы уже приехали?
– Нет, миледи. Я… мне показалось, что вы постучали в крышу.
– Ты ошибся, – заявила Мейкпис. И все же покалеченная рука разболелась с новой силой, словно обо что-то ударилась. – Нам еще долго ехать?
– Еще час – и мы окажемся в безопасном доме. Думаю… э… когда мы прибудем, как желаете, чтобы вас представили остальным, ваша милость?
Остальным?
Мысли Мейкпис в панике рассеялись, и понадобилась вся сила воли, чтобы снова согнать их в стадо. Посмеет ли она изображать леди Эйприл на встрече с этими «остальными»? Если они хорошо знают леди, то довольно скоро ее разоблачат. Может, приказать кучеру отвезти ее в другое место? Но это снова вызовет его подозрения. Маска Мейкпис была тоньше яичной скорлупы. Один хороший толчок – и она рассыплется.
– Скажи, что мы агент леди Эйприл, – решила она. Это показалось наиболее безопасным.
– Да, миледи. Какое имя вы предпочитаете?
В мозгу Мейкпис всплыла картинка из старой книги благочестивых историй. Разъяренная женщина с мечом в одной руке и отрубленной головой – в другой.
– Юдифь, то есть Джудит, – выпалила она импульсивно. – Джудит Грей.
Кучер почтительно коснулся лба и пошел к лошадям.
Мейкпис медленно выдохнула, но тут же нахмурилась при виде ободранных костяшек пальцев. Неужели рука действительно ударилась обо что-то с таким стуком, что услышал кучер? Мог медведь снова завладеть ее телом, пока она спала? Его почти позабытая неугомонность расстраивала ее. Три года он был ее родственной душой и вторым «я», но теперь она не знала, что с ним происходит, и не могла спросить.
«Он все еще озадачен и напуган дракой, – твердила она себе. – Вот и все».
Через час придется притворяться и выкручиваться на встрече с «остальными». На подготовку остается совсем мало времени. Если она хочет сойти за агента, посланного по делу леди Эйприл, необходимо понять, в чем это дело заключается.
На полу экипажа стоял сундучок. Он был заперт, но она нашла ключ в сумке леди Эйприл. Сундучок был так набит монетами, что у Мейкпис немного закружилась голова. Это, конечно, деньги для короля.
