Я понимаю, чего вы боитесь. Мне ясно, чего опасаются ваши родители. Есть реальные поводы для беспокойства. Человеку нужны деньги на жизнь. А еще есть глубинное желание чувствовать себя полноправным членом общества и вызывать уважение к себе. Когда я работала официанткой, временами стыдилась своей работы. Мне полагалось стать человеком, у которого «все сложилось». А вместо этого порой казалось, что я безрассудно прошляпила свое образование и обесчестила умершую мать, став официанткой, как она. Временами я вспоминала об этом, переходя с подносом от столика к столику, и заставляла себя думать о чем-нибудь другом, чтобы не расплакаться.
Я давно не обслуживаю столики в ресторане, и лишь годы спустя был опубликован мой первый роман. Человек, который был моим менеджером в ресторане, прочел обо мне в газете и пришел на чтения. Он часто бывал груб и резок со мной, и я иногда презирала его, но когда в тот вечер я увидела его в книжном магазине, меня это тронуло.
– Кто бы мог подумать тогда, много лет назад, что мы будем отмечать публикацию твоего романа! – воскликнул он, когда мы обнялись.
– Я так думала, – ответила я.
И это было правдой. Я всегда подозревала подобное, все то время, пока боялась, что этого не произойдет. Стоять на сцене в тот вечер было смыслом моей жизни. Достичь этого было моим главным устремлением. Когда я говорю, что вы не обязаны объяснять, что намерены делать со своей жизнью, я вовсе не предлагаю вам прохлаждаться, жалуясь на трудности. Я призываю вас искать себе применение в тех областях, для которых у нас нет точного мерила. Я говорю о работе. И о любви.
Напоминать вам, как вы молоды – это ужасное высокомерие. Кроме того, это еще и не совсем точно. Некоторые из выпускников далеко не юноши и девушки. Кто-то даже старше меня. Думаю, «старые» выпускники поддержат меня вот в чем: вы так, черт возьми, молоды! И это означает, что восемь из десяти вещей, которые вы считаете для себя решенными, со временем окажутся неверными.
Оставшиеся две будут настолько верными, что вы через двадцать лет оглянетесь назад и взвоете.
Моя мать тоже была молода, но не настолько, как те из вас, которые так чертовски молоды. Ей было сорок, когда она наконец поступила в колледж. Она провела последние годы своей жизни как студентка колледжа, хотя и не знала, что это ее последние годы. Она думала, что находится в самом начале нового этапа своей жизни. Она умерла за пару месяцев до того, как мы с ней обе должны были окончить свои университеты. Во время панихиды любимая преподавательница моей матери объявила, что ей присвоена степень почетного доктора философии.
В человеческой жизни случаются и ужасные, и прекрасные, и интересные события. В жизни некоторых из вас они уже случились. Что происходит с вами, то вам и принадлежит. Сделайте эти события своими. Скармливайте их себе, даже если кажется, что их невозможно проглотить. Позвольте им питать себя – потому что такова их задача.
Я убеждалась в этом не раз и не два.
Настал день, когда я решила перестать лгать. Я позвонила в колледж, где так и недоучилась, и спросила женщину, которая сняла трубку, что мне нужно сделать, чтобы получить диплом. Она ответила, что мне нужно пройти только один курс. Это мог быть любой курс по выбору. Я выбрала латынь. Прежде я никогда не изучала латынь, но мне хотелось узнать, наконец, о происхождении многих наших слов. У меня было романтическое представление о курсе латыни: ведь все романские языки в конце-то концов развились из латыни, но все оказалось совсем не романтично. Было много путаницы, и зубрежки, и попыток расшифровать странные истории о солдатах, идущих маршем по древним странам. Несмотря на все свои усилия я получила «четверку».
Из своего курса латыни я вынесла и накрепко запомнила одну вещь: язык, от которого произошел другой язык, называется праязыком.
Это было начало следующего этапа моей жизни, как сегодняшний день – начало новой вехи в вашей жизни.
Спустя годы после того, как я покинула штат, где мы с моей матерью учились в колледже, я приехала в тот штат на литературные чтения отрывков из моего первого романа. Как мой бывший начальник в другом городе пришел на мои чтения несколькими неделями ранее, так и профессор, которая сообщила о присвоении моей матери звания почетного доктора философии, прочла обо мне в газете и тоже пришла в книжный магазин, чтобы послушать меня.
– Кто бы мог подумать тогда, много лет назад, что мы станем свидетелями публикации вашего романа! – воскликнула она, когда мы обнялись.
– Не я, – ответила я, – уж точно не я.
И это было правдой. Я говорила это так же искренне, как в тот раз, когда заявила своему бывшему начальнику, что всегда об этом догадывалась. Эти две противоречивые вещи – мое неверие и моя уверенность – смогли стать правдой в результате слияния двух моих составляющих, прежней – «старой» – и будущей. Это было моим главным устремлением, и все же я не могла не удивляться собственным достижениям.
Надеюсь, что вы одновременно будете и удивляться, и взращивать уверенность в себе. Надеюсь, что в вашей жизни всегда будет любовь. Надеюсь, что вы будете веселиться и шутить от души. Надеюсь, что кто-нибудь из вас действительно испечет мне торт (с бананом и сливками, пожалуйста). Надеюсь, когда люди будут спрашивать, что вы собираетесь делать со своим дипломом, вы скажете: «Продолжать педантично изучать противоречия и сложности человеческих мотивации и желания» или просто: «Можете мне поверить, я буду делать все, что имеет значение».
А потом будете безмятежно улыбаться, пока не услышите в ответ: «Ах…»
Флирт фальшивой дружбы
Дорогая Лапочка!
Возможно, я люблю своего друга. Он, возможно, любит меня. По крайней мере, нам хорошо в обществе друг друга. Мы видимся ежедневно, говорим по телефону два-три раза на дню и скучаем, когда приходится расставаться. В нашей дружбе быстро проявилась высокая степень сексуального напряжения. Мы попытались контролировать себя и откровенно поговорили об этом, обсудив причины, по которым ему нельзя идти на поводу у искушения: мой друг состоит в серьезных моногамных отношениях с доброй, красивой, любящей женщиной, которую я тоже считаю своей подругой.
Поначалу мы пытались отмахнуться от взаимного влечения, считая его естественным: мы оба находим друг друга физически привлекательными. Естественно или нет, но бывали вечера, когда нам казалось невыносимым не прикасаться друг к другу, поэтому мы решили, что нам следует держаться на расстоянии. Однако попытки избегать друг друга лишь усилили ощущение взаимной зависимости. Проходит всего несколько утренних часов – и один из нас звонит другому. Потом мы старались видеться только тогда, когда вместе с нами находится его подруга. Это звучит горько, но ее присутствие не снимало напряжения и только заставляло меня острее чувствовать себя виноватой. Мы ни разу не целовались. Мы никогда не переходили грань. Но что-то между нами происходит.
