Книга Прекрасные мелочи. Вдохновляющие истории для тех, кто не знает, как жить дальше, страница 34. Автор книги Шерил Стрэйд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прекрасные мелочи. Вдохновляющие истории для тех, кто не знает, как жить дальше»

Cтраница 34

А что есть на свете для людей вроде меня, которые никогда не будут внешне привлекательными и при этом остаются внутри обывателями?

Я – счастливый человек. У меня вполне неплохая жизнь и хорошие друзья. Гибкий график работы оставляет мне достаточно свободного времени, чтобы посвящать его хобби, а мои работодатели – понимающие люди, которые снисходительно относяться к тому, что я иногда пропускаю работу из-за проблем со здоровьем. Но когда речь заходит о романтической любви, я остаюсь за бортом. Не хотелось бы, чтобы вся моя жизнь прошла, а я так и не познал этой любви.

Разве не лучше закрыть эту грань своей личности и посвятить все время и энергию жизни и работе? Или мне следует попробовать какой-нибудь новый подход к поиску партнерши? Онлайн-знакомства для меня абсолютно не вариант по причине моей внешности. При личных встречах людей располагает моя общительность, но они не желают видеть во мне романтического партнера. Я ищу новые идеи – или, если ты считаешь это делом бесполезным, оправдания для капитуляции. Спасибо за помощь.

Хромое Чудовище

Дорогое Чудовище!

Когда-то у меня был друг. У него была обожжена бóльшая часть тела. Через шесть недель после своего двадцать пятого дня рождения он, не зная, что в плите в его квартире произошла утечка газа, зажег спичку – и взрыв разнес всю кухню. Он едва выжил. Через четыре месяца, когда он вышел из больницы, его нос, пальцы рук и уши представляли собой сожженные пеньки, а кожа скорее казалась шкурой, нежели плотью, точно чешуя розового ящера, по поверхности которой были размазаны скудные белые полоски. Я буду называть его Йэном.

– Я – огнедышащий монстр! – ревел он, пугая моих детей в предпоследний День благодарения, скорчившись возле кровати. Они взвизгивали и вопили от радости и притворного испуга, крича в ответ:

– Монстр! Монстр!

Йэн смотрел на меня, потом переводил взгляд на мистера Лапочку, и мы все вместе покатывались со смеху.

Знаешь почему? Потому что он на самом деле был огнедышащим монстром. Мои дети никогда не знали его другим – как и мы с мужем. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что сам Йэн тоже не знал до катастрофы, кто он такой. Он был человеком, которого сотворил огонь.

Кроме того, благодаря огню он разбогател: получил в качестве компенсации целое поместье от газовой компании. Он вырос в небогатой семье из среднего класса, но к моменту нашего знакомства – когда мне было тридцать семь, а ему тридцать один – наслаждался жизнью, позволяя себе легкий снобизм. Он покупал деликатесы и чудовищно дорогой алкоголь. Он собирал предметы искусства и развешивал их в нескольких модных и престижных лофтах. Он носил безупречную одежду и разъезжал на модных автомобилях. Ему нравилось иметь деньги. Он часто говорил, что ожоги – лучшее событие в его жизни. Что, если бы он мог совершить путешествие во времени, то не стал бы гасить спичку. Погасить ту спичку – значило бы лишиться денег, которые принесли ему столько удовольствия. Он ведет потрясающую жизнь и, по его словам, благодарен за это.

Но было одно «но». Одно крохотное «но». Он жалел о том, что у него не может быть любви. Романтической любви. Сексуальной любви. Страстной любви. Любви.

– Да почему нет, все возможно! – утверждала я. В действительности, встретив его впервые, я трусливо избегала смотреть ему в глаза, потому что он представлял собой жуткое зрелище: грубый и одновременно незащищенный «портрет» мучительно-болезненных и искаженных черт. Я познакомилась с ним, когда работала официанткой в шикарном французском баре, в котором он был завсегдатаем. Он сидел неподалеку от того места у стойки, куда я должна была подходить, чтобы передать заказы и забрать готовые напитки, и я, работая, постепенно приглядывалась к нему, бросая взгляды искоса. Мы болтали о книгах, искусстве и обуви, пока он опрокидывал двадцатидолларовые шоты текилы и закусывал изысканным паштетом, а я металась от стойки к столикам и обратно к стойке, разнося заказы.

Спустя какое-то время он перестал быть просто посетителем, с которым я формально любезничала. Он стал моим другом. К тому времени я не замечала, что он похож на чудовище. Самое странное, насколько глубоко изменилось мое восприятие Йэна с тех пор, как я узнала его ближе. На его обожженном лице я теперь видела только ярко-голубые глаза; а звук его голоса отвлекал внимание от покрытых шрамами изуродованных кистей рук. Дело не в том, что я больше не замечала его чудовищности. Она никуда не исчезла, оставшись во всем своем гротескном свете. Но наряду с ней было и еще что-то, нечто более броское – его красота.

Я была не единственной, кто ее видел. Очень многие люди любили Йэна. И все мы снова и снова утверждали, что когда-нибудь кто-нибудь его полюбит. Не так, как любили его мы, – не просто по-дружески – но иначе.

Йэн не хотел ничего слышать. Для него невыносима была даже мысль о том, чтобы искать бойфренда. Он принял решение закрыться для романтической любви еще тогда, когда лежал в больнице. Никто не станет любить такого урода, как он, думал Йэн. Когда я говорила ему, что, по моему мнению, на нашей планете наверняка найдется пара-тройка мужчин, готовых полюбить обожженного мужчину, он отвечал, что время от времени его вполне устроят услуги проституток. Я убеждала его, что желание спрятаться от романтической любви вызвано страхом и победа над этим страхом – это последний шаг на пути исцеления от травмы, полученной в результате взрыва газа. Он отвечал, что дискуссия окончена.

Точка.

Однажды вечером, когда закончилась моя смена, мы с Йэном пошли выпить в другой бар. Когда мы сели за столик, он сказал, что сегодня годовщина его катастрофы. Я спросила, не хочет ли он рассказать мне всю эту историю, и он согласился. В то утро он только-только проснулся и рассеянно посмотрел на россыпь соленых крекеров на кухонном столе, и тут его кухня вспыхнула голубым пламенем. Он с изумлением увидел, как и крекеры, и упаковка в мгновение ока вспыхнули и исчезли в огне. Это показалось ему прекрасным, почти волшебным зрелищем, а потом, в следующий миг, он уже сам был охвачен голубым пламенем. Он рассказал, как упал на пол и стонал, а его сосед по квартире проснулся, но был слишком напуган, чтобы подойти к Йэну, поэтому выкрикивал утешения из соседней комнаты. Первыми в службу спасения позвонили люди, которые проходили по улице и увидели, как в его квартире взрывом выбило стекла. Он рассказал о том, как успокаивали его санитары, неся вниз по лестнице на носилках, и как один из них сказал, что он может умереть, и как он заплакал при этой мысли. Звук собственного плача был последним, что он запомнил перед тем, как на несколько недель лишился сознания.

Он больше никогда не будет любим.

Он будет счастливым. Будет печальным. Будет мелочным и великодушным. Манипулятор и меценат. Резкий и милый. Он будет переезжать из одного крутого лофта в другой и менять их цветовые решения. Он будет пить, и бросать пить, и снова пить. Он будет покупать оригинальные произведения искусства и собак редкой породы. Он будет зарабатывать кучу денег на недвижимости и терять немалую их часть в деловом предприятии. Он будет мириться с людьми, которых любит, и отдаляться от остальных. Он не перезвонит мне в ответ на мой звонок, зато прочтет мою первую книгу и пошлет милейшую записку. Он подарит моему первенцу запредельно дорогие ползунки, но, когда я сообщу ему, что снова беременна, он вздохнет и скажет, что ненавидит детей. Он будет рычать в День благодарения. Он будет сидеть на корточках под кроватью и говорить, что он – огнедышащий монстр, и будет смеяться вместе со всеми взрослыми, уловившими соль этой шутки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация