Разумеется, после этого мне не захотелось вылезать из бассейна, я все плавала и плавала вокруг матери кругами, и мы смеялись от радости и удивления, и обе жалели, что не поняли этого раньше: единственное, что нужно было ей сделать, чтобы я научилась плавать, – это отпустить меня. Мама уже вышла из воды, а я все продолжала плавать туда-сюда, от того места, где она сидела, и до противоположной стороны бассейна, – расстояние, казавшееся мне тогда невероятно огромным. Доплыв до бортика, я оборачивалась к ней и вопила: «Я на другой стороне бассейна!» А она улыбалась и кричала, мол, так и есть – ты очень далеко, на другой стороне бассейна! – а потом я плыла обратно к ней и повторяла все сначала.
Думаю, тебе, Стесненная, необходимо сделать то же, что сделала моя мать после многих недель терпеливого ожидания. Тебе нужно оттолкнуть от себя сыновей, чтобы они смогли научиться плавать. Ты должна велеть им уехать. Они не больны. Они не переживают кризис. Они не маленькие дети. Они – два взрослых человека, способных обеспечить себя. Пузыри не дадут им утонуть. Ты должна потребовать, чтобы они в это поверили.
Когда ты скажешь своим сыновьям, что больше не разрешаешь им жить в твоем доме, эта новость, вероятно, застанет их врасплох. Да, это потрясение – когда тебя отталкивает тот самый человек, за которого ты так долго цеплялся. Но я совершенно уверена, что для всех вас это станет полезной переменой. Как бы твои сыновья тебя ни любили (а они тебя, конечно, любят), очевидно, что они не считают тебя личностью, по-настоящему не зависимой от них. Твои потребности значат так мало, потому что им вряд ли приходит в голову, что у тебя вообще есть какие-то потребности. Они вселились в твой дом без спросу, потому что на самом деле не считают этот дом твоим: они считают его и своим тоже, полагая, что имеют право на него, поскольку он принадлежит тебе, их матери. Их мать – их дом.
Они так и не стали самостоятельными. Они хотят, чтобы ты оставила их в покое и перестала учить жить, но еще не поняли, что у тебя тоже есть собственная жизнь и их присутствие в данный момент мешает ей. Они пока не воспринимают тебя как человека, имеющего право на личное пространство и комфорт.
Это не потому, что они плохие люди. Просто им необходимо пройти через эту последнюю стадию развития – стадию, на которой ребенок окончательно отделяется от родителя, – и похоже, им требуется толчок, дать который можешь только ты. Вспомни, как они были малышами и безостановочно галдели: «Я сам! Я сам!» Я никогда не встречалась с твоими сыновьями, но подозреваю, что, как и большинству детей, на определенном этапе развития им было важно самостоятельно выполнять повседневные задачи, например: открывать двери, пристегивать ремни безопасности, застегивать молнии на куртках. Детям необходимо проявлять самостоятельность, потому что само их выживание зависит от способности научиться быть самодостаточными.
По ряду причин, о которых я могу только догадываться (как то: эмоциональная незрелость, финансовые неурядицы, твое собственное желание помочь, скорбь, вызванная кончиной отца, юношеский эгоцентризм и т. д.), твои сыновья воспротивились заключительным этапам побуждения «я сам», которое начинает проявляться в детские годы. Требуя, чтобы они покинули твой дом, ты тем самым говоришь им о своей уверенности, что они могут это сделать. Ты оказываешь сыновьям услугу, прося их уехать. Ты демонстрируешь свою веру в естественный ход вещей – веру в то, что они способны преуспевать в жизни без тебя.
Изгнание сыновей из твоего дома не означает, что ты изгоняешь их из своей жизни. Ты как мать должна дарить им безусловную любовь, эмоциональную поддержку и уважение. Просьба покинуть твой дом не означает, что ты лишишь их помощи в будущем. Твой сын, который недавно стал отцом, например, может особенно нуждаться в твоей помощи: ты же не откажешься нянчить внука?
Суть в том, что ты сама выбираешь, чем ты готова обеспечить сыновей сейчас, когда речь идет о деньгах и ресурсах. Ты воспитала этих мальчиков, сделав их мужчинами. Ты свой долг исполнила. Пора позволить сыновьям самим платить по счетам. Только когда ты отдалишь их от себя, они смогут сделать это; они поймут, как надо держаться на воде, и увидят, как ты смотришь на них из далекого детства – с другой стороны бассейна.
Истина, которая живет внутри
Дорогая Лапочка!
Мне двадцать шесть лет, и я уже девять месяцев замужем. Моему мужу сорок. Он сделал мне очень романтичное предложение руки и сердца, как в старых фильмах с участием Одри Хёпберн. Он добрый и веселый. Я люблю его, честное слово.
И все же…
Он всего второй мужчина в моей жизни, с которым у меня возникли серьезные отношения. Весь период подготовки к свадьбе я терзалась сомнениями, стоит ли мне «остепеняться» так рано, но мне не хотелось причинить ему боль или опозорить, отказавшись от свадьбы. В жизни есть столько эмоций, которые я боюсь упустить, если буду замужем за мужчиной старше меня. Я хочу завербоваться в Корпус мира
[19], пожить в разных городах страны, преподавать английский в Японии и – да! – встречаться с другими мужчинами. И от всего этого я отказалась, сказав «согласна». Но по-настоящему это до меня дошло только сейчас, Лапочка.
Я в тупике. Хочу уйти, но меня приводит в ужас мысль, что я обижу мужа, который так добр ко мне и стал лучшим моим другом. Лапочка, я всегда перестраховывалась: выбрала надежную профессию, согласилась на стабильную работу, даже отважилась выйти замуж. Я в шоке от мысли, что, если уйду от мужа, у меня вконец не останется никаких оправданий, чтобы не жить отважной, богатой приключениями жизнью, о которой всегда мечтала.
Лапочка, пожалуйста, помоги мне!
Дорогая Лапочка!
Я – женщина с трудным характером. На мне шрамы от многочисленных эмоциональных травм и несколько – от физического насилия, в том числе и одного сексуального. Я склонна к зависимостям, страдаю от легкой формы анорексии и обсессивно-компульсивного расстройства
[20] и не умею жить без подпитки адреналином из-за хронического стресса. Я тщеславна, поглощена собой, депрессивна, гневна, одинока и испытываю ненависть к себе. Регулярно.
Во мне воспитывали осознание своей греховности и внушали, что Бог будет любить меня, только если я стану примерно себя вести. В основном я и вела себя хорошо. А потом встретила мужчину, который сказал, что Бог будет любить меня в любом случае. Я обратилась в христианский фундаментализм и вышла замуж за этого мужчину. Мне было тогда восемнадцать. Это случилось семь лет назад.
