Когда Линли и Хейверс присели за стол, сержант опять достала свой блокнот из сумки.
– А вы знаете, что эти очаровательные штучки, – обратилась она к инспектору, помахав мобильником в воздухе, – ведут учет ваших входящих и исходящих звонков за последние два месяца и вам не надо запрашивать их распечатку? Полученные звонки, сделанные звонки, пропущенные звонки, оставленные сообщения… А так как мы знаем, что данный телефон не использовался с ночи смерти Йена Дрюитта, мы с вами неплохо устроились. По крайней мере, лучше, чем если б это была более старая модель. В любом случае, если вы вспомните, что мы пришли в паб, и принесете мне лимонад, сэр, я попытаюсь выяснить, кто, когда, кому и почему.
– Что-нибудь еще? – уточнил Линли, прежде чем отойти к бару.
– Пакетик чего-нибудь съедобного не помешает. Чипсы с солью и уксусом, если есть. Свиные шкварки тоже подойдут. Вот умница…
Линли внутренне содрогнулся, но выполнил то, что она просила. За то время, которое понадобилось ему для того, чтобы привлечь внимание бармена, купить лимонад, чипсы и чашку кофе, которую пришлось подождать – кофе надо было приготовить, – и вернуться к столу, Хейверс успела просмотреть несколько первых недель звонков Дрюитта. Она сравнивала телефонные номера с теми, которые ей удалось разыскать в процессе изучения миссионерской и общественной деятельности умершего, отраженной в его еженедельнике. Она как раз перешла к четвертой неделе, когда Линли поставил на стол свои покупки.
– Спасибочко, – поблагодарила Барбара. – Если хотите, инспектор, угощайтесь чипсами.
– Я, пожалуй, воздержусь, – ответил Томас.
– Но обслужить-то вы меня можете?
Линли открыл пакет и протянул его сержанту. Она бесцеремонно высыпала его содержимое на скатерть, не обращая внимания ни на бактерии, ни на вирусы, ни на венерические заболевания, ни на остатки пищи на столе, и стала таскать чипсы прямо со стола. Линли предположил, что иммунная система Барбары вполне достойна тщательного изучения.
Чавкая, сержант стала делиться своими находками.
– Здесь есть мистер Спенсер, женщина из местной народной дружины, с которой я уже говорила, Флора Беванс, две жертвы насилия, которые есть в его еженедельнике, его отец и тот парень, который из группы по борьбе с жестоким обращением с кошками. Есть еще звонки людям, которых нет в моих списках и которым я позвоню, как только закончу с первым месяцем из тех двух, что у нас есть.
Кивнув, Линли положил сомнительного вида сахар в свою чашку с кофе. При этом он старательно избегал слипшихся комочков, которые остались от мокрых ложечек, запущенных в сахарницу ранее.
– Тогда получается, – сказал инспектор, – что радоваться особенно нечему.
– Может быть, и так, сэр. Но здесь кое-чего не хватает, а еще есть один телефонный номер, который я никак не ожидала здесь увидеть.
– Правда? Продолжайте…
Барбара засунула горсть чипсов в рот, почавкала и запила их глотком лимонада.
– Первое: если лишь один из неизвестных номеров не принадлежит Рабии Ломакс – будем надеяться, что у нее есть мобильный, – здесь нет ни одного звонка, связанного с ней. На мой взгляд, это довольно любопытно, поскольку она встречалась с Дрюиттом и, по логике вещей, должна была звонить ему, чтобы назначать встречи.
– Может быть, она звонила ему до этого двухмесячного периода, который отражен в телефоне, Барбара. И если она сделала это, чтобы назначить первую встречу, потом необходимость в звонках отпала, не так ли?
– Может быть, но если только в конце каждой встречи она напрямую договаривалась с ним о следующей. А с другой стороны, она вполне могла соврать.
– То, что, как правило, кто-то о чем-то все время врет, остается одним из неприятных фактов нашей с вами работы. Что еще?
– Гэри Раддок.
– А он здесь при чем?
– За тот период, который я успела просмотреть, Дрюитт звонил ему пять раз. Со своей стороны, Раддок за тот же период позвонил Дрюитту трижды.
– Вы не ошиблись?
– Думаю, что нам надо это запомнить, потому что Раддок говорил, что едва знает этого парня. – Барбара отправила в рот еще одну горсть чипсов и радостно зачавкала. – Мне показалось, сэр, что ПОП мгновенно замолчал, когда речь зашла о юном Фримане. А вдруг он ждал, что мы сменим тему прежде, чем он будет вынужден о ней заговорить?
– Или прежде, чем ему придется отвечать на вопросы. Я имею в виду вопросы о мальчике.
– Точно.
– Тогда в том, что он сказал о Дрюитте, что-то не стыкуется.
– Это вы о Раддоке? Совершенно верно. И вот что я вам скажу, инспектор: один его телефонный разговор с Дрюиттом… Отлично, что бы это ни было, его можно не принимать в расчет. Но восемь? От такого не отмахнешься.
– Правда, мы не можем исключить программу помощи жертвам насилия, которой занимался Дрюитт. Может быть, именно из-за этого ему пришлось связываться с Раддоком.
– Может быть, и так, но тогда в Ладлоу должен был произойти настоящий всплеск преступности, потому что все эти звонки были сделаны… – Барбара заглянула в телефон, – в течение одиннадцати дней.
– Еще это может быть связано с мальчиком. С Финнеганом, – инспектор задумчиво кивнул.
– Командир считает, что этот парень – тот еще тип. Может быть, он что-то задумал, а Дрюитт узнал, что именно… Или об этом знал Раддок, и он сказал Дрюитту, чтобы тот глаз не спускал с проныры.
– Наркота, взлом домов, групповое хулиганство, граффити, уличные драки…
– Мы знаем, что он занимался карате.
– …разрубание арбузов надвое указательным пальцем?
– Все что угодно, сэр, – сержант закатила глаза под потолок. – Но я должна вам сказать: есть в этом парне – я имею в виду ПОПа – что-то, что вызывает у меня сердцебиение. Все эти пустячки, с которыми мы постоянно сталкиваемся, начиная с того самого момента, как мы с командиром появились здесь.
– А вот отсюда поподробнее…
Барбара стала говорить так, как будто галочками отмечала пункты в воображаемом списке, лежащем на скатерти.
– Камера наружного наблюдения на фасаде участка была выключена на срок, позволивший изменить ее положение; какие-то шуры-муры Раддока с девушкой на парковке в ночь, когда умер Дрюитт; Раддок утверждает, что у него нет девушки, и в то же время совершенно ясно, что она была у него в патрульной машине; Раддок говорит, что оставил Дрюитта в кабинете одного, пока обзванивал бары; теперь еще выясняется, что он общался с Дрюиттом по телефону… А ведь мы наверняка не всё знаем. Думаю, что мы еще не вытянули из Раддока всего, что он может рассказать, сэр. Если хотите знать мое мнение – мы должны воспользоваться тисками для больших пальцев
[168].
