На улицах еще никого не было, кроме одинокого молочного фургона. На то, чтобы добраться до дома, в котором жил Финнеган Фриман, им потребовалось всего несколько минут. У входной двери Линли позвонил в звонок. Не дождавшись ответа, он несколько раз сильно стукнул в дверь. Когда и это не подействовало, подергал за ручку.
Оказалось, что дверь не заперта, а в доме стоит мертвая тишина. В воздухе пахло сгоревшими яйцами и каким-то запашком угля, переходящим в вонь серы, источником чего была сковорода, стоявшая на нижней ступеньке лестницы. Она была полна остатков окаменевшей яичницы-болтуньи, покрытых тонким слоем «Фейри»
[186].
Хейверс прошла в заднюю часть дома, где располагалась кухня. Оттуда она покачала Линли головой, как бы говоря, что там нет никого, кто готовил бы себе бекон и тосты. Потом подняла палец вверх, и инспектор услышал звук выдвигаемых и задвигаемых ящиков. Зная Хейверс, он понимал, что она способна на что угодно – включая намерение приготовить себе еду, – но Барбара скоро появилась с двумя кастрюльными крышками в руках, и он мгновенно понял ее замысел. Убедившись на всякий случай, что гостиная тоже пуста, они направились к лестнице, стараясь не перевернуть сковороду и не вылить все на пол.
На втором этаже полицейские увидели три спальни и одну ванную на всех. И опять-таки вокруг никого не было. Первая дверь, которую они попробовали, оказалась заперта, а вот вторая легко открылась. Линли осторожно распахнул ее и услышал, как Хейверс прошептала:
– И никакой это не Прекрасный Принц.
И это было правдой. Во сне Финнеган Фриман выглядел совсем непривлекательно. Рот у него был широко открыт, он слегка похрапывал, а его трусы выглядели так, будто им не помешало бы сутки помокнуть в отбеливателе.
Хейверс осторожно пересекла комнату, и Линли вошел вслед за ней. Окно было закрыто, и воздух был спертый, воняющий пóтом и щедро испускаемыми газами. Инспектор проследил, как Хейверс заняла позицию. Взглянув на него, она приподняла брови. Он кивнул. И она с криком «Подъем! Подъем!» хлопнула крышками.
Это произвело необходимый эффект. Финнеган скатился с кровати и встал в позу каратиста. Крикнув «Кий-я-я-я!», он поменял позу, что впечатляло, принимая во внимание его белье.
– Ну что, этим и ограничимся? – поинтересовалась Хейверс, опуская крышки.
– Детектив-инспектор Томас Линли, Новый Скотланд-Ярд, – представился Томас, протягивая свое удостоверение. – Мы позвонили, но нам никто не открыл. Кстати, дверь была не заперта.
– Вам, ребята, надо за этим следить, – добавила Хейверс. – Воровать-то у вас нечего, а вот то, что в один прекрасный день в постели может оказаться Златовласка
[187], вам вряд ли понравится. Или наоборот…
Финнеган все еще стоял, низко пригнувшись к земле.
– Вас прислала она! – крикнул он, распрямляясь. – Это она, черт вас побери!
– Златовласка? – уточнила Барбара. – Нет. Мы с инспектором сами по себе. Поэтому кем бы «она» ни была – а я полагаю, что речь идет о вашей матери, ЗГК, – она никого никогда и никуда не посылала. Хотите одеться?
– Я никуда с вами не поеду!
– Это все болтовня, Финн. Мы можем поговорить с вами здесь, пока вы в трусах, усевшись в рядок на кровати, как те мартышки, которые ничего не видят и не слышат, или можем пройти на кухню или в гостиную и поболтать там. Я бы порекомендовала кухню, потому что вам может захотеться чаю, а я с удовольствием сыграю роль хозяйки.
– Одеваться я хочу в одиночестве.
– Я останусь с ним, сержант, – сказал Линли. – А вы, может быть, достанете приборы и поставите чайник?..
Барбара кивнула и вышла. Линли увидел в углу стул, поставил его перед дверью, которую предварительно закрыл, и уселся.
– Мне надо в туалет, – сказал Финн.
– Прошу вас, сначала оденьтесь. И давайте не будем… Финнеган.
– Финн, – поправил его юноша.
– Финн. Мне самому выбрать для вас одежду?
– Ну конечно. Как будто я сам не могу… – Юноша подобрал с пола одежду – джинсы и майку, – которые натянул безо всяких церемоний. После этого он подошел к Линли со словами: – Может быть, освободите дорогу?
Инспектор подчинился, хотя и прошел вслед за ним в ванную. По дороге туда Финн заорал:
– Ребята, копы! Прячьте вещи с последних ограблений!
Войдя в ванную, он не закрыл дверь, позволив инспектору насладиться видом его струи и шумом испускаемых газов. Закончив, не спустил воду и не стал мыть рук. Линли мысленно запретил себе пожимать ему руку после окончания беседы.
– Вы нарушаете закон, – сказал Финн, протискиваясь мимо него. – Не думайте, что я этого не знаю. И права свои я тоже знаю. Вы не можете просто так войти в частный дом, как вы это сделали. Это уже тянет на взлом. И на похищение. Это… это… все равно что… что вы, ребята, делаете по вечерам? Смотрите телик, чтобы научиться действовать как копы? Тогда почему вы не вынесли дверь, как какой-нибудь придурковатый частный детектив? Думаете, что можете унизить любого в любое время и в любом месте и никто вам не возразит и не ответит? Так вот, вы чертовски здорово ошиблись в том, что касается меня. Я знаю, как все должно происходить.
– Не сомневаюсь. Ну что, пошли на кухню?
Одна из дверей открылась. «Брюс Касл, – подумал Линли, – так, кажется, зовут парнишку». За его спиной виднелась вчерашняя девочка: Моника «она здесь не живет». Она покусывала свой указательный палец.
– Фриман, когда ты уже разберешься со всеми этими копами в своей жизни? – обратился Брюс к Финнегану. – То, что происходит, уже начинает действовать на нервы.
– К дьяволу и тебя, и ее, кем бы она ни была. А где, твою мать, Динь? – Юноша подошел к последней двери и забарабанил в нее. – У тебя там кто-то есть, Динь? Он что, лучше нас с Брюсом?
– Финнеган, я думаю, что вы уже выполнили обязательную программу, – сказал Линли, беря его за руку.
– Финн, – повторил подросток, выдергивая руку. – И если вы еще раз дотронетесь до меня, я сломаю вам ключицу.
– Любопытный выбор, – заметил инспектор. – Готовы пить чай?
Финн бросил на него, как догадался Линли, свой самый испепеляющий взгляд и направился к лестнице. Спустился он по ней с подходящими к моменту стенаниями. На кухне они нашли Хейверс, которая уже достала три кружки и пачку пакетиков «ПиДжи Типс».
– Молоко скисло, но есть нечто, напоминающее сахар, – доложила она.
– А я вам, ребята, чай пить не разрешал, верно? – заявил Финн. – Я свои права знаю. Вы не можете, твою мать, просто взять и…
