Линли был что-то слишком задумчив. Казалось, что он поглощен наблюдением за тем, что делают садовники, как будто сравнивал их работу с той, что делалась в громадном поместье, относящемся к той части его жизни, в которой он звался лордом Ашертоном. Барбара хотела, чтобы инспектор поскорее перешел к действиям, хотя и плохо представляла себе, о каких действиях идет речь.
– Сэр?.. – сказала она. – Земля вызывает инспектора Линли. Соединяю с Ладлоу.
– Я совсем не отрицаю всех тех странностей… – инспектор пошевелился.
– Странностей?
– …о которых вы говорите. Но факт остается фактом – все, что мы с вами видели и слышали до сих пор, вызывает некоторые вопросы…
– Вопросы?
– …и, я думаю, вы согласитесь с тем, что у нас нет никакого мотива, который мог подвигнуть кого-то на какие-то действия и… – тут он поднял руку, чтобы не позволить ей перебить себя, – хоть я и согласен, что бывают немотивированные самоубийства, так же как и немотивированные убийства, наравне с чем угодно немотивированным, и вы не можете не признать, что это чертовски странно, принимая во внимание то, что произошло в реальности.
– Вы имеете в виду эти девятнадцать дней?
– И это тоже, но не только.
– И?.. – Барбара попыталась поторопить его.
– Мы знаем, что в деле скрыто гораздо больше, чем лежит на поверхности, и это еще одна причина, по которой я обратился к Нкате. Но проблема остается все та же, Барбара. Мы ничего не знаем, кроме того, что офицер Раддок куда-то увозил участников коллективных пьянок; скорее всего, развозил их по домам. И мне нет нужды напоминать о том, что других убедительных свидетельств о чем-либо у нас нет.
– А это не кажется вам странным? Я сейчас не о Раддоке и пьяницах. Я о том, что нет никаких следов – например, на записи с камеры наружного наблюдения не видно, кто сделал тот звонок, который изначально послужил причиной ареста Йена Дрюитта. А не выглядит ли большой удачей то, что положение камеры было изменено так, что она не смогла зафиксировать звонившего? А еще большей удачей – то, что она внезапно перестала работать на те самые двадцать секунд, которых оказалось достаточно, чтобы кто-то вышел на улицу, повернул камеру и вернулся в участок? И кто, черт побери, по-вашему, наиболее вероятный подозреваемый?
– И опять я не буду с вами спорить, хотя мы не должны забывать о том, что десятки людей имели доступ на этот участок, и эта цифра включает практически всех работников Вестмерсийского управления полиции. В какое время был сделан звонок?
– Около полуночи.
– И вы что, реально можете представить себе, как офицер Раддок – который мог изменить положение камеры и позвонить в любое время – добирается в самое темное время суток до участка, чтобы сделать это, тогда как все, что ему надо было, – это оказаться в участке в одиночестве, что случалось практически постоянно, сделать с камерой все, что надо, и совершить анонимный звонок?
– Если только он не хочет представить все так, будто его подставили, – заметила сержант.
– Такое возможно, – согласился инспектор. – Но я хочу сказать, что у нас опять нет ничего, что могло бы привести нас к такому заключению.
– То есть вы хотите сказать, что мы получили бессмысленное поручение. Так?
На лужайке один из садовников завел косилку и теперь двигался в их сторону. Другой начал обрызгивать чем-то вьющуюся розу, покрывшую цветами дальний угол садовой стены. Линли увел Барбару с террасы и двинулся в сторону замка Ладлоу, но остановился через улицу от развалин, чтобы продолжить беседу.
– Я ничего не хочу утверждать, – сказал он. – Но вы, так же как и я, хорошо знаете, что идеальное убийство в принципе невозможно. В какой-то момент обязательно всплывают улики, если только убийце каким-то образом не удается выдать свое преступление за смерть от естественных причин, да так искусно, что это ни у кого не вызовет вопросов. И в этом случае – я сейчас про возможность идеального убийства, – если нет никаких улик, мы можем прийти к тем же выводам, какие уже были озвучены. Как это ни прискорбно – произошло самоубийство.
– И вы действительно в это верите?
– Барбара, я согласен, что ПОП выглядит подозрительно. Но здесь главное слово – и вы это отлично понимаете – «выглядит». И пока мы с вами не предложим что-то другое, помимо того, как все это «выглядит», мы будем продолжать тыкать пальцем в небо. А ведь нам еще грозит отзыв в Лондон, что, по моему мнению, случится скорее рано, чем поздно…
Сержант пнула ногой небольшой кустик сорняков, проросших сквозь щель между тротуарными плитками, пробормотав: «Как хотите». Но потом ей в голову пришла неожиданная мысль, и она подняла глаза на инспектора.
– Но у нас еще остается поле для маневра, сэр.
– Поверьте мне, я уже думал об этом. Однако мне кажется, что время для этого еще не наступило.
На одной из ближайших бойниц крепостной стены кто-то прикрепил баннер, который в развернутом виде рекламировал предстоящий Шекспировский фестиваль на территории замка. В программе был «Тит Андроник»
[204]. Линли взглянул на рекламу и произнес лишь: «Боже мой».
– В чем дело? – поинтересовалась Барбара.
– Изнасилованные женщины, отрубленные руки, вырванный язык, пироги с человечиной… Вы еще до нее не добрались?
– Я пока остановилась на трагедиях. Это что, одна из них?
– То, что это поставили, само по себе уже трагедия.
Против своей воли Барбара рассмеялась.
– А что тогда делать с Фрэнси Адамиччи? – спросила она. – Она ведь ясно дала понять, что хочет, чтобы мы присмотрелись к Раддоку. Может быть, в нем и есть корень всего, что происходит вокруг? Раддок, пьяные студенты, поездки некоторых из них в участок… или, по крайней мере, на парковку возле участка. Может быть, у нашего Газа вообще нет никакой постоянной партнерши для плотских утех, имя которой ему якобы не позволяет назвать совесть? Может быть, он собирает напившихся, развозит их по домам, но каждый раз оставляет кого-то, чтобы отвезти на парковку?
– А почему она – я полагаю, вы имеете в виду, что на парковку он возит особ женского пола – соглашается с ним поехать?
– Может быть, по каким-то причинам она не хочет, чтобы ее доставили домой. На ум сразу приходят возможные проблемы с мамочкой и папочкой, хотя, мне кажется, нельзя исключать возможные проблемы с тьютором в колледже, с соседом по квартире и, наконец, с кем угодно еще. А избежать их, оказывается, очень легко – достаточно просто выполнить фантазии Газа по поводу использования патрульной машины.
– И что все это нам дает, Барбара?
