– То, что я значу для Сати, для тебя не важно, Ма. – Мисса коротко рассмеялась.
– Это неправда.
– Как скажешь. В любом случае с Гудейлами я буду жить лишь до тех пор, пока у нас не появится свой дом, у меня и у Джастина. Мы как раз сейчас ищем подходящий коттедж. Подумываем о том, что расположен над рекой. В Джекфилде. В нем всего одна спальня, но нам кажется, что пока этого хватит. Естественно, Джастин будет спать на диване, пока не наступит «благословенный» день. Так что, как всегда, нет причин для беспокойства, Ма. Потом мы найдем что-то побольше, но это займет какое-то время. Дела у Джастина идут совсем неплохо, но пока доходов хватает лишь на покупку материалов, аренду помещения в музее изразцов, ну и на что-то сверх этого. А когда он сможет нанять помощника, объем производства возрастет. Конечно, этот человек не будет так же талантлив, как Джастин, и он сможет помогать только с работой, не требующей большого мастерства. – Мисса посмотрела Ясмине прямо в глаза. – Ты ведь никогда не думала, что у Джастина окажется талант, правда?
– Сейчас меня больше волнует Сати, – сказала Ясмина. – Я уже поняла, что ты поступишь так, как считаешь нужным. Все вы уже четко сообщили мне об этом. Но ты нужна Сати. Вот и всё – я прошу тебя сделать это ради нее.
– Скажи Сати, что если мы снимем этот коттедж, она сможет жить с нами, – сказал Мисса. – Случится это скоро, и тогда она освободится.
– Что, мы уже и до этого дошли, Мисса? Неужели это все, что ты хочешь сказать своей маме?
Мисса покачала головой. Это был один из тех невозможных жестов, который говорил о том, что дочь заранее знает, что скажет ей мать. Одно из тех движений, против которого у Ясмины все восставало внутри.
«Когда же, – подумала она, – когда же моя дочь так изменилась? И, что важнее, когда начались эти перемены?»
– Ты меня ничуть не удивила, Ма, – заметила Мисса. – Я знаю, что ты воспринимаешь все сказанное мной как оскорбление. А я ведь просто констатирую факт.
Ясмина отвернулась от нее и стала смотреть на бесконечное вращение карусели и на детей, которые были так захвачены волшебством езды на искусственных пони.
– Тогда мне больше нечего сказать тебе, милая.
– Перестань называть меня так. Я вовсе не твоя милая.
Ясмина повернулась к ней лицом.
– Конечно, милая. Несмотря ни на что ты остаешься моим ребенком. Любимым ребенком. То… то, что сейчас происходит между нами, пройдет. Может быть, не так, как мне этого хотелось бы…
– Не так, Ма? Что конкретно значит это твое «не так»? Мы поженимся. Я знаю, что ты все равно попытаешься сделать все, что в твоих силах, чтобы остановить нас, но мы обязательно поженимся. Хоть это ты можешь понять?
– Мисса… – От всех этих волнений Ясмина почувствовала, как у нее сдавило сердце. Давило так сильно, что она испугалась, что у нее сердечный приступ. – Я все поняла. Мне нет смысла сопротивляться далее. Я это понимаю. Но, может быть, ты объяснишь мне, к чему вся эта спешка? Вот этого я понять не могу. Спешка, напор… Как будто ты чувствуешь, что должна кому-то что-то доказать, как будто тебе надо торопиться.
– Мы так хотим, – ответила дочь. – Мы хотим, чтобы это случилось поскорее. Прямо сейчас. Потому что все уже решено. Потому что я все решила. Не для тебя, не для папы, не для Сати, не для бабушки и даже не для Джастина. Для самой себя. – С этими словами Мисса встала, и Ясмина с удивлением увидела, что та едва сдерживает слезы. Она поняла это по тому, с каким трудом Мисса закончила: – Я этого хочу. И я это сделаю. Вот и всё.
Но это было еще не все. То есть абсолютно нет. Ясмина это знала и видела. А потом неожиданно она прозрела. И произнесла почти шепотом, не будучи уверенной, что дочь ее услышит:
– Ты хочешь наказать… Так?
– Не думай, что на тебе свет клином сошелся, – ответила дочь.
– Нет, нет. Ты меня не поняла, – сказала Ясмина. – Я не говорю о том, что ты хочешь наказать меня. Я хочу сказать, что ты наказываешь саму себя. Я только не знаю почему. Но ведь это правда?
– Да и на правду у тебя тоже нет монополии, – раздалось в ответ.
Вандсуорт, Лондон
Она не задержалась надолго. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, чем страдает старший детектив-суперинтендант. В Вандсуорт Ди – да поможет ей бог – приехала с супом и сандвичами, купленными по дороге.
– Мы все… Мы… – только и смогла сказать она, суя еду в руки Изабеллы. – Мы все надеемся, что вы скоро поправитесь.
Ардери едва смогла сдержаться, чтобы не обвинить ее в шпионстве. На языке у нее так и вертелись слова «ах ты, маленькая полицейская стукачка». Изабелла не сомневалась, что Доротея Гарриман ничего не расскажет о том, что увидела, в присутствии офицеров, находящихся в подчинении у суперинтенданта, но знала, что Ди обязательно расскажет обо всем тому единственному, от которого Ардери хотела бы все скрыть.
Когда ей удалось выпроводить Гарриман, она немедленно вылила суп в туалет, а сандвичи выбросила в мусор. Ей не нужно ни того, ни другого, и их забота ей тоже не нужна.
До конца дня Изабелла беспрерывно звонила Бобу. Тот не отвечал. Она попыталась дозвониться до Сандры, чтобы поговорить с ней, что ей наконец удалось в районе шести часов. За все это время Ардери выпила всего одну поддерживающую дозу. Она не собиралась пропускать еще один рабочий день, поскольку была хозяйкой своих базовых потребностей.
– Прошу вас, прекратите звонить мне, Изабелла, – ответила Сандра на ее звонок. – Я сняла трубку лишь для того, чтобы сказать, что я не буду отвечать на ваши звонки. Если вы хотите с кем-то поговорить, то разговаривайте с Бобом, а не со мной.
– Как Лоуренс?
– Отдыхает и поправляется. Он не слишком обрадовался, когда узнал, что его мать не сможет приехать к нему, но Бобу удалось придумать приемлемое объяснение.
– Он передал ему то, что я просила?
– Я не знаю, о чем идет речь, и ни в коем случае не собираюсь узнавать у Боба, просили ли вы передать слова поддержки собственному ребенку.
– Это мама? Мамочка? Можно мне с ней поговорить?
В голосе Джеймса было столько надежды, что Изабелла почувствовала, как у нее разрывается сердце.
– Дай мне поговорить с Джеймсом. Пожалуйста.
– Боб сказал…
– Не сомневаюсь, что сказал. Но я все равно хочу с ним поговорить.
– Мне это не нравится, Изабелла. Милый, а тот фильм все еще в проигрывателе? Ты знаешь, о чем я. Мы смотрели его вчера вечером.
– Я хочу поговорить с Ма. Хочу рассказать ей о Лоуренсе.
– Она все знает о Лоуренсе, Джеймс.
– Не надо его так наказывать, – подала голос Изабелла. – Я не виню тебя за то, что ты хочешь причинить мне боль. Но Джеймс ни в чем не виноват, за исключением того, что его угораздило родиться моим сыном. Дай мне поговорить с ним. Пожалуйста.
