– Полагаю, викарий, вы знаете, за что арестовали мистера Дрюитта?
Спенсер кивнул, и лицо у него стало какого-то неестественного цвета. Казалось, что викарий хочет спрятать свое смущение, поскольку он опять покинул Хейверс для того, чтобы принести большую коробку птичьего корма.
– Я не верю, что он был педофилом, сержант, – сказал Спенсер. – Он – часть этого прихода уже в течение пятнадцати лет, и за все это время никто даже шепотом не говорил о каких-либо непристойностях.
Барбара ничего не сказала. Этому она давно научилась у инспектора Линли: иногда лучше промолчать, чем задавать вопросы. Она смотрела, как викарий прикрепил кормушку к клетке и вышел из комнаты за водой. С улицы раздался очень громкий звук работающего мотора. «Кто-то, – подумала сержант, – подстригает лужайку в церковном дворе».
Викарий вернулся с водой.
– Конечно, – сказал он, прикрепляя контейнер с водой к клетке, – кто мог предположить, что педофилия настолько распространена в римско-католической церкви? Да и в нашей англиканской, как это сейчас выясняется. А она существовала многие поколения, покрываемая епископами и архиепископами… позорная и непростительная. – Он поднял глаза; на его лице было написано беспокойство о том, что и он не всегда оказывался там, где его больше всего ждали. – Должен вас заверить… – сказал Спенсер и слегка качнул головой, как будто пытался отогнать не мысль, а только ощущение.
– В чем? – уточнила Хейверс.
– Что, если б я знал об этом, если б мне кто-нибудь хоть намекнул об этом, если б у меня появились хоть малейшие подозрения относительно Йена, – я немедленно предпринял бы какие-то шаги.
Барбара кивнула, но в одном она была уверена: последнее заявление Кристоферу Спенсеру было очень легко сделать после того, как все произошло.
Бьюдли, Вустершир
Изабелла припарковалась на противоположной стороне улицы от пивоварни Дрюитта, которая оказалась расположенной не в самом Киддерминстере, как ей сказали, а скорее на Киддерминстерском шоссе, к западу от небольшого городка Бьюдли. Найти ее было просто – заведение находилось на расстоянии нескольких шагов от реки Северн и рядом с железной дорогой Северн-Вэлли. Пивоварня была хорошо видна и с реки, и с полотна дороги. Она находилась в большом историческом и живописном здании речного склада и являлась идеальным местом для людей, которые хотели сделать остановку на своем пути между Ладлоу и Бирмингемом или населенными пунктами, расположенными еще дальше.
Изабелла задержалась на мгновение, прежде чем войти в здание, где ей была назначена встреча. Она приехала раньше, чем предполагала, а кофе, выпитый ею по дороге, заставил суперинтенданта почувствовать жажду. Не захватив с собой бутылки воды – «глупая ошибка, которая больше не повторится», заверила она себя, – Ардери стала рыться в сумке и наконец вытащила крохотную бутылочку, какие раздают в самолетах. Обычно Изабелла употребляла один и тот же сорт водки, но когда покупала запас мини-бутылок для этой поездки в Шропшир, приобрела несколько разных вариантов в дополнение к большой бутылке своего обычного сорта, стоявшей сейчас в ее номере. Судя по этикетке, водка, которую она держала сейчас в руках, была из Украины. Алкоголя в ней было не больше чем на два глотка, но Изабелла решила, что этого будет достаточно, чтобы излечить ее от сиюминутной жажды.
За завтраком ей позвонил ее адвокат из Лондона – Изабелла сразу поняла, что это один из тех звонков, во время которых он упорно старался «заставить эту женщину понять резоны». Это было понятно по голосу Шерлока – нет, его родители определенно были ненормальными – Уэйнрайта, не говоря уже о том умиротворяющем тоне, которым он разговаривал с ней в последнее время. Адвокат заявил, что пытается избавить ее от дорогостоящей судебной тяжбы, которую она обязательно проиграет, но суперинтендант начала подозревать, что в действительности его больше беспокоит его профессиональный послужной список. Ведь и она в самом начале выбрала его именно из-за этого послужного списка. А теперь, после каждой их беседы, ее уверенность в том, что Уэйнрайт брался только за стопроцентно выигрышные дела, становилась все сильнее.
– Не могли бы мы еще раз вернуться к условиям вашего развода? – предложил адвокат. – Вы должны понять, что все сложности, с которыми мы сейчас сталкиваемся, это результат прежде всего вашего согласия на условия опекунства, против которых вы в тот момент не возражали. Поскольку Роберт Ардери является опекуном ваших детей, а вы почему-то не захотели оспаривать это во время первичных разбирательств, когда дети были еще в юном возрасте и довод о том, что им необходима «мамочка», мог…
Изабелла заскрипела зубами, услышав этот термин, но мудро промолчала.
– …а сейчас что-то изменить, когда мальчики подросли, уже невероятно сложно. Его сторона заявит, что все это время у них была «мамочка» в лице жены Роберта Сандры и все сложилось как нельзя лучше. Вы навещаете…
– Под надзором, – заметила Изабелла. – Под их постоянным надзором. Если пользоваться вашей терминологией, то «за все это время» я лишь один раз осталась с мальчиками наедине, и это случилось, когда Бобу и Сандре надо было присутствовать на каком-то обеде в Лондоне. Поэтому они привезли мальчиков ко мне, а сами устроили себе романтическую ночь в гостинице. Всего одна ночь, начавшаяся в пять часов вечера и закончившаяся в десять часов утра следующего дня. Позвольте мне задать вам вопрос, мистер Уэйнрайт, как бы вы чувствовали себя на моем месте?
– Так же, как и вы: разочарованным и жаждущим изменить ту ситуацию, которая сложилась на настоящий момент.
– Эта «ситуация», как вы ее называете, включает в себя Новую Зеландию. – Изабелла услышала, что в ее голосе появились ледяные нотки. – Окленд. Новая Зеландия. Переезд. Расставание с Англией.
– Я все понимаю. Но у нас есть юридический документ, в котором ничего не говорится о месте проживания детей. Я не могу понять, почему ваш адвокат во время бракоразводного процесса не посоветовал вам отказаться от некоторых пунктов этого соглашения, особенно тех, что касались страны проживания мальчиков.
«Потому, что мне пришлось согласиться на условия Боба, – подумала Изабелла, но ничего не сказала. – Потому, что, если б я этого не сделала, он выложил бы информацию о моей жизни моим же руководителям. А если б это произошло, я была бы уничтожена, и он знал об этом. Потому что я пью. Но я не алкоголик. Бобу это, черт возьми, прекрасно известно, но он был готов использовать любые аргументы, лишь бы мальчики остались с ним и с чертовой Сандрой, которая появилась – вы только подумайте – уже через четыре месяца после развода».
– В то время я не поняла, что там было написано, – пояснила суперинтендант, что являлось, естественно, ложью. Она просто не предвидела, что Боб может получить предложение, которое позволит ему оседлать волну успеха. И несмотря на то что его волна оказалась в Окленде, она не могла винить его за то, что он на нее запрыгнул. У них обоих были профессиональные амбиции.
Но проблема заключалась не в этом. Проблемой была сама Новая Зеландия и то, как часто Изабелла реально сможет прилетать туда, чтобы навестить детей.
