– Лучше на пороге, но учтивость требует пригласить их внутрь.
«Последователь Конфуция», – подумала женщина.
– Они могут войти, – продолжил адвокат, – если вы твердо заявите им, что не будете разговаривать с ними до моего приезда.
– А это не будет выглядеть подозрительно?
– Конечно. Но вы разве прячете что-то от полиции?
– Помимо тела под верандой?
– М-м-м… да. Итак, если они приедут с лопатами – не впускайте их в дом.
Он нравился Рабии еще и потому, что всегда был готов поддержать хорошую шутку.
Адвокат сказал, что скоро будет, и Рабия отправилась в ванную вытираться. Она причесала волосы, энергично втерла в лицо мазь от солнца, что делала всегда, подмазала щеки румянами и стала искать, что надеть. Обычно она ходила в тренировочных костюмах, если только не хотела приодеться, а перед приездом полиции у нее такого желания не возникало. Поэтому Рабия выбрала тренировочный костюм желто-зеленого цвета и протянула руку за сандалиями. Она как раз надевала их, когда заметила, что лак на пальцах ног кое-где сошел. Пробормотав «черт», женщина бросилась за жидкостью для снятия лака. Она просто ненавидит облупившийся лак. Ей срочно необходимо сделать педикюр, поэтому она позвонила своей девочке в Крейвен-армс и договорилась о встрече. Бекки считала, что женщины не должны красить ногти на ногах до июля – она хотела, чтобы ногти дышали с ноября по июль, хотя Рабия не считала, что ногтям на пальцах ног вообще надо дышать, – но времени спорить с ней не было, поэтому Рабия соврала и сказала, что ей нужен маникюр. А о ногтях на ногах они успеют поспорить, когда она явится на процедуру.
Рабия энергично стирала остатки лака, когда раздался звонок в дверь. Он успел прозвонить еще два раза, прежде чем она добралась до входа. Не могла же она открыть полиции с лаком для ногтей на ногах, снятым только наполовину! Когда же наконец Рабия распахнула входную дверь, то увидела высокую блондинку, подносившую руку к звонку, а рядом с ней – ее напарницу, ростом не более пяти футов трех дюймов
[100], да и то с кепкой.
«Они могут быть кем угодно, – подумала Рабия, – ведь на них нет формы. Но полицейские детективы в телевизоре тоже никогда не носят форму – правда? – так что глупо ждать, что эти двое будут в форме».
– Миссис Ломакс? – произнесла высокая. – Я старший детектив-суперинтендант Изабелла Ардери. – С этими словами она протянула Рабии свое удостоверение и кивнула на свою спутницу, сказав, что это Барбара Хейверс. Звание Рабия пропустила мимо ушей, поскольку была занята изучением удостоверения Ардери и пыталась понять для себя, почему та на фото выглядит на десять лет старше, чем в жизни.
Женщина вернула удостоверение Ардери и задумалась, как она могла прийти к такому совершенно шовинистическому выводу. Да, ей позвонила женщина, но Рабия решила, что это звонит младший офицер, помощница офицера-мужчины, – и это несмотря на то, что дома у нее лежали на дисках все сезоны «Главного подозреваемого»
[101].
– Спасибо, что согласились с нами встретиться, – сказала Ардери и стала ждать очевидного, а именно – приглашения войти в дом. У Рабии сразу же появилось желание оставить обеих детективов на пороге до прибытия Ахиллеса, но шесть десятилетий жизни в социуме сделали свое дело и заставили ее распахнуть дверь и позволить им войти.
Она провела их в гостиную, где сообщила, что сейчас должен подъехать ее адвокат. Обе женщины крайне удивились.
– Это все телик, – объяснила им хозяйка. – Не могу понять, почему они не требуют звонка адвокату, когда к ним приходит полиция.
– Так быстрее, если они этого не делают, – ответила та женщина, что была пониже, Хейверс.
– Это как? – поинтересовалась Рабия против своей воли.
– Действие развивается без задержек. Без адвоката можно быстрее получить признание, или ключ к разгадке, или что там еще…
– А у вас есть для нас ключ к разгадке? – спросила Ардери приятным голосом.
– Нет, поскольку я не знаю, для чего вы здесь. Я собираюсь на кухню. Кто что хочет? Кофе, чай, минеральная вода, сок? Сок грейпфрутовый. Я фанатка грейпфрутов в любом виде, хотя сейчас выпью кофе. Сегодня я не завтракала. Без завтрака я могу прожить, а вот без кофе – нет.
– Кофе – это слишком долго, – заметила суперинтендант. – Я остановлюсь на минеральной воде.
Вторая женщина согласилась, что минералка – это то, что нужно.
Рабия как раз расставляла напитки на подносе, когда в дверь позвонили еще раз. Она открыла ее, чтобы впустить Ахиллеса Конга. Адвокат поздоровался с ней в своей обычной официальной манере – наклонив в полупоклоне верхнюю часть тела и в то же время протянув руку для пожатия. При этом левую руку он прижал к правой стороне груди, как будто за ночь его сердце переместилось слева направо.
– Рабия, – произнес он. – Если б только все были столь же мудры, как и вы…
Хозяйка показала ему, где он найдет полицейских, и поинтересовалась, будет ли он кофе. Адвокат ответил, что «кофе – это великолепно. Черный, с одним кусочком сахара».
Рабия вернулась на кухню, а Конг присоединился к женщинам из полиции. Она слышала, как он представился им.
Та, что была старше по званию, Ардери, со своей стороны представила себя и свою напарницу. Теперь Рабия услышала, что вторая женщина была детективом-сержантом.
Когда хозяйка вернулась в гостиную с подносом, она увидела, что все продолжают стоять, ожидая ее появления. Ахиллес смотрел в сад на заднем дворе, женщина по имени Хейверс рассматривала альбом с фотографиями варьете, а Ардери изучала фото, которое она выбрала из тех, что стояли на каминной полке. Со своего места Рабия не могла рассмотреть, что это была за фотография, но вот что она заметила и отметила про себя – так это то, что старший суперинтендант показала фото второй полицейской, та посмотрела на него, потом на старшего суперинтенданта, а затем поставила его назад на каминную полку. Теперь Рабия поняла, что это фото «Volare, Cantare»
[102], того консорциума пилотов, частью которого она являлась; люди на фотографии стояли, улыбаясь, перед купленным в складчину планером. Увидев заинтересованность детективов, хозяйка сразу же озадачилась, не является ли этот планер чьей-то похищенной собственностью.
Когда все получили свой кофе или минеральную воду, Ахиллес предложил присутствующим присесть.
– Как я понимаю, – обратился он к полицейским, – вы хотите поговорить с моей доверительницей. – При этом провел рукой по своей идеально уложенной прическе, как будто в этом была какая-то необходимость.
