– Как же я хочу подружиться с офицером Раддоком, – произнес Гарри голосом, потрясшим Линли своими модуляциями. – Мне доставляет значительное огорчение наше взаимное непонимание с этим человеком. Честное слово, я этого не хочу.
– Тогда зачем вы это делаете?
– Человеку бывает грустно видеть весь этот мусор, который производит наше общество.
Линли понял, что бродяга сейчас говорит о предметах, разложенных на его одеяле. Там были: пара потускневших ножниц для резки виноградных лоз, два кожаных собачьих поводка, четыре фарфоровые чашки без блюдец, две тарелки для сандвичей в отличном состоянии, древняя логарифмическая линейка, угломер и часы «Своч». Рядом лежали три аккуратно сложенных кардигана.
– Кроме того, естественно, – продолжал Гарри, – меня привлекает возможность пообщаться с прогуливающимися здесь людьми, что доставляет мне большое удовольствие. Такого не происходит, когда ты просто сидишь на тротуаре перед витриной магазина и играешь на флейте. За долгие годы я заметил, что люди старательно избегают бомжей. Уверен, они просто боятся, что те могут у них что-нибудь попросить, а они не будут знать, как на это реагировать. Да и Малышка Пи не сильно облегчает жизнь. Кроме вас, сержант, еще никто никогда не подходил ко мне в подъезде… А кто ваш спутник, если мне позволено будет спросить?
– Это детектив-инспектор Линли, – объяснила Барбара. – Он тоже из Мет, как и я.
– А можно ли узнать, что вы и инспектор Линли делаете в Ладлоу?
– Конкретно сейчас мы ищем зарядку для телефона. Нам удалось разыскать мобильный Йена Дрюитта.
– Неужели? Так что, это был какой-то заговор?
– Не узнаем, пока не зарядим телефон. У вас ведь нет зарядки, правда?
– У меня есть телефон. Много лет назад я уступил волнениям моей сестрицы по поводу моего сна и других привычек. Но зарядки у меня нет – по причине отсутствия места, где ее можно использовать. Иногда я отдаю свой телефон на пару часов своему банкиру, и он его заряжает.
Еще один сюрприз. Трудно представить себе, что у этого одетого как пугало человека есть банкир.
Гарри предоставил слово Хейверс.
– Происходило в городе в последнее время что-нибудь интересное, о чем стоит поговорить? – поинтересовалась сержант. – Что-нибудь вроде массовой пьянки? Или волнений на площади? А может быть, сыроделы решили выйти на забастовку?
Гарри непроизвольно поднял рубашку и стал почесывать тело, по цвету напоминавшее рыбье брюхо.
– На территории замка готовится ежегодный Шекспировский фестиваль, – сказал он, – но я сомневаюсь, что вы это имели в виду. Хотя кто-то там вчера провалился в люк на сцене и сломал ногу – крышку люка плохо закрепили. Дайте подумать, что еще… Ага. Два дня назад у нас перед концертным залом сломался автобус, и тридцать восемь пожилых леди в джемперах, жакетах и грубых башмаках были вынуждены три часа ждать замену. Можно было бы предположить, что пожилые дамы – которые так много повидали за свою жизнь – будут вести себя терпеливо. Но несколько тростей взлетели в воздух, и по крайней мере одна нога в ортопедическом ботинке грозно притопнула. Офицеру Раддоку пришлось с ними побеседовать. Если б он этого не сделал, то городу угрожали бы беспорядки синеголовых женщин
[145].
– А пьяниц из «Харт и Хинд» ему не приходилось огорчать, после того как я уехала?
– Об этом мне ничего не известно, но это вполне возможно, если вспомнить, что за молодежь нынче пошла и что колледж находится совсем рядом.
– Значит, он никого не засовывал к себе в машину?
Гарри посмотрел сначала на нее, а потом на Линли. Инспектор заметил, что у него честные и умные глаза.
– Надеюсь, что бедняга не попал в беду, – заметил бродяга. – Он совсем не плох, хотя и не позволяет всем нам, – тут он указал на своих компаньонов и их одеяла, – заниматься бизнесом. Но все это он делает по требованию мэра и муниципалитета. Никто не в обиде на него за то, что он выполняет их приказы.
Линли не был уверен, что понимает, к чему Барбаре нужен весь этот разговор. И не знал, есть ли у нее какой-то план. Оказалось, что какой-то план все-таки существует, потому что, обменявшись с бродягой еще парой фраз, она распрощалась с ним, посоветовав внимательнее следить за происходящим в Ладлоу и вручив свою карточку на тот случай, если ему в голову придет что-то интересное.
Пока они шли до Гриффит-Холла, Барбара пояснила:
– Этот парень много чего видит. Он рассказал мне кое-что о том, как ПОП развозит пьяных студентов колледжа… по неизвестным местам. И я сама видела, как он – я имею в виду Раддока – занимался бог знает чем с молодой женщиной в патрульном автомобиле ночью на парковке за полицейским участком. При этом он сказал мне, что у него нет ни девушки, ни партнера, – речь опять о Раддоке, сэр, – это-то и заставило меня задуматься. Как я сказала командиру, если он занимался глупостями на парковке за участком с молодой девицей, любой мог войти в помещение и прикончить Дрюитта. Так что Раддок вряд ли заинтересован в том, чтобы кто-нибудь узнал, как все произошло на самом деле.
Когда они подошли к входу в Гриффит-Холл, их жестом руки остановил молодой человек, оказавшийся на этот раз не Миру Миром, и сообщил Хейверс, что для нее есть записка. Он передал ей сложенный лист писчей бумаги, который Барбара развернула. Прочитав записку, она сказала Линли:
– Это от ПОПа. Если он нам понадобится, надо просто позвонить. Он готов помочь. – Она подняла глаза от записки и добавила: – Полагаю, вы захотите с ним встретиться, сэр.
– Конечно, – ответил Томас.
– В холле вас ожидает какой-то джентльмен, – сообщил им молодой человек за стойкой. – Я сказал, что не знаю, когда вы вернетесь, но он пожелал подождать.
Джентльменом оказался Клайв Дрюитт. Когда они подошли к нему, он оторвался от чашки кофе и уточнил:
– Вы офицеры из Мет? Мой член Парламента сказал, что должны приехать двое.
Мужчина сообщил, что привез вещи Йена, на тот случай, если они захотят посмотреть на них еще раз.
Другой офицер – «та женщина», как он ее назвал; Линли увидел, как Хейверс напряглась, услышав такое определение, – заверила его, что они с сержантом все внимательно просмотрели, но у него «сложилось впечатление о той женщине. Еще раньше, когда я встретился с ней в Киддерминстере, от нее… слегка попахивало. Но не будем об этом. Она же больше не занимается этим делом?».
Слова Линли о том, что это «не совсем так», не добавили старшему мужчине спокойствия, но Томас не жаждал выслушивать его рассуждения о дыхании Изабеллы, поскольку прекрасно понимал, к чему это может привести их с Хейверс, и не хотел этого. Так что он поблагодарил Клайва Дрюитта за то, что тот доехал до них, и спросил – как уже спрашивал не в первый раз, – не было ли у его сына персонального компьютера, планшета или лэптопа.
