А Игоря поразила точность Валеркиного наблюдения. Вероника тоже стала правильной!.. Той ночью она отчеканила: «В обществе я буду жить по законам общества!» Зачем это ей? Да затем, что вампирам надо прятаться от людей, и лучший способ спрятаться – не привлекать ничьего внимания: стать как все, стать никем, не выделяться, подчиняться общепринятому порядку.
– Днём они становятся идеальными гражданами, а ночью пьют кровь! – ошеломил сам себя Игорь. – Днём они как разведчики в окружении врагов! Значит, они прекрасно соображают, что они вампиры, и маскируются!
– А почему те, кого они укусили, не все делаются вампирами? – спросил Валерка. – Хлопов Мухина кусал, а Мухин не вампир. И другие тоже.
– Может, есть иммунитет на инфекцию? – тотчас предположил Игорь. – Последствия укуса зависят от организма. Одни заражаются и превращаются в вампиров, а другие не заражаются и ни в кого не превращаются.
Но Валерке это предположение не понравилось. Менялись не только сами вампиры, но и те, которые были укушены, однако вампирами не стали. Как Славик Мухин. Или Маша Стяжкина, укушенная Маринкой Лебедевой. Валерка вспомнил незаметное происшествие в столовке: Славик хотел вслед за пацанами потравить бабу Нюру и бросить ложку в бачок с объедками, а Лёва запретил, и Славик не бросил ложку в бачок. И ещё Валерка вспомнил, как Маринка Лебедева приказала Стяжкиной подобрать мусор, и Маша подобрала с асфальта сухую ветку. И ведь таких мелочей было много!.. Да что там мелочи!.. В сознании Валерки мелочи начали складываться друг с другом в большие картины… Пацы не хотели играть в футбол – и вдруг заиграли, как на Олимпиаде! Художники из рисовального кружка хотели рисовать всяких кошек и бабочек – и вдруг нарисовали буржуинов с бомбами!.. Они все делали то, чего не хотели! И делали по приказу вампира!
– Кто не стал вампиром, тот служит вампиру! – прошептал Валерка.
Игорь снова замер, осмысляя.
В первый раз Вероника не застала его, Игоря, дома, и укусила Сашу. А потом явилась снова. «Открой!» – велела она Саше, и Саша открыл окно. «Уберись!» – велела она Саше, и Саша забился в угол. А ещё она сказала, что Игорь соврёт про их любовь, и Саша не усомнился в её словах… Укушенный не просто служит вампиру. Он ему подчинён. Порабощён. Ведь не зря же по отношению к Саше у Игоря тогда вырвалось это определение – «раб»!
Определённо, Валерка Лагунов – гений.
– Ты поможешь мне бороться с ними? – спросил у Валерки Игорь. – Борьба с вампирами – хорошее дело. И мы с тобой – настоящий коллектив.
Валерку продрал горячий озноб. И летняя ночь вдруг сделалась темнее, и полная луна засияла, будто умытая, и медвяный запах травы опьянил.
– Я с вами, – твёрдо ответил Валерка.
Часть четвёртая
Страх вампира
Кровью народной залитые троны
Кровью мы наших врагов обагрим.
Г. Кржижановский, «Варшавянка». 1897 г.
Глава 1
Заминировано
Игра заключалась в следующем: Юрик Тонких закапывал в песок свою правую руку, скрючив пальцы по-хитрому, – это была «мина», и её, стараясь не коснуться, осторожно откапывал «сапёр» Валерка. Если случится касание, «мина» рванёт – Юрик быстро выдернет руку, швырнув «сапёру» в морду целую кучу песка. Но Валерка не боялся «подзорваться». Тонкий – хлызда, он не кидается песком, как Титяпкин или Гурька, к тому же у Валерки есть защита – очки. Правда, из-за них Валерка считался «сапёром» не очень интересным, и потому играть с ним соглашался только Юрик.
– Дурацкое баловство, – проходя мимо, обронила Анастасийка.
Валерка деловито выгреб канаву вокруг «мины» и начал кончиками пальцев счищать песок сверху. Обозначилась засыпанная ладошка Юрика. Валерка принялся дуть на неё. Юрик хихикнул от лёгкой щекотки песка, рука вздрогнула, и под песком проявились пальцы. Валерка уверенно надавил Тонкому на ноготь среднего пальца – и «мина» была обезврежена.
– Теперь ты «сапёр», – сказал Валерка и сразу засунул свою руку в горячий песок с мелкими камушками.
Юрик, сопя, склонился над «миной», а Валерка поверх Юрика смотрел вслед Анастасийке. Она была такой красивой – в синем купальнике, в шляпе с широкими полями и с полотенцем, обмотанным вокруг талии… На фоне ослепительного неба она казалась сотканной из той темноты, которая плывёт в глазах, когда долго смотришь прямо на яркое солнце.
Из шести отрядов на пляж были выведены только четыре; первый отряд дежурил, а в пятом отряде медсестра тётя Паша насчитала слишком много сопливых. Малышня с визгом и плеском резвилась в «лягушатнике» у берега – на мелководье, огороженном деревянными мостками. По мосткам ходили дозорные – тёзки Максим и Кирилл: оба в толстых надувных спасжилетах и остроконечных пилотках с красными звёздами. Заодно они контролировали и акваторию, где купались пионеры постарше. Пацаны там то и дело атаковали девочек, все брызгались и орали. Но энергии хватало только у детей. Лето уже перекормило жарой, как сладостями; купание надоело, и солнечные ванны тоже, и потому вожатки, прикрыв головы панамами, просто сидели на песке в шортах и футболках и пережидали обязаловку водных процедур.
Горь-Саныч читал книжку, изредка отрываясь и поглядывая на пляж. Всякий раз он встречался глазами с Валеркой, и Валерка тотчас делал вид, что никакого ночного разговора у них не было, и вообще их двоих ничто не связывает. Вампиры повсюду, и надо соблюдать секретность. Они с Горь-Санычем как снайперы в засаде: пошевелишься – и выдашь себя. Правда, снайпер из Горь-Саныча был фиговый: лицо опухло, глаза красные, и общий вид как у больного. Открытия вчерашней ночи сегодня утром обернулись для него душевной и телесной разрухой.
«Белазы», парни-спортсмены из второго отряда, и старшие девочки, которые были раскованнее и симпатичнее прочих, встав в круг, небрежно перебрасывались мячом; время от времени кто-нибудь из «белазов», сцепив руки замком, вышибал высокую «свечу». Жанка Шалаева, вся такая резкая и уличная, в этой игре оказалась на редкость неуклюжей: промахивалась, отбивала косо или теряла мяч. Другую такую разиню давно бы изгнали, но Жанку терпели из-за бандитских связей.
Жанке самой наскучила игра. Она покинула круг, нацепила на нос чёрные очки и подошла к Гельбичу, разбито лежащему на расстеленной одежде. Он напоминал самолёт, рухнувший от недостатка горючего.
– Ты чё залип тут? – спросила Жанка. – Меня там рукожопой обзывают!
– Дак если ты рукожопая, – лениво пояснил Гельбич.
Жанка ногой подцепила песка и швырнула Гельбичу на грудь.
– Пойдём в воду! – потребовала она.
Рядом с Гельбичем загорал Лёха Цыбастов.
– Девочка Жанна купаться пошла, – заржавленно проскрипел он. – В среду нырнула, в субботу всплыла.
– Чё, Цыбухин, зубы лишние?
Цыбастыш промолчал. Эта дура всегда задирается, заколебэ отвечать.
