Сэм невольно напрягался каждый раз, когда вспоминал о том, как обвинение представило суду фотографии его клиента, наблюдающего за тем, как двое рослых мускулистых парней занимаются сексом с двумя несовершеннолетними девицами. Клиент обещал Сэму, что будет вести себя скромнее монашки, а затем вдруг выяснилось, что он развлекался лицезрением того, как растлевают несовершеннолетних. Хорошо еще, что он всего лишь смотрел на это, а не участвовал сам. Тем не менее, хоть Сэм и пытался казаться невозмутимым, он понимал, что данное обстоятельство станет козырным тузом для любого толкового юриста и тот легко сможет «завалить» его, Сэма, уже предвкушавшего свою победу. Спасти ситуацию было невозможно. Кроме того, назревал еще один судебный процесс — по обвинению в растлении несовершеннолетних. Сэм даже не смог добиться изменения формулировки. Закон был очень строг к подобным «шалостям» и предусматривал для всех соучастников уголовное наказание — не говоря уже о том, что такого рода истории очень активно потом муссировались в средствах массовой информации.
Сэм взялся за дело, которое оказалось безнадежным, и укоризненные взгляды коллег неоднократно ему об этом напоминали. Все они всегда были по горло завалены различными судебными делами, и зачастую довольно сложными, но почему-то именно он — один из всех — допустил такую грубую ошибку. У Сэма, конечно, не было возможности полностью контролировать своего клиента, однако было бы отнюдь не лишним заранее выяснить, а нет ли у него каких-нибудь специфических увлечений и интересов. Тогда бы он спланировал свои действия совсем по-другому, воспользовался бы сюжетом из популярного в этом сезоне спектакля. А если потребовалось бы, даже выставил своего клиента эдаким современным братом Лоренсом… Главная проблема заключалась в том, что фотографии были впервые показаны судье уже во время судебного заседания. Ну и клиент ему достался — какой-то идиот! Обычный развод превратился в разбирательство по поводу растления несовершеннолетних. В какие только ловушки не приходится попадать адвокатам! Сэм, не удержавшись, иронически улыбнулся.
Больше всего его раздражало то, что он не мог выбросить все это из головы, хотя бы ненадолго. Сэму казалось, что проблем у него становится все больше и больше. Так происходит всегда, когда изначально не предвидится абсолютно никаких затруднений. Когда думаешь, что дело практически выиграно, борьба вдруг разгорается с новой силой, причем, как правило, удар тебе наносят оттуда, откуда меньше всего его ожидаешь. Сейчас вот, например, чем больше он думал о том, что его мать и сестра отправились в туристическую поездку во Францию, тем менее правдоподобным ему это казалось. После смерти отца мать выглядела такой несчастной, подавленной и беспомощной, что Сэм подумал, что она в скором времени отправится вслед за своим усопшим супругом. Он тогда никак не мог предвидеть, что его старушка мать проявит такую прыть. Он не поленился подыскать ей тихий городок, в котором жили главным образом такие же, как и она, пенсионеры, чтобы она провела среди них, постепенно угасая, последние годы своей жизни. Чего Сэм не учел — так это того, что жизнь в подобных городках иногда бьет ключом и что для пенсионеров там могут найтись занятия на любой вкус. Его мать, похоже, записалась на все курсы и во все кружки и общества, о которых только смогла узнать. И стала жить на полную катушку! Наверное, разумнее было бы отправить ее в дом престарелых: там она уж точно быстро бы пала духом и начала терять силы и интерес к жизни. И как ему только пришло в голову предоставить ей независимость? Вместо ответа напрашивался еще один вопрос: а разве раньше он мог себе представить, что старушка очень быстро придет в себя и снова почувствует вкус к жизни?
Все, над чем Сэм так напряженно трудился, теперь рушилось прямо на глазах. Выдача разрешений на проведение работ по перестройке дома все время откладывалась, а еще к этой реконструкции предъявлялись все новые и новые требования. Получалось, что намного проще построить дом «с нуля», чем реконструировать уже существующее здание. Сэм и его коллеги до сих пор не смогли привлечь денежные средства, позволяющие приобрести землю и все остальное, да и оформление необходимых для этого документов все время затягивалось. Сэм должным образом дал ход завещанию своего отца и вроде бы вполне однозначно все в нем истолковал, однако затем вдруг во многих пунктах стали всплывать нюансы, которые привели к затягиванию его исполнения — в результате чего откладывалась и покупка земли, и работы по перестройке дома, и создание нового клуба. Да и вообще все усложнялось. А тут вдобавок ко всему Сэм проиграл несложное на первый взгляд дело о разводе, которое, если бы удалось добиться заключения мирового соглашения, принесло бы ему, исходя из договоренностей, заключенных с клиентом в самом начале, немалые деньги.
Черт бы всех побрал! Что ему сейчас нужно — так это изощренный восточный массаж. К черту Алисон и детей! Он скажет, что ему опять пришлось задержаться на работе. Но ведь Алисон знает, что сегодня у него судебное заседание и именно на этом заседании должны огласить решение суда. Ну и что, что она об этом знает? Наплевать! Он ведь все еще обеспечивает ей возможность жить на широкую ногу, а потому никаких проявлений недовольства с ее стороны не потерпит. Дом, в котором они живут, шикарный автомобиль, за рулем которого он ездит каждый день, престижная школа, в которой учатся их дети, участие в различных развлекательных мероприятиях, отпуск, который можно взять в любое время года, многочисленные дорогостоящие покупки — все это имелось у них благодаря его работе, а значит, он заслуживает того, чтобы потратить немного времени на самого себя, не давая каких-либо объяснений. За вольготную жизнь, которую вела Алисон, нужно платить, и он собирался взыскать с нее эту плату.
— За оказанные услуги… И за неоказанные тоже.
12
Как Одри ни хотелось убедить себя в обратном, она вынуждена была признать, что этот замок — одно из самых красивых и впечатляющих сооружений в долине реки Луары. Это был как раз тот замок, который она выбрала, сидя в своем кабинете в Лондоне, для проведения выставки работ художников-прерафаэлитов. Поскольку Одри пыталась оттянуть момент приезда в этот замок, они с матерью сначала посетили замок Амбуаз и впечатляющий Туринский собор, а также побродили по старинному городу, поедая на ходу мороженое. Однако сегодня не оставалось ничего другого, кроме как отправиться в Шенонсо — замок в стиле Ренессанс, с галереей, построенной на мосту через реку Шер. В этом замке когда-то жили Диана де Пуатье, Екатерина Медичи и Луиза Лотарингская (на ее комнату, стены и мебель которой были затянуты черными драпировками в знак траура по умершему супругу Луизы, Генриху III, Виолетта и Одри не преминули взглянуть).
Луиза Лотарингская превратила свою жизнь в траур из-за утраченной любви… Действительно ли она это сделала? Действительно ли Луиза Лотарингская была так сильно влюблена в своего супруга, что после его смерти решила всю оставшуюся жизнь пребывать в трауре? Если учесть, что освещение в те времена было не ахти каким, то легко себе представить, какой мрачной казалась эта комната в пасмурные зимние дни. Луиза Лотарингская пыталась запечатлеть свою боль на стенах: монограммы, слезы, капли крови, черепа и терновые венцы, напоминающие о страданиях Христа, — все это было нарисовано белой краской на черных деревянных панелях и на драпировках. И сама она, наверное, выглядела очень печально в своем белом одеянии — символизирующем траур у особ королевской крови — в этой комнате с черным потолком и черными стенами. Был ли ее поступок проявлением истинной боли или же это лишь женское тщеславие и кокетство? Как много могли бы рассказать стены и камни, если бы они умели говорить!.. Сколько тайн мы скрываем в уединенной комнате, когда нас никто не видит и когда нам не остается ничего другого, кроме как быть собой! Сколько мифов развеялось бы, если бы мы могли подглядеть через какое-нибудь отверстие за частной жизнью других людей!
