— Дорога через остров, от одного моста до другого — идеальное место для лавок.
— И для постоялых дворов и таверн, — уточнила Бесси. — «Колокол» и «Остролист» процветают именно потому, что стоят у собора. Любое оживленное место хорошо для таверны.
— Если я построю таверну на острове Прокаженных, ты могла бы ее вести.
Хозяйка посмотрела ему в глаза.
— Можно и вместе.
Мастер улыбнулся. Он был сыт, слегка пьян от хорошего вина; любой мужчина с удовольствием завалился бы в постель с обладательницей такого мягкого округлого тела, но этому не бывать.
— Я очень любил свою жену, Сильвию. Но все время, что мы были женаты, не переставал думать о Керис. И Сильвия это знала.
Белл отвернулась.
— Грустно.
— Еще как. Но я никогда не буду с другой женщиной. Если женюсь, только на Керис. Я не то чтобы очень хороший, но и не такой уж плохой.
— Но она может не пойти за тебя.
— Знаю.
Захватив бокалы, Бесси встала:
— Ты хороший. Слишком хороший. — И ушла на кухню.
Мерфин уложил дочь и сел на скамейку перед таверной, глядя на остров Прокаженных, набрасывая что-то на большой шиферной доске и радуясь сентябрьскому солнцу. Но ему не удалось толком поработать, поскольку все приветствовали его и расспрашивали, чем он занимался эти девять лет. Ближе к вечеру строитель увидел мощную фигуру Марка Ткача, поднимавшегося на холм с нагруженной телегой. Марк всегда был великаном, а теперь стал тучным великаном. Мерфин пожал его гигантскую лапищу.
— Я был в Малкомбе. Каждые несколько недель приходится ездить.
— А что у тебя там? — кивнул Фитцджеральд на телегу.
— Вино из Бордо, прямо с корабля, который доставил и новости. Ты слышал, что принцесса Жанна отправилась в Испанию?
— Да.
Каждый более-менее осведомленный европеец знал, что пятнадцатилетняя дочь короля Эдуарда выходит замуж за принца Педро, наследника кастильского престола. Этот брак призван был укрепить альянс Англии с самым крупным королевством Иберийского полуострова, чтобы Эдуард мог сосредоточиться на бесконечной войне с Францией, не опасаясь вторжения с юга.
— Ну так вот, — продолжил Марк. — Она умерла в Бордо от чумы.
Мерфин замер: во-первых, потому, что позиции Эдуарда во Франции теперь сильно ослабли, а во-вторых, потому, что чума добралась уже до Бордо.
— Там чума?
— Французские моряки сказали мне, что трупы на улицах валяются.
Мастер испугался. Он-то думал, что навсегда распрощался с la moria grande. Ведь не доберется же болезнь до Англии? За себя строитель не боялся: никто не заболевал дважды, а Лолла почему-то вообще не заразилась. Но остальные? Керис? Однако Марк заговорил о другом:
— Ты вернулся вовремя. У молодых торговцев Элфрик-олдермен уже вот где сидит. Просто цепной пес Годвина. Я хочу его свалить, и ты можешь мне поспособствовать. Сегодня вечером собрание гильдии; приходи, и мы тебя примем.
— Но ведь я же не закончил ученичества.
— И ты это говоришь после того, что понастроил — и у нас, и в Италии? Выбрось из головы.
— Ладно.
Чтобы заняться островом, мастеру-недоучке необходимо стать членом гильдии. Люди обычно против новшеств, может понадобиться поддержка. Но уверенности Марка он не испытывал. Ткач двинулся дальше, а Фитцджеральд пошел разбудить Лоллу на ужин. На закате, когда теплый день превратился в прохладный вечер, Марк вернулся, и друзья пошли по главной улице.
Много лет назад, когда он рассказывал здесь про свой мост, здание гильдии казалось молодому зодчему красивым. Но, побывав в Италии, строитель понял, какое оно неуклюжее, жалкое. Что же должны были думать о нем такие люди, как Буонавентура Кароли и Лоро Фиорентино? Грубый каменный сводчатый подвал, где располагались тюрьма и кухня, главный зал с поддерживающими крышу нелепыми колоннами посередине…
Марк представил архитектора новичкам, однако многих Мостник узнал, хотя люди и стали старше. Он поздоровался с теми, кого не успел повидать за эти два дня, в том числе и с Элфриком, который явно кичился своим парчовым камзолом с серебряной нитью. Олдермен отнюдь не удивился — очевидно, ему сообщили о возвращении заклятого врага — и пылал непримиримой ненавистью.
Присутствовали также аббат Годвин и его помощник брат Филемон. «Надо же, в свои сорок два племянник стал похож на дядю Антония, — подумал Мерфин, — те же брюзгливые складки вокруг рта», — однако счел нужным принять дружелюбный вид, который мог обмануть тех, кто знал его не так хорошо. Некогда тощий и нескладный Филемон пополнел, как процветающий купец, и держался высокомерно и уверенно, хотя строителю показалось, что за этой маской таится беспокойство и неуверенность лизоблюда. Мостник пожал ему руку и словно дотронулся до змеи. Было грустно сознавать, что старая вражда жива.
Красивый темноволосый молодой человек, увидев Мерфина, перекрестился. Его бывший ученик Джимми теперь был известен как Иеремия Строитель. Мостник обрадовался, узнав, что подопечный дорос до членства в приходской гильдии. Правда, менее суеверным, кажется, не стал.
Марк рассказал всем про принцессу Жанну. Фитцджеральду пришлось ответить на несколько вопросов о чуме, хотя больше кингсбриджских купцов обеспокоил несостоявшийся союз с Кастилией, который продлит войну с Францией и осложнит торговлю. Элфрик сел в большое кресло перед огромными весами для мешков с шерстью и открыл собрание. Ткач тут же предложил принять в члены гильдии Мерфина. Олдермен, разумеется, возразил:
— Он не был членом гильдии, так как не закончил ученичество.
— Ты хочешь сказать — так как не женился на твоей дочери, — сказал кто-то, и все засмеялись.
Мерфин огляделся: эти слова произнес Билл Уоткин, строитель жилых домов. Его черные волосы вокруг лысины поседели.
— Так как он, но сути, не является ремесленником, — упорствовал Элфрик.
— Как ты можешь это говорить? — возмутился Марк. — Он строил дома, церкви, дворцы…
— И наш мост, который пошел трещинами всего через восемь лет.
— Но его строил ты, Элфрик.
— Я делал все точь-в-точь по чертежам Мерфина. Ясно же, арки не выдержали вес пастила и людей со скотом и телегами. Моих железных скоб не хватило, чтобы предотвратить расширение трещин. Поэтому я предлагаю арки каждого моста, отходящие от центральных быков, укрепить вторым слоем каменной кладки, удвоить их. Предполагая, что этот вопрос встанет сегодня вечером, я просчитал расходы.
Элфрик наверняка начал готовиться к атаке, едва узнав о возвращении Мерфина. Недалекий мастер всегда видел в Мостнике врага — ничего не изменилось. Однако строитель не понял, почему возникли трещины, и Фитцджеральд увидел свой шанс. Он тихонько спросил у Иеремии:
