Обязанности старосты, или рива, состояли в выполнении решений землевладельца, что неизбежно давало ему определенную власть над сельчанами. Границы этой власти зависели от личных предпочтений лорда: кто-то контролировал своих старост жестко, кто-то — спустя рукава. Сэр Стивен отпустил поводья, но граф Роланд был необычайно строг.
Нейт служил старостой при сэре Стивене, до него при сэре Генри и, вероятно, останется при следующем лорде. Этот маленький, кривой и худой горбун отличался необычайной энергией. Хитрый и жадный, он использовал свою небольшую власть, при любой возможности вымогая с сельчан взятки.
Гвенда не любила Нейта. Она ничего не имела против его жадности: этим пороком обладают все старосты. Но обида искорежила Рива не хуже его физического уродства. Его отец был старостой селений графа Ширинга, но Нейту эта высокая должность не досталась, и в том, что пришлось опуститься до мелкой Вигли, староста винил свой горб. Похоже, он ненавидел всех молодых, сильных и красивых. В часы досуга Рив любил выпивать с отцом Аннет — за счет последнего.
На сегодняшнем заседании решался вопрос, что делать с большим наделом семьи Вулфрика. Крестьяне находились не в равном положении, и наделы у них были неодинаковые. Единицей измерения служила виргата — земельный участок, который мог обрабатывать и от которого мог кормиться один человек, — в этой части Англии составлявший тридцать акров. Однако большинство крестьян Вигли держали полвиргаты — пятнадцать или около того акров. Им приходилось искать дополнительные средства пропитания: ловить птиц в лесах, рыбу в реке, что текла по Ручейному полю, делать из обрезков дешевой кожи пояса и сандалии, ткать шерсть кингсбриджских купцов или незаконно охотиться на королевских оленей. Лишь немногие крестьяне имели больше виргаты. Перкин держал сто акров, отец Вулфрика — девяносто. Таким зажиточным крестьянам обрабатывать землю помогали сыновья, родственники либо наемные батраки — как отец Гвенды.
Когда виллан умирал, землю, которую он держал, могли наследовать вдова, сыновья и замужняя дочь. Но на получение наследства требовалось разрешение лорда, кроме того, существовал довольно высокий налог — гериот. В нормальной ситуации наследниками Сэмюэла автоматически стали бы двое его сыновей и не было бы никакой необходимости в судебных слушаниях. Братья сложились бы, уплатили гериот, а затем либо разделили землю, либо обрабатывали ее совместно, договорившись с матерью. Но один из сыновей Сэмюэла погиб вместе с отцом, и все усложнилось.
Таким образом, сегодня решалось будущее Вулфрика, и тот факт, что он собирался провести это будущее с другой женщиной, не умалял тревоги Гвенды. Может, она и думала иногда в сердцах, чтоб он нищенствовал со своей Аннет, но всерьез не могла этого пожелать любимому. Девушка хотела, чтобы он был счастлив.
Когда закончилась служба, из усадьбы принесли большое деревянное кресло и две скамьи. Нейт уселся в кресло, присяжные заняли скамьи, все остальные остались стоять.
Вулфрик говорил просто:
— Мой отец держал девяносто акров. Пятьдесят из них держал еще его отец, а сорок — его дядя, который умер десять лет назад. Поскольку моя мать погибла, как и брат, а сестер у меня нет, я являюсь единственным наследником.
— Сколько тебе лет? — спросил Нейт.
— Шестнадцать.
— Ты еще даже не мужчина.
Похоже, Нейт собирался усложнить дело. Гвенда понимала почему. Он хотел взятку. Но у Вулфрика денег не было.
— Возраст еще не все, — отвечал юноша. — Я выше и сильнее многих взрослых мужчин.
— Дэвид Джонс наследовал отцу в восемнадцать, — заметил присяжный Аарон Яблочник.
— Восемнадцать не шестнадцать, — отозвался горбун. — Я не помню, чтобы шестнадцатилетний вступал в права наследства.
Дэвид не являлся присяжным и поэтому стоял рядом с Гвендой.
— У меня и не девяносто акров! — крикнул он.
Раздался смех. У Джонса было полвиргаты, как у большинства присутствующих.
— Девяносто акров — очень много для одного человека, к тому же мальчишки. Ведь до сих пор землю возделывали трое, — заговорил другой присяжный, Билли Говард двадцати с небольшим лет. Он безуспешно ухаживал за Аннет — наверно, поэтому и взял сторону Нейта. — У меня всего сорок акров, а во время сбора урожая мне приходится нанимать батраков.
Кое-кто закивал. Гвенда приуныла. Дело складывалось не в пользу ее любимого.
— Тут уж я ничего не могу поделать, — насупился Вулфрик.
Нейт спросил:
— А у тебя есть деньги платить батракам?
Вулфрик скис. Гвенда с трудом удерживалась, чтобы не броситься к нему.
— Кошель моего отца пропал во время крушения моста, а все, что было у меня, я потратил на похороны, — развел он руками. — Но могу предложить батракам часть урожая.
Староста покачал головой.
— Все в деревне работают целыми днями на своей земле, а у кого ее нет, уже наняты. Никто не бросит работу за деньги ради доли урожая, которого, может, еще и не будет.
— Я соберу урожай! — в отчаянии воскликнул молодой человек. — Если нужно, буду работать день и ночь. Всем докажу, что управлюсь с землей.
Его красивое лицо горело, Гвенде захотелось вскочить и прокричать что-нибудь в его защиту. Но мужчины качали головами. Все понимали, что одному человеку не справиться с наделом в девяносто акров. Нейт обратился к Перкину:
— Он помолвлен с твоей дочерью. Ты можешь для него что-нибудь сделать?
Тот задумался.
— Может, на какое-то время перевести землю на меня? Я могу заплатить гериот. А потом, когда женится на Аннет, заберет землю обратно.
— Нет! — быстро ответил юноша.
Гвенда понимала почему. Перкин хитер невероятно. Все время до свадьбы он потратит на то, чтобы придумать, как не возвращать зятю землю. Рив спросил у Вулфрика:
— Если у тебя нет денег, как же ты заплатишь гериот?
— У меня будут деньги, когда я соберу урожай.
— Если соберешь. И даже тогда может не хватить. Сэмюэл уплатил три фунта за землю отца и два фунта за надел дяди.
Гвенда ахнула. Пять фунтов — целое состояние. Как же Вулфрику собрать такие деньги? Это, наверно, все семейные сбережения. Староста продолжал:
— Кроме того, гериот обычно платят до получения наследства, а не после сбора урожая.
— В данной ситуации, Нейт, ты мог бы пойти навстречу, — вмешался Аарон Яблочник.
— Ты так считаешь? Идти навстречу может лорд, который распоряжается своим имуществом. А когда навстречу идет староста, выходит, он разбазаривает чужое добро.
— Мы все равно только предлагаем. Никакое решение не будет окончательным до одобрения нового лорда Вигли, кто бы им ни стал.
Строго говоря, это так, подумала Гвенда, но вряд ли новый лорд отменит решение о наследовании сыном отцу. Вулфрик напомнил:
