Тогда кто?
И почему?
К тому времени, когда Марин вошел в помещение, нервы у Фара были натянуты почти до предела. С отсутствующим видом инструктор уселся напротив, спрятав под напомаженными усами растянувшиеся в улыбке губы.
— Кадет Маккарти, лицензионная комиссия и я только что закончили просмотр записанных вами данных…
— Симулятор взломали, сэр. — Молчать было невозможно — слова жгли язык, как искры. — Мария-Антуанетта ждала меня. Систему несомненно взломали…
— Не перебивайте, когда я говорю, кадет. Я взял бы эту оплошность на заметку, но оба мы понимаем, что в этом нет смысла.
Нет… нет смысла? Фар растерялся, хотя внутри все так и кипело. Если сейчас раскрыть рот, то можно наговорить лишнего. Поэтому он стиснул зубы.
— Я преподаю здесь девятнадцать лет, пытаясь формировать из фанатов с горящими глазами эффективных путешественников во времени, — продолжил Марин. — И не в первый раз слышу отговорку об ошибке в программировании. И даже, клянусь Гадесом, не в десятый.
— Это не отговорка, сэр. Это правда. — Взгляд Фара метнулся назад к зеркалу. Он надеялся, что лицензионная комиссия еще там и слышит их разговор. — На мне этот парик под пуделя и жмущие в паху штаны. Королева стояла ко мне спиной, и между нами находились два человека. Мария-Антуанетта никоим образом не могла меня заметить.
— Вы находились в двух метрах от персоны, занимающей третью позицию в списке важных особ. Это непростительно при любом раскладе! — Вот почему инструктор Марин так никогда и не получил назначения в экипаж машины времени. Весь он состоял из инструкций, никакого полета мысли. Закостенелая структура без намека на гибкость. Образцовый экземпляр для канцелярской работы.
— Все из-за того, что я попался.
— Вот именно, кадет. Вы попались. Если бы то, что я наблюдал на записи, случилось в ходе реального задания, ваше вторжение в прошлое имело бы непредсказуемые последствия!
— В реальном задании подобного не случилось бы. Кто-то — я не знаю, кто, — взломал симулятор и настроил его против меня. Они хотели, чтобы я провалился. — Фар снова бросил взгляд за плечо Марина, в непроницаемую бесконечность зеркала. Неужели они не замечают очевидного? — Просмотрите данные еще раз. Вы увидите, как она мне подмигнула.
— Мария-Антуанетта была известной кокеткой, — пожал плечами инструктор Марин. — Вряд ли в ее случае подмигивание может служить доказательством программного сбоя.
— Я в состоянии понять, когда подмигивают, флиртуя. Это подмигивание служило посланием…
— Кадет, прошу вас. Не ставьте себя в неудобное положение. Диагностика показала, что в работу систем никто не вмешивался. Вы провалились. — Последнее слово Марин произнес безапелляционным тоном, выбросив его из-под усов в лицо Фару. Оно пробилось через заключительные аккорды «Вершины подъема», достигло барабанных перепонок Фара и устремилось вниз по его глотке, набитой погасшими углями, прямо в желудок, попытавшийся переварить то, что переварить невозможно, и в результате заклинивший.
Он провалился.
Пепел пепел все мы падаем тупик черная дыра нет нет нет нет…
НЕТ.
— Кто-то сфальсифицировал диагностические данные! — Крик Фара отдался металлическим скрежетом у него же в ушах. Чувство было, как у Алисы в Стране чудес — словно съеживаешься внутри себя, пока в конце концов не приходится встать на цыпочки, чтобы выглянуть наружу сквозь дырочки собственных глаз. — Я не виноват! Меня подставили!
— Сбавьте тон, — произнес инструктор Марин.
— А то что? Возьмете на заметку?
Улыбка сошла с лица инструктора, и Фар понял, что зашел слишком далеко. Марин откашлялся.
— Мне все равно, кем была ваша мать. Мне все равно, что вы родились на борту МВЦ. Мне все равно, что вы лучший в классе. Вы обделались, Маккарти. Здорово обделались. Хотите знать, из-за чего? Из-за гордыни. Вы думаете, никто вас тронуть не смеет. Я наблюдал, как вы снова и снова безнаказанно нарушаете правила, потому что считаете себя исключением. Но хочу раскрыть вам маленький секрет, Маккарти… Вы не особенный. И не исключительный. Вы заносчивы и непочтительны, и я не сомневаюсь, что вы перечеркнули бы всю историю, если бы только получили шанс. И да поможет Крест этому миру, если ваша нога ступит когда-нибудь на борт МВЦ. Меня уговорят слетать на Луну и обратно, прежде чем я допущу такое. Сожалею, кадет Маккарти, но вы не годитесь для Корпуса. Настоящим исключаю вас из Академии и навсегда налагаю запрет на выдачу лицензии.
— Вы не можете меня исключить, — прохрипел Фар. — Я выпускник.
— Уже нет, — возразил Марин. — Выпускные экзамены завершены, мистер Маккарти.
Мистер Маккарти, а не кадет. Фар не упустил этой перемены в обращении инструктора Марина. Она обрекала его на ту жизнь, которую он вел. Сержантских лычек не будет. Машины времени вообще не будет.
— Я посоветовал бы вам сдать практические принадлежности для симулятора и удостоверение для посещения кампуса прежде, чем вмешается служба охраны, — сказал инструктор.
Служба охраны? Нет уж, если Фар должен уйти, то уйдет на своих условиях. Оскорбленный до глубины души, он медленно встал, содрал с шеи шнурок с идентификационными карточками и бросил на стол. Возможно, дерзкий и неуместный поступок, но какое значение имеют манеры, раз он теперь обычный штатский? Потом Фар, не скрываясь, показал «птичку» и левой, и правой руками. Одну отправил к зеркалу, другую послал Марину. И хотя на плечи давил пропитанный потом наряд, выходка так взбодрила, что он чуть ли не летел к двери. Он словно выбирался из кошмарного сна и с облегчением переводил дух, но уже понимал, что обманываться нельзя. Настоящий кошмар ждал за дверью, растянувшись неотвратимой вереницей лет.
Настоящий кошмар только начинался.
4
СТАРАЯ БУМАГА, НАСТОЯЩИЕ ЧЕРНИЛА
Как правило, после не совсем блестящих испытаний на симуляторе Фар искал утешения в занятиях на турнике в своей комнате. Эмоции он выплескивал в подходах по десять подтягиваний: гнев наружу, силу внутрь. Упражнения позволяли почувствовать себя лучше, подготовиться к предстоящим экзаменам. Этим вечером Фар вернулся на квартиру в Зоне 3, где жил с тетей, дядей и кузиной, посмотрел на турник, и ему показалось, что перекладина смеется над ним. Какой смысл теперь изнурять до боли мышцы? Больше работать незачем.
Об этом позаботились Мария-Антуанетта и инструктор Марин.
Мечты, значки, воля к победе… все это в прошлом. Сил не хватило даже добраться до комнаты развлечений, он просто растянулся на ковре и занялся созерцанием потолка. Рассматривать там особо было нечего — просто белая плоскость с одним-единственным светильником и трещиной от края до края. Фар провел сорок минут, наблюдая за паучком, предпринявшим эпический поход из одного конца комнаты в другой, и не обращая внимания на сообщения, которые присылал на его интерфейс Грэм: «Что случилось? Ты где? Я думал, мы встретимся для возлияний».
