А вот насчет Фара, Грэма, Прии и Имоджен уверенности не было. Да, они остались живы, но тоже потерялись. Коммуникатор, поддерживавший связь с «Инвиктусом», продолжал ПОИСК КОНТАКТА, но что означало слово «сохранен»? Если тебя никогда не было, откуда ты мог взяться? Возможно ли, что люди мертвы, если их существование стерто?
— Я была там, — сказала Элиот, отчасти для того, чтобы придать уверенности себе самой. — Если не ошибаюсь, участвовала вся команда. Чип — идея Прии. Имоджен вела судовой журнал. Грэм придумал, как покончить с контрсигнатурой, а ты…
— Умер? — Фар как будто и не заметил, что продавец может услышать, что он уже ставит дымящуюся чашку в окно выдачи. — Да, это я вычислил. Чертовски благородно с моей стороны, не находишь?
Она тоже так считала. Комок эмоций подкатил к горлу, и Элиот с усилием его сглотнула. Нелепо скорбеть, когда Фар стоит рядом. Но и печаль не выглядела никчемной. Просто… немного неуместной.
Несколько кредитов сверху, и вот уже чашка горячего чая у Фара.
— По крайней мере твоя скромность ничуть не пострадала.
— Как и твой юмор. Твое чувство моды. Хотя… — Он с прищуром посмотрел на ее куртку, преломлявшую утренний свет в нечто психоделическое и растягивавшую каждый цвет до предела возможного. — Думается мне, ты позаимствовала кое-что у Имоджен.
— Только позитивное. — Есть, был. Тот же другой. Плоть, дух…
Его смех вернул Элиот в мир живых, где камни плазы не шатались под ногами. Вот это она не забудет: смех, добродушное подтрунивание у чайного киоска, аромат специй и смога. Она снова сунула руку в карман с конвертом. — Прия хотела, чтобы чип попал к тебе в семнадцатый день рождения, перед последним экзаменом на симуляторе. Я присматриваю за тобой уже несколько недель, поджидаю удобный момент.
— Ты подмигнула мне в ховербасе! — перебил ее Фар. — Но почему ничего не сказала?
— Объяснение — дело чипа. Я здесь с предложением. — Все системы прыжков работали как надо, и она могла отправиться куда угодно. Мультивселенная только ждала. Как в лотерее, выбери наугад число — и она здесь, рядом, рукой подать. Но этот мир — с твердой землей под ногами, с процветающей торговлей на черном рынке и многочисленными Маккарти — был теперь и ее миром. Она пустила здесь корни. Или наоборот. Им было несколько недель, и они уходили все глубже, разрастались и крепли. Раньше такого не случалось.
— Чип ничего не объяснил. Мой… — Фар помолчал. — Наш отец. Что случилось с ним?
— Гай прожил свою жизнь. — Подобрать время снова оказалось нелегко, но по причинам куда более счастливым. Элиот все еще навещала отца — их отца — время от времени, и эти визиты понемногу стирали чувство вины за то, что в 96 году она оставила его с несколькими монетами и тогой, пошитой из простыней. Впрочем, беспокоилась она зря. Упомянутая тога принесла ему небольшое состояние. — Долгую и свободную.
— А как Бюро? — Лицо Фара напряглось так, что на нем проступила каждая жилка. — Их агент будет снова нас проверять?
Снова? Должно быть агент Аккерман являлся в те, потерянные, моменты. Вот же cucurbitа…
— Всякое может быть, но я бы не волновалась. Сканирование твоих эмиссий контрсигнатуры дает те же результаты, что и сканирование моих. Чисто. Ничего особенного мы с тобой не представляем и вызвать апокалипсис не можем.
— С этим я жить могу. — Получилось что-то вроде каламбура, и Фар, сам уловивший смысл с некоторым опозданием, невольно моргнул. — Ты упомянула о каком-то деле. Что там такое?
Теперь уже Элиот укорила себя за неудачное слово. Скорее, речь шла о приманке. Смысл был в том, чтобы убедить Лакса дать разрешение на использование его четвертой, безымянной машины времени. Детеныш красной панды, картридж для «Тетриса», пакетик чайных специй — Элиот собрала все эти дары и уже разложила по койкам. Теперь она вытащила из кармана конверт.
Фарвей уставился на адрес.
— Это не…
— Твоя жизнь, Фарвей Гай Маккарти. Вторгаться в твой последний экзамен на симуляторе под видом Марии-Антуанетты я не стану.
— Подожди. Что? — Эту часть он, должно быть, не видел.
— Я устроила так, что тебя отчислили из Академии, из-за чего ты привлек внимание Лакса Джулио, который и определил тебя на «Инвиктус». Я это к тому, что теперь твоя судьба в твоих руках. Можешь заправиться чаем и отправиться за «пятеркой» на экзамен, а можешь принять предложение.
— Чай не для меня. — Фар сказал это с таким видом, будто его слова все объясняли. Может быть. Он еще раз посмотрел на конверт, потом взял его. — Жизнь, ради которой стоит умереть, должна быть такой, чтобы ради нее хотелось жить. Так?
— Расклад будет не точь-в-точь как прежде, — предупредила Элиот. — Я контракт с Лаксом уже подписала. Ты как смотришь на то, что капитанов будет двое?
— Время покажет. — Фар сунул конверт в карман. По его лицу пронеслось тучкой дерзкое выражение. — Полагаю, приглашение распространяется на всю команду? Без инженера машина времени не полетит, а Грэм и Имоджен уже неделю как идут в связке. Кто же знал, что разговор о пищеварительной системе грызунов и поцелуйчики из прошлой жизни приведут к… э… поцелуям?
— Собирай команду мечты. — Улыбка отдалась грустью. Элиот даже удивилась, обнаружив, что печаль и радость могут быть так переплетены. Сладкое с горьким. Начало не с чистого листа, но, может, оно и к лучшему. — Одиннадцать вечера сегодня. Форум. Зона 1.
Моргнул свет. Чай в руках Фара приобрел вдруг совершенно новое значение, когда Элиот различила покачивающиеся в толпе золотые наушники. Конечно, Прия направлялась к чайному киоску. Корабли Тезея в ночи, за мгновения до столкновения.
И становиться между ними Элиот не собиралась.
— Сегодня, — повторила она и вернулась в поток финансистов. В прощании не было нужды, ведь они с Фаром встретятся через несколько часов. — «Инвиктус» ждет.
Парня, стоявшего возле чайного киоска, Прия видела впервые. Такую дерзкую ухмылку она запомнила бы в любом случае, до чая или после. Но тогда почему, почему эта самая ухмылка казалась такой знакомой? И почему, когда их взгляды встретились, ее сердце сделало маленький кувырок в груди? Прия не была из тех, кто падает в обморок, едва увидев кадета Академии. Скорее наоборот, форма должна была стать основанием для отказа: Номер один, вышел вон.
Номер два. Он что же, ждет ее? Похоже, что так. Не зря же протянул чашку чаю. Прия скептически посмотрела на нее. Ухмылка осталась на месте и даже не дрогнула. И в ней присутствовали не только ровные зубы и уверенность, но и что-то еще, чему она не могла пока дать название, но что отдавалось внутри нее эхом, песней, звучавшей отдельно от той, которая гремела в ее наушниках. Прия сняла свои контрабандные «Бит-Биксы» и посмотрела ему в глаза, достаточно темные, чтобы увидеть в них созвездия.
— Я тебя знаю?
— Можно сказать, нет. Я — Фарвей Маккарти. Или просто Фар.
