Затем подъехал Уэндел и сделал именно то, что все от него ожидали. Он бросил вызов Марти. Я тогда увидел одну из величайших драк за всю свою карьеру. Это было невероятно эмоциональное столкновение. Ни Марти, ни Уэндел не отступили. Они вцепились друг в друга и без остановки наносили удары. Это была классическая драка один на один. Сейчас вы в хоккее подобного не увидите. На следующий день у обоих парней были синяки под глазами.
Эта драка задала тон серии и вдохновила нашу команду. Уэндел был одним из самых жестких парней в лиге (и самым жестким в «Торонто»). Марти не отступил перед ним в драке, и мы смогли выйти в финал Кубка Стэнли.
В этой серии было еще много невероятно интенсивного хоккея. Игры проходили в силовом ключе и являлись на редкость эмоциональными, сценарии игр изобиловали самыми неожиданными поворотами. И конечно, иногда без ошибок не обойтись. Когда я случайно ударил Дуги Гилмора в подбородок в шестом матче, заслуживало ли это штрафа? Вероятно. Счет был ничейным, когда Гленн Андерсон, который теперь играл в «Лифс», попытался сзади впечатать Роба Блейка в борт. Он получил штраф за неправильную атаку. Я немного задержался с шайбой рядом с кругом для вбрасывания, потом вошел в круг и выполнил бросок, после которого шайба попала в щиток на голени Джейми Макуна и отскочила обратно в круг для вбрасывания. Я находился сбоку и сзади от Гилмора, и мы оба устремились к шайбе. Он согнулся, схватился за подбородок, и игра остановилась.
Тогда, согласно правилам, вы отвечали за свою клюшку. Даже если игрок сам налетит на нее, вы получали пятиминутный штраф. Я понимаю, что лига имела в виду в этом вопросе, и все же это было дурацкое правило. Одни правила появляются и работают, другие – нет. В те времена правила вводились произвольно. Владелец какой-нибудь команды говорил: «Вот что нужно ввести в игру» – и тут же появлялось новое правило. Генеральный менеджер мог бы сказать: «Эй, мне не нравится, когда игроки стоят в площади ворот!» – и на следующий день правило изменили бы. Вот как работала лига. Теперь у них есть комитет по правилам, комитет управления и комитет игроков, которые все должны решать вместе.
Когда Керри Фрейзер спросил Дуги, что случилось, он сказал, что я задел его после броска. При обычном завершении броска не назначается штраф за высоко поднятую клюшку, и Фрейзер сказал Гилмору, что в таком случае штрафа не будет.
Сейчас мы с Дуги хорошие друзья, поэтому, когда меня спрашивают об этом инциденте, я всегда говорю: «Знаете, в той серии плей-офф Дуги получил небольшое рассечение на подбородке. А мне сломали ребро, и никто об этом не говорит. Так что нет, я не испытываю особого сожаления». Настоящее значение в той серии имела вовсе не высоко поднятая клюшка в шестой игре. Несправедливо, когда какая-либо из двух команд заявляет, что результат всей серии зависел от одного назначенного или неназначенного штрафа арбитром. Обе команды должны гордиться тем, как они играли, и зацикленность на одном неназначенном штрафе только отвлекает внимание от того, как старались и на какие жертвы шли парни, выходящие на лед одну смену за другой. В течение семи матчей обе команды выкладывались на льду полностью, и в итоге силы оказались почти равными, и все решил один гол в седьмом матче.
Мы стали первой командой, которая во всех четырех раундах играла против канадских команд. Мы сыграли девятнадцать матчей в первых трех раундах. Последняя игра с «Торонто» состоялась в субботу вечером. Рано утром в понедельник нам нужно было лететь в Монреаль, затем – легкая тренировка. Первую игру четвертого раунда назначили на вторник. Этот матч был таким же хорошим или даже лучше, чем любой другой, который мы сыграли за всю серию плей-офф. «Канадиенс» действовали несколько неловко после отдыха. Мы выиграли со счетом 4:1.
Мы радовались, но в то же время начали выматываться физически и умственно. Мы не были такой хорошей командой, как «Монреаль Канадиенс». Но в некоторых аспектах мы, возможно, были лучше: невероятное взаимопонимание, стремление к победе и мужество. Тем не менее мы знали, что они будут хорошей командой, и они таковой были.
Играя в гостях, вы всегда стремитесь выиграть оба матча. Это придает вам огромную уверенность. (Мы испытали это в 1988 г., играя в четвертьфинале против «Калгари».) Теоретически «Калгари» в том сезоне были лучшей командой, чем «Ойлерз». И поэтому было очень важно сохранить лидерство во втором матче в Монреале. Хотя «Канадиенс» играли значительно лучше, чем в первом матче, после двух периодов счет был ничейным: 1–1.
В раздевалке перед началом третьего периода мы сказали всем: «Да, мы сейчас немного устали, поэтому нам нужно действовать проще. Наши смены должны быть короткими, мы должны держать шайбу в глубине поля, и нам не стоит делать что-то необычное или глупое».
Каждая команда, играющая дома, предоставляла команде гостей дополнительную пару рук, чтобы помочь тренерам со снаряжением и клюшками. Ведь у команд нет возможности брать с собой дополнительного помощника. Так поступали в «Эдмонтоне», так мы поступали в «Лос-Анджелесе», и то же самое делали в «Монреале». В «Канадиенс» был парень по имени Док. Он иногда заходил к нам в раздевалку. Не то чтобы он делал что-то не так, но достаточно было внимательно посмотреть на клюшки Марти или Люка, чтобы увидеть, что у них крюк с большим загибом. Загиб помогает контролировать шайбу. Он обхватывает и удерживает шайбу, и ее труднее потерять. НХЛ ввела ограничения не только в отношении веса, высоты, ширины и длины клюшки, но и на максимальный изгиб. Итак, сотрудник «Монреаль Канадиенс» в нашей раздевалке и может видеть там клюшки, которые явно не соответствуют правилам.
Прежде чем мы вышли на лед, я сказал ребятам:
– Слушайте, мы устали, давайте будем умнее. Люк, ты и Марти, они будут охотиться за вами, парни. В этом я не сомневаюсь. Поэтому убедитесь, что вы взяли клюшки, соответствующие правилам.
Люк кивнул, а Марти посмотрел на меня и сказал:
– У меня хорошая клюшка.
Я сказал:
– Что ж, значит, мы готовы.
Шел третий период, мы вели со счетом 2–1, а до конца оставалась минута и сорок пять секунд. И в этот момент Ги Карбонно и Кирк Маллер, капитан и помощник капитана «Канадиенс», подъехали к Керри Фрейзеру и сообщили:
– Жак хочет, чтобы измерили клюшку Марти Максорли.
Керри спросил:
– Что именно вы хотите измерить?
Карбонно ответил:
– Загиб.
Керри сказал:
– Хорошо. – Он подошел к Марти и попросил у него клюшку. Марти передал ее. Неохотно.
Я подъехал к Марти и спросил:
– С твоей клюшкой все в порядке?
– Да, все должно быть нормально.
Я находился у края судейской площадки, а Керри тем временем достал пластиковый измерительный прибор. Он стоял спиной к игрокам, а Рэй Скапинелло, судья на линии, держал клюшку. Керри измерил ее загиб дважды – слишком велика была цена вопроса, – затем повернулся ко мне и сказал: «Вот, посмотрите». Он показал мне шаблон, приложенный к концам крюка. Хорошо было видно, что загиб слишком велик. Фрейзер назначил штраф. Тренер «Монреаля» Жак Демерс заменил вратаря Патрика Руа на шестого полевого игрока. У нас же было четыре полевых игрока. Прошло едва 30 секунд, как «Канадиенс» забили нам гол.
