Дельфин – адвокат, а не агент, и это меня устраивает. Мне нужен не человек, который ищет для меня спонсоров, а профессионал, который может сопровождать сделку и выполнять роль консультанта. С того момента, как договор подписан, работа Дельфин с моими партнерами окончена, и я принимаю эстафету общения со спонсорами на 100 %. Я оплачиваю ей время, которое она затратила на сделку, а не проценты с контракта. В такого рода делах мне не нравится принцип оплаты по процентам от сделки, он заставляет агентов искать как можно бо́льшие суммы контрактов, независимо от их качества. Это не наша с Дельфин философия. Мой принцип – лучше меньше, да лучше. Я хочу заниматься тем, что имеет для меня значение и не представляет меня в ложном свете. Точно так же я не могу представить себя в рекламе фирмы, чьи действия идут вразрез с моими убеждениями, идет ли речь об экологии или о других принципах простого гуманизма, которым я привержен.
Возможно, в 20 лет я был бы менее требователен, но сейчас у меня есть возможность выбирать надежных спонсоров, которые сопровождают меня долгое время и благодаря которым я хорошо зарабатываю. На самом деле, при составлении договора со спонсорами имеют значение многие другие вещи, кроме денег. Конечно, сумма контракта остается определяющей, но когда мы обсуждаем договор, о деньгах речь идет в последнюю очередь.
Для меня время, проведенное с семьей, значит больше, чем возможность накопить деньги. Также важнее денег для меня то, что партнеры предлагают мне делать. Я не хочу заниматься вещами, которые не доставляют мне удовольствия или налагают ограничения выше разумных.
Спортсмен высокого уровня – звучит круто, но если ты говоришь только о спорте, это не будет долго интересно людям, которые тебя слушают.
На самом деле, мои предложения для спонсоров сейчас очень разнообразны, так что все довольны. Это может быть съемка рекламы или использование моего образа, как в случае с MGEN, либо встречи с персоналом предприятия. Я люблю такую форму сотрудничества, когда чувствую, что мой рассказ интересен аудитории и может быть ей полезен, например, в отношении мотивации. Спортсмен высокого уровня – звучит круто, но если ты говоришь только о спорте, это не будет долго интересно людям, которые тебя слушают.
Есть и другие способы взаимодействия со спонсорами. Например, мне пришла в голову идея предложить Rossignol выставить все мои трофеи в холле их штаб-квартиры. Мне не хотелось заводить у себя дома музей личной славы, но также было жаль оставлять олимпийские медали (которые часто сами по себе произведения искусства) лежать в коробке в гараже.
Раз уж зашла речь о деньгах
Поскольку я решил быть полностью откровенным, назову точные суммы. Мои призовые на Кубке мира составили с начала карьеры около 1,5 миллиона евро, из которых 380 тысяч я заработал за последний сезон (2016/17), рекордный по числу побед. Призовые всем известны: победитель кладет в карман 13 тысяч евро, обладатель второго места – 10 тысяч, третьего – 7 тысяч, и так далее до занявшего 15-е место, который довольствуется 500 евро. Есть также бонусы, их выплачивают в конце сезона. Победитель в общем зачете Кубка мира получает от Международной федерации чек на 30 тысяч евро. Сюда также надо добавить премию от французского Олимпийского комитета, которая выплачивается за олимпийские медали. 50 тысяч евро – за золото, 20 тысяч – за серебро и 13 тысяч – за бронзу. Конечно, это всё суммы до вычета налогов, потому что я должен отдать государству более 40 % моих призовых.
Я не ищу способов защитить от налогов то, что зарабатываю. У меня никогда не было финансового или налогового агента. Считаю справедливой обязанность платить налоги и плачу их в полной мере. Думаю, что нахожусь в лучшем положении, чем большинство людей. В юности я много получил благодаря французской системе бесплатного образования, системе стипендий и от федеральных структур
[18], поэтому нахожу логичным в свою очередь помочь этой системе работать и дальше. Но не стану отрицать, что у меня вытягивается лицо, когда я должен подписать в пользу государства чек на сумму с пятью нулями!
Я не инвестирую свои деньги на бирже и не вкладываюсь в спекуляции. Я ничего об этом не знаю, и меня это не интересует. Конечно, хочу обеспечить всем необходимым мою семью, но не любой ценой. Я горд, что могу зарабатывать деньги моей работой, а не заставляя работать мои деньги.
Может быть, с возрастом изменю философию, но это случится не завтра. Сейчас я инвестирую только в то, к чему лежит душа. Как в случае с прекрасным проектом, который шеф-повар, обладатель двух мишленовских звезд Кристоф Арибер осуществил в своем ресторане в местечке Урьяж, недалеко от Гренобля. Ресторан скоро получит третью звезду Мишлен, это человеческая история и амбициозный проект, который мне нравится и к которому я счастлив иметь отношение.
В повседневной жизни я не мот, но и не скряга. Умею делать приятное себе и людям, которые меня окружают, но не хочу казаться тем, кем не являюсь. Я не кидаю понты. С ранней юности знаю цену деньгам, и то, как многим людям трудно их заработать. Элен работает учителем, большинство наших друзей не имеют больших доходов, и я не хотел бы жить в отрыве от них. Езжу на очень хорошей машине, подаренной моим спонсором BMW, у меня красивый дом, а в остальном… Люблю путешествовать и знаю, что однажды совершу безумство: куплю участок и построю дом своей мечты. Это мне свойственно, я люблю декор, архитектуру. Я рос в старинном сельском доме из камня, который стоял немного на отшибе, это было прекрасное здание в роскошном окружении, и с тех пор я сохранил желание иметь красивый дом. Знаю, что спорт однажды позволит мне воплотить эту мечту, и отлично понимаю, насколько мне повезло иметь все, что я имею.
Страх пустоты
На первый взгляд ничего не изменилось. Но для меня все стало по-другому. Я осуществил свою самую большую мечту и на следующий день обнаружил, что цели больше нет. Я никогда не смел мечтать о чем-то, что будет после того, как получу олимпийское золото. Я ничего не планировал на время «после», тогда как олимпийская цель определяла мою жизнь в течение почти десяти лет.
До Сочи все было просто: у меня была цель и был план. За что же мне теперь зацепиться? На оставшуюся часть сезона, на остаток карьеры?
Я никогда не стремился войти в историю спорта. Знаю: что бы ни случилось, олимпийские медали являются достаточным свидетельством моего спортивного и профессионального успеха. В отличие от представления, которое часто складывается обо мне, я не каннибал, голодный до побед, трофеев и рекордов. Я рос с мечтами, которые отныне исполнил.
Я осуществил свою самую большую мечту и на следующий день обнаружил, что цели больше нет.
Засыпая после возвращения из Сочи, я спрашиваю себя, какой будет моя реакция, когда нужно будет заставлять работать тело и особенно дух в новых условиях, ведь я уже сыт наградами…
Задаю себе вопрос и боюсь дать на него ответ. Я чувствую себя опустошенным.
