К счастью, последние этапы сезона – скорее формальность. Я пользуюсь своим преимуществом в общем зачете, чтобы снова выиграть Кубок мира, при этом не ощутив ничего особенного. Третий подряд «Большой Хрустальный глобус», завоеванный почти машинально…
Но тот же вопрос мучает меня во время заслуженных каникул на Сейшелах. Я не хочу заканчивать карьеру. Не хочу, чтобы правы оказались те, кто думает, что в постолимпийский сезон я буду более расслаблен. Но в то же время знаю, что ничто точное, осязаемое больше не будет мне помогать каждый день поддерживать самый высокий уровень требований к себе, который я должен моему спорту, чтобы надеяться взамен получить те же результаты, что и до этого.
Весной, с возобновлением тренировок, обнаруживаю себя все перед тем же белым листом. У меня выработалась привычка записывать черным по белому мои цели на предстоящий сезон в тот момент, когда начинается предсезонная подготовка. Теперь ничего не приходит в голову. Сколько бы я ни старался нацарапать «завоевать новые титулы чемпиона мира», прекрасно понимаю, что это ничего не значит. Я больше не могу делать то же самое, думать так же, как раньше.
Я найду решение, даже сам того не осознавая. Несколько месяцев спустя смогу понять и объяснить свой метод. Тогда же я действовал инстинктивно, решив больше не гнаться за наградами, знаками и доказательствами моего таланта и моей работы, а наоборот, в качестве главной опоры выбрать саму работу. Больше не ставить себе других целей, кроме как стать как можно лучшим лыжником, как можно лучшим стрелком, как можно лучшим профессионалом, день за днем, гонка за гонкой. Абстрагируясь от целей и наград… Я перешел к методу, сфокусированному на качестве подготовки, обращенному больше внутрь меня самого. Я искал зерно безумства, искал импровизацию и фантазию, свойственные мне в более юном возрасте и которые мне было так трудно обуздать, чтобы обрести твердость, необходимую в те времена. Речь не шла о том, чтобы повернуть время вспять, но чтобы вновь обрести качества, которые сделают меня сильнее.
Загвоздка в том, что этот период сомнений помешал мне должным образом восстановиться после тяжелого сезона. Моя голова правила бал, и тело было вынуждено ей повиноваться. Я приступил к тренировкам, не дав ему как следует отдохнуть. Разумеется, я должен был за это поплатиться.
Трудные месяцы
В середине июня сборная Франции отправилась на двухнедельный сбор в Преманон. Там случился мой первый опыт пребывания в барокамере. Первый и последний: я ее возненавидел…
Такая камера воспроизводит эффект пребывания на высоте, пока ты спишь. Считается, что она позволяет организму вырабатывать больше красных кровяных телец, и при этом ты тренируешься на равнине, со всеми ее преимуществами, особенно для работы мышц.
Некоторые спортсмены считают барокамеру полезной, но я не отношусь к их числу. К тому же остается этическая проблема, которую поднимает этот искусственный метод.
В общем, я был счастлив в начале июля уехать на каникулы в долину Аоста с семьей и родителями жены. Мы гостили в деревне, где живет Кристиан, мой сервисер. Ежедневные тренировки проходили прекрасно, и по прошествии двух недель я чувствовал себя готовым увеличить нагрузки во время запланированного сбора в Норвегии, который начинался в середине июля. Но, будучи там, уже на второй тренировке я почувствовал себя изнуренным, вообще ни на что не годным. Остаток сбора провел как призрак, не понимая, что со мной не так. Несмотря ни на что, я пытался готовиться к летним гонкам на фестивале Блинк, на который нас пригласили. Но в таком состоянии я упал на лыжероллерах, сломал несколько палок, короче, ничего не получалось… Хуже всего было ночью. Я чувствовал себя усталым, но не мог заснуть. Настоящий порочный круг.
Я вернулся в Фон-Ромё и прошел череду тестов. Врач подозревал что-то неприятное, и он оказался прав. Мононуклеоз.
Я испытал практически облегчение, зная имя несчастья, которым страдал, это позволило мне прекратить упреки в свой адрес: «Это все в твоей голове, ты слишком зациклен на себе!» Да, я испытал облегчение, но встревожился. Я был не первым, с кем такое случилось, но, порывшись в Интернете, прочитал, что несколько спортсменов были вынуждены закончить карьеру из-за этой болезни, а другие так никогда и не восстановили свою прежнюю форму… В частности, так говорили о Роджере Федерере, который подхватил такую же болезнь. С тех пор мы видели цену этому мнению!
Неприятность этого вируса – в неопределенности, так как сила и длительность его действия могут быть разными. Это может продолжаться две недели, три месяца, шесть месяцев, год… Лекарство же всегда одно: ждать.
Вначале я думал о том, чтобы пропустить первую часть сезона и попытаться достичь хороших результатов на чемпионате мира, но ни в коем случае не пропускать весь сезон. Еще в глубине души был страх, что я никогда не смогу вернуться… Без сомнения, это побудило меня делать все возможное, чтобы доказать себе обратное. На самом деле я не прерывал тренировки. Я довольствовался легкой тренировкой по утрам, во второй половине дня особенно не тренировался, но всегда присутствовал, принимал участие в жизни команды. Я выполнял в двойном объеме то, что мог делать: стрельбу, растяжку, – растягивался по три часа в день! – и внимательно следил за питанием, чтобы не набрать ни грамма лишнего веса…
Во всех сопутствующих тренировках я был безупречен, повторяя себе: «Твои соперники тренируются, в то время как сейчас ты не можешь это делать. Так что нужно, чтобы во всех остальных областях они не имели перед тобой ни секунды преимущества».
Это было изнурительно. Я очень плохо спал по ночам, усталым начинал утро, меня тревожило, в какой форме я нахожусь и что будет дальше. Задавал себе тысячи вопросов… Оглядываясь назад, понимаю, что мог бы выиграть у болезни немного времени, если бы поехал с семьей на каникулы на море, сделав перерыв в занятиях спортом.
Но меня сводил с ума этот вирус, неизвестная дата моего выздоровления, неумолимый обратный отсчет времени до начала сезона.
Август был ужасен. Сентябрь тоже. В октябре я вернулся к обычному режиму тренировок, а в ноябре стал более уверен в себе, поскольку обнаружил, что в итоге потерял не так уж много по сравнению с товарищами по команде.
«Твои соперники тренируются, в то время как сейчас ты не можешь это делать. Так что нужно, чтобы во всех остальных областях они не имели перед тобой ни секунды преимущества».
Мы выиграли первую эстафету на открытии Кубка мира, во время которой я показал лучшее время на лыжне. Сразу же за этим я пережил грандиозный провал в индивидуальной гонке, заняв 81-е место, но потом одержал победу в спринте и пасьюте! Я не был до конца уверен, что полностью победил вирус, но относительно своей конкурентоспособности на трассе я снова был спокоен.
День, который мог бы быть идеальным
Три дня назад наша сборная покинула Францию, направляясь на этап Кубка мира в Оберхоф. Так как меня освободили от участия в эстафете, которая открывала соревнования, я не поехал вместе с командой, собираясь позднее добраться на самолете. 7 января 2015 года пользуюсь поздним часом своего вылета, чтобы еще раз покататься на лыжах дома. Я уеду на три недели и понимаю, что мне будет не хватать этих простых моментов свободного катания.
