Он хотел дотронуться до жены, но та опередила и накрыла его ладонь своей. Призывала не нарушать тишину? Роджер замер и стал прислушиваться. Тщетно. В камине громко треснул тлеющий уголек, и Бри сжала его руку. Джемми заворочался в кроватке, зашуршав одеялом, тихонечко поскулил во сне, и снова воцарилось гробовое молчание. Ночь была безмятежна.
– Что случилось? – прошептал Роджер.
Она не повернула лица, устремив взгляд в темно-серый прямоугольник окна.
– Вчера было восемнадцатое апреля. Началось.
Ее голос был спокоен, но что-то заставило Роджера придвинуться ближе. Теперь они лежали бок о бок.
Где-то к северу от их дома в холоде весенней ночи собирались отряды. В эту минуту восемьсот британских солдат, вздыхая и сквернословя, одевались в свою форму при свечах. Те, что ночевали в постелях, встали сегодня под бой барабанов и двинулись по улицам мимо домов, складов, церквей, в которых были расквартированы. А те, кто вовсе не ложились спать, оторвались от игральных костей и выпивки, выбрались из нежных женских объятий, принялись искать потерянные сапоги, похватали ружья и разбились на группы. А затем, лязгая оружием и перекрикиваясь, побежали по замерзшей грязи к точке сбора.
– Я выросла в Бостоне, – промолвила Брианна мягко и буднично. – Там каждому ребенку рано или поздно задавали выучить эту поэму. Я узнала о ней в пятом классе.
Слушайте, дети, чтоб каждый узнал,
Как Поль Ревир темной ночью скакал.
Роджер улыбнулся, представив ее в форме церковно-приходской школы Святого Финбара: синий сарафан, белая блузка и длинные гольфы. Вспомнилась ее старая фотография тех времен: пятиклассница, похожая на свирепого лохматого львенка, которого какой-то безумец нарядил в кукольное платьице.
– То было в семьдесят пятом году,
В восемнадцатый день апреля,
Мало кого я теперь найду,
Кто жил в то суровое время.
– Мало кого, – приглушенно повторил Роджер.
Интересно, кто послал то легендарное предупреждение? Домовладелец, подслушавший разговор британских военачальников, расквартированных в его доме? Буфетчица, что принесла солдатам кружки с подогретым ромом? Да разве можно сохранить в секрете передвижение восьмисот бойцов? Рано или поздно тайное станет явным. Из оккупированного города кто-то послал весть, что британцы намерены захватить в Конкорде склады с оружием и порохом, а заодно арестовать Джона Хэнкока и Сэмюэла Адамса, основателя корреспондентского комитета, великолепного оратора, лидера восстания, которое, согласно разведке, готовилось в Лексингтоне.
Восемьсот человек, чтобы схватить двоих? Неплохое численное преимущество. А серебряных дел мастер с друзьями, получив тревожное известие, оседлал коня и поскакал в холод ночи.
Бри продолжила:
– Он другу сказал: «Буду ждать я знак,
По суше иль морю придет наш враг.
Приметишь войско – наверх беги,
На церкви фонарь для меня зажги:
Один – если сушей, два – по воде.
Чтоб по твоей путеводной звезде
Я бы все понял, коня оседлал
И по селеньям и фермам помчал,
Чтобы с оружьем народ вставал.
– Сейчас таких поэм не слагают, – сказал Роджер.
Несмотря на скептический настрой, он словно наяву видел пар из ноздрей разгоряченного коня, летящего в ночной тьме, а где-то там, за чернотой реки, над спящим городом мерцает яркая звездочка зажженного фонаря. Следом загорается вторая…
– Что было дальше?
– Спокойной ночи!» И в лодке пустой
В Чарльстон поплыл он по речке ночной.
Вот над заливом поднялась луна.
Грозный корабль осветила она:
Британское судно, призрак морской,
Будто парит «Сомерсет» над рекой,
Мачты и реи над темной водой
Будто решетки мрачной тюрьмы,
Корпус чернел в отраженьи волны.
– Недурно написано, – задумчиво оценил Роджер. – Мне понравилась часть про Сомерсет. Довольно живописное описание.
– Замолчи! – Она беззлобно толкнула его ногой. – Дальше говорится о друге. Он бродит по улицам и внимательно ко всему прислушивается.
Роджер фыркнул и снова получил пинок.
– Как вдруг у казармы он видит отряд,
И слышна ему перекличка солдат.
Тяжелая поступь – то через мрак
Идут гренадеры, чеканя свой шаг.
К военным судам направляется враг.
Роджер однажды приезжал к ней в Бостон весной. В середине апреля деревья, окутанные зеленоватой дымкой, протягивали в белое небо голые ветки. Ночью еще было холодно, однако уже чувствовалось пробуждение природы, а морозный воздух дарил свежесть.
– Дальше скучный фрагмент о том, как его друг поднимается на колокольню. Мне больше нравится следующая строфа.
Она понизила голос до шепота:
– Внизу мертвецы под зеленым холмом
Покоятся в лагере вечном своем.
Кладбище – вот их последний привал.
Бдительный страж их покой охранял.
Стражем был ветер, средь мрачных могил
Грозным дозором погост обходил.
«Все тихо!» – он шепчет, колышет траву.
Герой наш поддался его колдовству.
И живо представил тот призрачный глас,
Вдруг стало так жутко в полуночный час,
Но, словно очнувшись, увидел вдали,
Как, отдаляясь от сонной земли,
Дружно плывут в залив корабли,
Черные тени над тихой рекой.
Берег бесшумно ласкает прибой.
– А потом несколько строк о том, как Поль томился в ожидании сигнала. – Брианна перестала шептать и заговорила обычным голосом: – И, наконец, появляется знак…
– Замечательная поэма.
Роджер на всякий случай легонько обхватил рукой ногу Брианны над коленом в ожидании пинка, но его не последовало.
– Он скакал по берегу Таинственной реки, – продолжила она, будто не заметив комментария. – Дальше идут три строфы о том, как он мчался от города к городу.
– А Дом Собраний глядел равнодушно
Глазницами окон пустых и бездушных,
Словно предвидящих жуткое горе,
Сколько же крови прольется тут вскоре.
Два ночи пробило уже, наконец…
Когда читаю эти строки, прямо-таки слышу бой часов, так что не перебивай, будь добр!
Роджер выдохнул. Но не для того, чтобы ответить, а потому, что, оказывается, все это время слушал жену, затаив дыхание.
Брианна продолжила:
– Два ночи пробило уже, наконец,
Когда он Конкордский мост пересек.
Он блеянье слышал крестьянских овец,
Как на ветвях щебетал птенец,
И чувствовал, свежий подул ветерок.
Головкой качал полевой цветок.
А тот, кто сейчас безмятежно спит,
Не знает, что вскорости будет убит
Пулей британской. И старый мост –
Это последний его форпост.
– Дальше ты знаешь. – Она замолчала и сжала его руку.
