Клэр и Брианна весело расхохотались. Девушка взяла синий сверток и неуверенно приложила к груди. Ребенок нетерпеливо закряхтел, а когда, наконец, нашел, что искал, Лиззи удивленно вскрикнула, и все облегченно вздохнули.
Снаружи раздавались приглушенные мужские голоса, неразборчиво и смущенно что-то бормочущие.
– Пожалуй, теперь их можно впустить. Давай, зови. И поставь сковородку на огонь, – попросила Клэр и, растроганно глядя на мать и дитя, принялась месить оставленное поутру тесто.
Выглянув из хижины, Брианна увидела, что неподалеку собралась целая компания: Джо, Кэси, ее отец, Роджер и Джемми. Завидев Брианну, они повернулись, кто с выражением застенчивой гордости, кто с нескрываемым волнением.
– Мам! Ребеночек уже родился?
Джем кинулся к ней и попытался прорваться внутрь, но она схватила его за воротник.
– Да. Можешь войти и посмотреть. Только не шуми. Он совсем маленький. Ты же не хочешь его напугать? Договорились?
– Его? – взволнованно переспросил один из Бердсли. – Родился мальчик?
– А я что говорил! – хмыкнул его близнец, ткнув брата локтем в подреберье. – Говорю же, что приметил его стручок!
– Не следует так выражаться в присутствии дам, – сурово нахмурился Джем. – И вообще, мама просила не шуметь!
– О… – сконфузился Бердсли. – Ну да, конечно.
Братья прокрались внутрь на цыпочках, изо всех сил стараясь двигаться как можно тише. Со стороны это выглядело комично, и Брианна едва не рассмеялась. Следом за ними вошел Джейми, придерживая Джема за плечо, и, наконец, Роджер. Проходя мимо жены, он поцеловал ее и тихо спросил:
– Как Лиззи?
– Переволновалась, понятно, но в общем нормально.
Девушка сидела в постели. Ее мягкие светлые волосы была причесаны и рассыпаны по плечам. Она сияла от счастья, взирая на Джо и Кэси, которые с улыбкой от уха до уха стояли подле нее на коленях.
– Да благословят тебя Богородица и святая Колумба, – церемонно произнес Джейми на гэльском, поклонившись Лиззи. – И пусть любовь Христова поддержит тебя в материнстве. Пусть молоко течет из твоей груди, как вода из горного родника, и ты будешь защищена надежным плечом своего…
Он кашлянул, взглянув на братьев Бердсли, и завершил:
– …мужа.
– «Стручок» говорить нельзя, а «грудь» можно? – с любопытством поинтересовался Джемми.
– Только если молишься, – объяснил ему отец. – Дедушка благословлял Лиззи.
– А есть молитвы со словом «стручок»?
– Наверняка, – ответил Роджер, стараясь не смотреть в глаза Брианне. – Но их обычно вслух не читают. Беги к бабушке, поможешь ей с завтраком.
На чугунной сковородке брызгало кипящее масло, и когда Клэр начала ложкой выкладывать тесто на раскаленный металл, комнату наполнил аромат свежей выпечки.
Джейми и Роджер поздравили Лиззи и отошли от постели, чтобы члены семьи могли побыть друг с другом наедине. Впрочем, габариты жилища были весьма скромные, и хижина едва вмещала всех гостей.
– Ты такая красивая, – прошептал Джо (или Кэси), благоговейно убирая прядь волос Лиззи. – Словно луна в небе.
– Милая, было больно? – ворковал Кэси (или Джо), поглаживая ее локоть.
– Не так уж, – ответила Лиззи, ласково дотронувшись до плеча одного, а затем нежно потрепав по щеке другого. – Только взгляните! Он самый славный малыш на всем белом свете!
Младенец, наевшись до отвала, стал засыпать: причмокнув, выпустил изо рта материнскую грудь и уютно свернулся в объятиях Лиззи, приоткрыв губки.
Близнецы одновременно восхищенно ахнули, не сводя глаз со своего сына. «Да разве тут скажешь иначе? Общий ребенок, как есть», – подумала Брианна.
– Какие крохотные пальчики! – выдохнул один из братьев и коснулся розового кулачка грязным пальцем.
– А с ним все в порядке? – поинтересовался другой. – Ты его осмотрела?
– Осмотрела, – заверила его Лиззи. – Хочешь подержать?
И не дожидаясь ответа, сунула ему сверток. Парень оторопел и бросил на брата умоляющий взгляд.
Брианна с удовольствием наблюдала за нежной сценой, когда сзади подошел Роджер.
– Такие милые, правда? – прошептала она, протягивая ему руку.
Муж улыбнулся.
– Ага. Теперь ты, наверное, и второго захочешь.
Очевидно, он не вкладывал в эту невинную шутку большого смысла, но воцарившаяся тишина смутила обоих. Роджер кашлянул и отпустил ладонь жены.
– Вот, для Лиззи. – Клэр протянула Джему тарелку ароматных лепешек, политых маслом и медом. – Кто еще проголодался?
Бурное оживление среди присутствующих помогло Брианне скрыть чувства. Но все равно в глубине души они проступили с мучительной ясностью.
«Да, я действительно хочу второго ребенка, уж простите», – думала она, свирепо сверля глазами спину беспечного Роджера. Стоило ей сегодня взять младенца на руки, как всем своим существом Бри ощутила, насколько сильно желает родить снова. Стремление было острее голода и жажды.
Ей понадобилось немало воли и решительности, чтобы, отринув сомнения, шагнуть в неизвестность и отказаться от семян дикой моркови, пускай и не самого надежного средства контрацепции. Шагнуть-то шагнула, да все без толку. Недавно она вспомнила, как Йен рассказывал о своих безуспешных попытках зачать с женой ребенка. Слава богу, у Брианны выкидышей не было. В его истории тревожило, что их занятия любовью стали какими-то механическими и полными отчаяния. У Бри с Роджером все было пока не настолько плохо, однако призрак чего-то подобного уже маячил на горизонте. Частенько, засыпая в объятиях мужа, она гадала: сегодня получилось или нет? До сих пор все было тщетно.
Близнецы понемногу освоились со своим отпрыском. Склонив темные головы над спящим младенцем, они изучали черты его пухлого личика и вели глупый спор, на кого он больше похож.
Лиззи уминала вторую порцию лепешек с жареными сосисками. Аромат был просто чудесен.
«Хорошо, что они уверены в отцовстве», – размышляла Брианна, глядя, как Роджер взял малыша на руки и как посветлело его худощавое лицо. Не будь у них Джемми, он бы, как Йен, во всем винил себя. Но в чем-то же была причина!
Может, в ней? Вдруг рождение Джемми вызвало какие-то неполадки в ее организме?
Тем временем настал черед Джейми укачивать ребенка. Он расположил его на руке, обхватив широкой ладонью крошечную головку, и улыбался с редким для мужчин умилением. Брианна вспомнила, что у Роджера было точно такое же выражение много лет назад, когда он держал своего новорожденного сына.
Расправившись с сосисками, Лиззи отложила пустую тарелку и, подавшись вперед, серьезно спросила:
– Мистер Фрэзер, а мой отец… знает?
