«Ты старая».
«Погляди, как вздулись вены у тебя на руках».
«Кожа да кости, и грудь обвисла».
«Если он отчаянно искал утешения…»
«Он мог отвергнуть ее, но никогда не отказался бы от собственного ребенка».
Я закрыла глаза, чтобы побороть накатывающую тошноту. Град закончился, сменившись ливнем, и от земли стал подниматься холодный пар, растворяясь белой призрачной дымкой в потоках дождя.
– Нет! – крикнула я. – Нет!
Ощущение было такое, словно камней наглоталась. Больших, выщербленных, измазанных грязью. Главным образом, беспокоил не возможный поступок Джейми, а предательство Мальвы. Тем более, если она солгала.
Моя ученица… Я относилась к ней, как к дочери.
Мне удалось укрыться от ливня, но воздух был очень влажным, и потяжелевшая от сырости одежда липла к коже. Сквозь пелену дождя у истока ручья виднелся крупный белый валун, в честь которого и был назван родник. Именно на этот камень Джейми когда-то брызнул своей кровью в качестве жертвоприношения, обращаясь за помощью к умерщвленному им сородичу. Именно тут лежал Фергус, вскрывший вены от отчаяния из-за сына, и его темная кровь растекалась тогда в тихой воде.
И лишь теперь я стала понимать, почему я пришла сюда и зачем меня позвало это место. Здесь можно познать себя и обрести истину.
Дождь закончился, поредели облака, и стало понемногу темнеть.
* * *
Когда он пришел, было довольно сумрачно. Деревья беспокойно подрагивали и перешептывались. Я не услышала шагов по влажной тропе, так что его появление на краю поляны было совершенно неожиданным.
Джейми постоял, огляделся. Заметив меня, обошел родник и нырнул под ветви моего укрытия. Судя по всему, он долгое время провел на улице: верхняя одежда была влажной, а сырая от дождя и пота рубашка прилипла к телу. Достав из подмышки накидку, Джейми развернул ее и набросил мне на плечи. Я не сопротивлялась.
Сев рядом со мной, он обхватил колени руками и уставился в темную воду родника. В это время суток цвета еще не померкли, так что закатное солнце наилучшим образом подчеркивало красоту пейзажа и подсвечивало каждый волосок золотисто-рыжих бровей Джейми и его более темной и короткой щетины.
Он глубоко дышал, будто запыхавшись после долгой дороги, потом утер нос. Один или два раза он набирал воздух, пытаясь что-то сказать, но не решался.
После дождя птицы оживились, а теперь собирались ко сну, тихонько чирикая на деревьях.
– Надеюсь, тебе есть что сказать, – не выдержав, проговорила я любезным тоном. – Потому что в противном случае я могу и закричать. А остановить меня будет очень сложно.
Джейми с горькой усмешкой опустил лицо в ладони и некоторое время не двигался. Потом энергично потер щеки руками и со вздохом выпрямился.
– Пока я искал тебя, саксоночка, я думал только об одном: что, во имя всего святого, скажу тебе, когда найду? Но так ничего и не придумал… похоже, мне нечего сказать.
– Как это нечего? – резко спросила я. – А по-моему, очень даже есть.
Он вздохнул и грустно развел руками.
– «Прости, мне очень жаль»? Что ж, мне действительно жаль. Но просить прощения – значит признать свою вину. А извиняться мне не за что. Вот я и решил не начинать разговор с этого, а то ты подумаешь…
Джейми взглянул на меня. Я изо всех сил старалась не выдать своих чувств, но муж знал меня слишком хорошо. От его «прости» внутри меня все оборвалось.
– Любое мое слово, – тихо произнес он, отведя взгляд в сторону, – прозвучало бы как попытка защититься или оправдаться. А я не собираюсь этого делать.
Я жалобно всхлипнула, будто от удара в живот, и Джейми обернулся.
– Не собираюсь! – горячо воскликнул он. – От таких обвинений не отмоешься, все равно останется осадок недоверия. Что ни скажи – все звучит, словно мольба о прощении за… за… В общем, я не стану извиняться за то, чего не совершал. А если бы извинился, ты бы начала еще больше во мне сомневаться.
Дышать стало чуть легче.
– Ты как-то недооцениваешь мое доверие.
– Если бы я его недооценивал, саксоночка, то не пришел бы сюда, – ответил он, устало глядя на меня, а потом взял мою ладонь в свою руку.
Его длинные и холодные пальцы переплелись с моими, сжав их так крепко, что кости чудом не хрустнули.
Джейми глубоко и прерывисто вздохнул, и его плечи расслабленно опустились под промокшим сюртуком.
– Так ты не поверила? Тогда почему убежала?
– От шока, – ответила я и мрачно подумала, что, оставшись, точно бы убила ее.
– Да уж, ясное дело, – сухо произнес он. – Я бы, наверное, и сам сбежал, если бы мог.
К моим переживаниям теперь прибавилось легкое чувство вины. Ретироваться, конечно, было не лучшим решением.
– Так, значит, ты не поверила?
– Нет, не поверила.
– Вот как… – Джейми пытался поймать мой взгляд. – Точно?
– Точно.
Я плотнее укуталась в наброшенную на плечи накидку.
– Не поверила. Просто не знала почему.
– А сейчас знаешь?
Я набрала воздуха, повернулась к нему и торжественно заявила:
– Джейми Фрэзер! Если ты способен на такое – я имею в виду не столько измену, сколько попытку ее сокрыть, – значит, что всю свою жизнь я провела во лжи. И все, что я сделала и что пережила, не больше чем иллюзия. А я не готова к подобным открытиям.
Джейми несколько опешил, и в сумраке я заметила, как его брови поползли вверх.
– Что ты имеешь в виду, саксоночка?
Я обвела рукой пространство от тропы, за которой где-то там вдалеке стоял наш дом, до родника с белеющим в темноте валуном.
– Я здесь чужая. Брианна и Роджер… тоже не отсюда. Джемми должен смотреть мультфильмы по телевизору и рисовать фломастерами машинки и самолетики, а не учиться стрелять из ружья размером выше собственного роста или потрошить оленей.
Закрыв глаза, я подняла лицо к небу и кожей ощутила тяжелый сырой воздух.
– Но мы здесь. Потому что я полюбила тебя больше жизни и поверила, что ты чувствуешь то же самое.
Постаравшись сдержать дрожь в голосе, я открыла глаза и повернулась к нему:
– Станешь отрицать?
– Нет, – помедлив, ответил он так тихо, что я едва расслышала, и крепко сжал мою руку. – Нет, не стану. Никогда, Клэр.
– Вот и хорошо, – проговорила я, ощущая, как из души испарились все сегодняшние тревоги, гнев и страх.
Опустив голову на плечо Джейми, я вдыхала запах дождя и его пота: едкий мускусный аромат страха и остывшей ярости.
Стемнело. Вдалеке было слышно, как миссис Баг, доившая коз в конюшне, зовет Арчи, а он что-то кричит ей в ответ своим старческим трескучим голосом. Хлопая крыльями, мимо пролетела летучая мышь в поисках добычи.
