Мне не представилось случая расспросить Джейми о моем спасении. Я ступила на берег незадолго до заката, и мы тотчас тронулись в путь. Джейми хотел побыстрее увезти меня подальше от губернатора Мартина, а может – кто знает – и от Тома Кристи.
– Джейми, – тихонько выдохнула я в его рубашку, – это ты его заставил? Тома?
– Нет. Он явился в типографию Фергуса на следующий день после того, как ты уехала из губернаторского дворца. Услышал о том, что тюрьма сгорела…
Я рывком села на постели.
– Как сгорела? Дом шерифа Толливера? Мне никто не сказал!
Джейми перевернулся на другой бок и взглянул на меня.
– Похоже, те, с кем ты общалась за последние пару недель, сами не знали. Никто не пострадал, саксоночка, я спрашивал…
– Точно? – В голове мелькнула тяжелая мысль о Сэди Фергусон. – А что случилось? Подожгли?
– Нет, – с зевком ответил Джейми. – Мне объяснили, что миссис Толливер изрядно наклюкалась и затеяла стирку, но развела под чаном слишком сильный огонь. Поленья упали, уголь рассыпался, от него занялась трава, огонь перекинулся на дом… Сосед почуял дым и растолкал миссис Толливер, вынес ребенка. Он божился, что в доме больше никого не было.
– Понятно… – Я поддалась на уговоры и снова легла, положив голову Джейми на плечо. Рядом с ним было легко и спокойно. Пусть мы всю ночь провели на узкой кровати, прижавшись друг к другу, мне никогда не надоест его обнимать.
А ему – меня. Его пальцы рассеянно скользили по моей спине, словно по странице, исписанной азбукой Брайля.
– Так вот, Том прочел обо всем в газете и отправился туда, когда сообразил, что ты уже не в тюрьме. Но к тому времени из дворца тебя тоже увезли; он прибился к Ричарду Брауну и выжидал, чтобы не вызвать подозрений. Он разыскал нас там и сказал мне, что хочет сделать. – Джейми мягко массировал мне шею, и напряжение потихоньку отпускало. – Я велел ему подождать, пока я сам тебя не вызволю, только если не получится, тогда…
– То есть ты знаешь, что он не убивал Мальву. А он тебе сказал, что это он?
– Он сказал только, что будет молчать, пока есть надежда на то, что тебя оправдают. Но если тебе будет грозить опасность, он сразу заговорит. Поэтому Том решил поехать с нами. Знаешь, мне не слишком-то хотелось его расспрашивать.
– Но он не виноват! Ты же знаешь, он не виноват!
Джейми глубоко вздохнул.
– Знаю.
Мы помолчали. Внезапно раздался стук – дятел долбил в деревянную стену трактира.
– И что теперь, его повесят? – спросила я, глядя в потолок.
– Скорее всего. – Пальцы Джейми переместились со спины к волосам. Я лежала без движения, прислушивалась к размеренному стуку его сердца.
– Джейми, он ведь не ради меня признался, скажи?
Этого я не перенесу. После всего, что случилось.
Его пальцы замерли у меня за ухом.
– Он любит тебя. – Джейми говорил очень тихо. Голос гудел у меня в ухе, которым я прижималась к его груди.
– Он так сказал. – При воспоминании о прямом взгляде серых глаз Тома в горле встал ком.
Джейми помолчал, вздохнул и зарылся носом в мои волосы, слегка уколол усами.
– Саксоночка, я бы тоже с радостью обменял свою жизнь на твою. Если он чувствовал, что должен так поступить, прими от него этот подарок.
– Ох, – вздохнула я. Не хотелось ни о чем думать – ни о серых глазах Тома, ни о том, как он подзывает чаек, ни о страдальческих морщинах, разрезавших его лицо, ни о том, что ему довелось пережить: ужасную потерю, чувство вины, подозрения, страх. Не хотелось думать ни о Мальве, которую смерть настигла посреди грядок с салатом, ни о ребенке в ее чреве, ни о крови, сгустками запекшейся на зеленых листьях.
А больше всего не хотелось думать о том, какую роль сыграла в этой трагедии я сама. Но мысли все равно лезли в голову.
Я проглотила ком в горле.
– Джейми, хоть что-нибудь можно исправить?
Он взял мою руку в свою, нежно водя большим пальцем мне по ладони.
– Девушку не вернуть, золотце.
Я сжала его большой палец.
– Ее убили, только убил не Том. Боже мой, Джейми, кто мог такое сотворить?
– Не знаю. По-моему, она была из тех, кто вытягивает из людей любовь, взамен ничего не отдавая.
Я сделала глубокий вдох и все-таки задала вопрос, который завис между нами невысказанным со дня смерти Мальвы.
– Это ведь не Йен, правда?
Джейми почти улыбнулся.
– Он бы признался. Йен бы не вынес, если бы нам пришлось за него расплачиваться.
Я повела плечами, размяла шею. Джейми был прав, и я немного успокоилась. И все же меня грызла вина из-за Тома Кристи.
– Расправиться с ней мог отец ребенка. Или какой-нибудь поклонник, который желал ее заполучить. Узнал, что она беременна, и…
– Или женатый поклонник. Или ревнивая женщина.
Я застыла от ужаса.
– Женщина?
– Она вытягивала из людей любовь, – повторил Джейми и покачал головой. – Думаешь, она тянула ее только из мужчин?
Я закрыла глаза. Если у Мальвы был роман с женатым мужчиной – а они тоже на нее засматривались, только не так открыто, – этот человек мог убить ее, чтобы история не выплыла наружу. Или обманутая жена… Перед глазами всплыла страшная картина: Мурдина Баг, прижимающая подушку к лицу Лайонела Брауна. Арч? Боже, только не это. С чувством полной безнадежности я сдалась, бросила перебирать в памяти лица из Фрэзер-Ридж, за одним из которых скрывался убийца.
– Я понимаю, что для них уже ничего не исправить. Ни для Мальвы, ни дли Тома. Ни даже для Алана. – Впервые я подумала о сыне Тома Кристи, который потерял семью при столь ужасных обстоятельствах. – Но для остальных…
Я имела в виду Фрэзер Ридж. Дом. Жизнь, которую мы вели. Нас.
Мне стало жарко – мы лежали, обнявшись, под шерстяным одеялом. Я резко села, отбросила одеяло и убрала волосы с шеи.
– Вставай, саксоночка.
Джейми скатился с кровати и потянул меня за руки, заставил подняться. На моей коже выступили бисерины пота, щеки пылали. Он через голову стянул с меня рубашку.
Джейми слегка улыбнулся, разглядывая меня, затем подул мне на грудь. Дуновение было приятным, несло с собой прохладу. Мои соски затвердели.
Джейми открыл ставни, впустил в комнату свежий воздух, затем тоже сбросил с себя рубашку. Солнце уже взошло, и утренние лучи озарили бледную кожу на его груди, серебряную паутину шрамов, рыжеватые волоски на ногах и предплечьях, серебряные нити в отросшей бороде, возбужденный член, головка которого по цвету напоминала алую розу.
– Чтобы ты понимала, к чему все идет, – заявил он, – я собираюсь в атаку. – Его глаза скользили по моему обнаженному телу в соленых бусинах пота, по ногам – кстати сказать, ступни и щиколотки у меня были еще черными от грязи. Заметив это, Джейми улыбнулся. – Так что, саксоночка?
