– Чем ты ее, Мэнни?
– Деревянной ложкой. Вы же сказали, чтобы без следов.
– Я сказал ничего не ломать, – поправил пират. – Для мистера Рикасоли пусть будет как есть. А вот для мистера Гувенера… Посмотрим.
Эммануэль кивнул, оглядывая Брианну с внезапным интересом. Ее стошнило прямо на шелковое платье.
* * *
Донеслось раскатистое ржание. По пляжу скакали дикие лошади. Будь дело в книжке, она бы уже связала из простыней веревку, с горечью подумала Брианна. Она выглянула из окна, отыскала взглядом табун и стала упражняться в телепатии – посылала лошадям сигналы, чтобы спасли ее.
Никаких простыней не было, только голый матрас, набитый водорослями. А что до лошадей… От лошадей ее отделяла целая миля. Она бы все отдала за то, чтобы рядом оказался Гидеон. На глаза навернулись слезы.
– Не сходи с ума, – прошептала Брианна, утирая глаза. – Плачешь из-за коня.
Лучше плакать из-за коня, чем думать о Роджере или о Джеме. Нет, она не могла думать о Джемми. О том, что он вырастет без нее, о том, что не будет знать, почему она его оставила. А младенец, которого она вынашивает… Что ждет ребенка рабыни?
Вот и подумала. Брианну захлестнуло отчаяние.
Ничего. Она выберется отсюда. И лучше бы до того, как пожалуют мистер Рикасоли и мистер Гувенер. Брианна в тысячный раз обошла комнату в поисках чего-то, что можно приспособить под оружие.
Принесли еду, воду и льняное полотенце. Да, еще расческу. Брианна взвесила ее в руке и тут же отбросила прочь.
Через комнату проходил дымоход; Брианна ткнула ладонью в кирпич, поковыряла ложкой известку. За четверть часа ей удалось отковырять всего несколько крупиц, сам кирпич не поддавался. Будь у нее в запасе месяц, стоило бы попытаться, однако шансов на то, что она справится с кладкой восемнадцатого века, все равно маловато…
Начался дождь, по пальмовым листьям застучали капли. Ветер донес запах сырой земли. Хотя солнце еще не зашло, тучи сгустились и резко потемнело. Свечи не было. Никто не рассчитывал, что пленнице захочется почитать или заняться вышиванием.
В который раз Брианна схватилась за прутья решетки. И в который раз убедилась, что они плотно сидят в стене. Опять же, будь у нее месяц, можно было бы заточить ложку и расковырять стену, чтобы вынуть два прута…
Запачканное платье унесли, Брианна осталась в сорочке и корсете. Корсет! Она стянула его и, надорвав ткань, вытащила косточку из слоновой кости длиной в двенадцать дюймов – оружие получше расчески. Она бросилась к дымоходу и стала точить прут о кирпич.
Хватит у нее духу воткнуть в человека заточку? О да! Еще как. Пожалуйста, пусть первым попадется Эммануэль.
Глава 108
Высоковата, конечно
Роджер затаился в колючих зарослях восковницы неподалеку от побережья. Йен с Джейми залегли чуть подальше.
Сегодня утром рядом с работорговцем бросил якорь второй корабль. Борт лодки Рорке прикрыли рыболовными сетями для маскировки и подобрались поближе. Они видели, что сперва на берег сошел капитан работорговца. Час спустя от второго корабля отплыла шлюпка, двое везли в ней небольшой сундук.
– Джентльмен, – сообщила Клэр, глядя в подзорную трубу. – В парике, одет аккуратно. Второй по виду слуга. Наверное, к Боннету покупатель пожаловал.
– Похоже на то, – откликнулся Джейми. – Возьмите курс немного на север, мистер Рорке, мы высадимся.
Втроем они вышли на берег в полумиле от пляжа, пробрались через лес и спрятались в кустах. Солнце припекало, но с побережья дул свежий ветер. Если бы еще комары не донимали! Роджер в сотый раз смахнул с шеи какую-то мошкару.
Ожидание выматывало. Тело зудело от соли. Запах хвои и морских водорослей в сочетании с хрустящим песком против воли перенес Роджера в тот день, когда он убил Лиллингтона.
Как и сейчас, он шел разделаться с Боннетом, но тогда пирата предупредили, и он напал на них из засады. Только благодаря Божьей воле – и Джейми Фрэзеру – Роджер не остался в лесу. Его кости, обглоданные дикими кабанами, так и лежали бы среди осыпавшихся иголок и ракушечного песка.
Горло сдавило, только закричать и запеть, чтобы отпустило напряжение, нельзя.
Молиться Роджер не мог. Слова молитвы, пульсирующие внутри с той ночи, как он узнал о том, что жену похитили – Боже милосердный, пусть с ней все будет хорошо, – давно иссякли. То, что крутилось в голове – Боже милосердный, дай мне убить его, – Роджер не сумел бы вымолвить даже про себя.
Просить Господа помочь в преднамеренном убийстве?
Роджер на долю секунды позавидовал Джейми и Йену с их верой в богов гнева и мести. Пока Рорке с Моисеем вели к берегу рыболовное судно, он слышал, как Джейми что-то бормотал, держа за руки Клэр. В ответ она благословила его по-гэльски, призвав на помощь архангела Михаила, предводителя небесных воинств.
Йен молча сидел на палубе, скрестив ноги, и безучастно глядел на берег. Если он и молился, то не говорил кому. Когда они высадились, он наклонился к одной из бесчисленных лужиц, окунул пальцы в грязь и торжественно нанес боевую раскраску – провел линию от лба к подбородку, затем четыре поперек правой щеки и обвел правый глаз. Странное, тревожное зрелище.
Ни Джейми, ни Йен не сомневались ни секунды, испрашивая благословения на битву у своих богов. Роджер им завидовал. Небесные ворота закрылись перед ним. В руке он сжимал нож, на поясе висел заряженный пистолет.
Чуть позже полудня обратно прошагал капитан работоргового судна. Они дали ему пройти.
К вечеру пошел дождь.
* * *
Делать было нечего, к тому же пошел дождь. Перестук капель навевал сон. Брианна резко проснулась, когда холодная капля упала ей на лицо, затем еще одна, и еще.
Она вскочила и растерянно заморгала – не сразу вспомнила, где находится. Утерев лицо, посмотрела наверх. На оштукатуренном потолке расплывалось мокрое пятно. Весь потолок в том месте был в высохших разводах – следы от былых протечек. Бусины капель барабанили по матрасу.
Брианна отодвинула кровать и вдруг замерла. Потом медленно выпрямилась, встала под мокрым пятном, подняла руку. Потолок был вполне обычным для того времени, она легко до него дотягивалась.
– Высоковата, конечно… – передразнила она Говарда. – Конечно, ублюдок, ты прав.
Брианна изо всех сил уперлась руками в потолок. Прогнившие планки под отсыревшей штукатуркой поддались. Из дыры на Брианну вылился ушат грязной воды с утонувшими мошками, мышиным пометом и обрывками пальмовых листьев. Она вытерла руку о сорочку и расширила дыру так, чтобы пролезли голова и плечи.
– Вот и хорошо, – шепнула она то ли себе, то ли ребенку. Огляделась, натянула поверх рубашки корсет и воткнула впереди заточенную косточку. Влезла на кровать, просунулась в дырку, стиснула зубы и зажмурилась, чтобы не смотреть на тучи мертвых насекомых. Пыхтя и охая, она нащупала руками опору и потихоньку подтянулась.
