В итоге Уэрри не остался безразличным к реакции своих компаньонов.
– Каковы же тогда ваши взгляды, друг мой? – вежливо спросил он.
Что ж, он знал, что этот момент приближался. То и дело он пытался представить себе обстоятельства своего признания, декларации намерений – сюжеты в его голове варьировались от тщеславно героических до откровенно опасных, но, как и обычно в подобных ситуациях, у Провидения были свои планы и неплохое чувство юмора. Он обнаружил себя делающим этот последний и бесповоротный шаг навстречу революции и ее сторонникам, в одиночестве на пыльной дороге с офицером его величества в полном обмундировании, раскорячившимся в кустах позади него с голым задом. Ко всему прочему силою обстоятельств он был вынужден объединиться со своим смертельным врагом.
– Я за свободу, – сказал он тоном, в котором звучало легкое удивление от того, что его вообще могли заподозрить в чем-то другом.
– В самом деле? – Грин пристально посмотрел на него, затем поднял подбородок в сторону лошади Макдональда, у которой с седла свешивался полковой меч Макдональда, позолота и витой орнамент сияли на солнце. – Как ты тогда объяснишь компанию красномундирного?
– Он мой друг, – ровно отозвался Джейми.
– Красномундирный? – Один из незнакомцев дернулся в седле, как будто его ужалила пчела. – Почему здесь красномундирные? – Мужчина выглядел ошеломленным и начал оглядываться вокруг, как будто ожидая, что из леса выскочат монстры, палящие из мушкетов.
– Только один, насколько мне известно, – заверил его Браун. – Его зовут Макдональд. Он не настоящий солдат, на пенсии, получает только половину жалованья, работает на губернатора.
Его компаньон не выглядел успокоенным.
– Что у вас за дела с этим Макдональдом? – спросил он требовательно.
– Как я уже сказал, он мой друг.
Настроение мужчин тут же изменилось: на смену скептицизму и легкой неприязни пришла открытая враждебность.
– Он шпион губернатора, вот кто он такой, – спокойно постановил Грин.
Это была правда, и Джейми знал почти наверняка, что половина провинции в курсе дел: Макдональд не пытался скрыть природу своих разъездов, да и его облачение было довольно заметным. Отрицать этот факт значило либо выставить себя дураком, либо произвести впечатление человека двуличного, или то и другое разом.
Мужчины задвигались, они готовились к действию – обменивались взглядами, едва заметно касались рукояток пистолетов и ножей.
Ну отлично, подумал Джейми. Не удовлетворившись масштабом иронии ситуации, Господь решил, что теперь ему нужно вступить в смертельную схватку со своими сторонниками, к которым он официально примкнул всего пару мгновений назад, для того чтобы защитить офицера короны, который теперь официально стал его противником.
Как любил говаривать его зять – просто супер.
– Приведи его сюда, – скомандовал Браун, выезжая чуть вперед. – Посмотрим, есть ли ему что сказать, этому твоему другу. – А потом мы, быть может, преподадим ему урок, который он сможет передать губернатору, а?
Один из незнакомцев снял шляпу и заткнул ее за седло, готовясь к заварушке.
– Постойте! – Уэрри приподнялся в седле и вытянул руку вверх, пытаясь утихомирить мужчин, хотя Джейми было очевидно, что он опоздал на пару минут с этой инициативой. – Вы не можете поднять руку на…
– Значит, не можем? – Браун растянулся в зловещей, как у черепа, улыбке, глядя на Джейми, и начал разматывать кожаный кнут, привязанный к седлу. – Под рукой нет дегтя. Но можно устроить им обоим хорошую взбучку и отправить их, скулящих, нагишом прямиком к губернатору. И так сойдет.
Второй незнакомец засмеялся и снова сплюнул, так, что его плевок сочно приземлился у ног Джейми.
– Ай, сойдет. Я слыхал, ты удержал целую толпу в Кросс-Крике, Фрэзер. Теперь всего только пятеро против двоих – какие у тебя шансы, как думаешь?
Шансы у Джейми, на его вкус, были вполне неплохие. Уронив поводья, он развернулся и кинулся в просвет между двух лошадей, яростно крича и хлопая их по бокам изо всех сил, потом он плашмя нырнул в придорожные кусты, продираясь сквозь корни и камни на коленях так быстро, как только мог.
Позади него лошади поднимались на дыбы, резко дергались и громко ржали, заражая страхом и тревогой коней его противников. Он слышал злые и беспокойные выкрики – ездоки пытались успокоить возбужденных лошадей.
Он соскользнул вниз по небольшому склону овражка, разбрасывая вокруг себя грязь и мелкие растения, потом потерял равновесие и упал на задницу. Тут же подскочив, он кинулся в дубовую рощицу и там растянулся на земле, прячась за тонкими стволами молодых деревец и тяжело дыша.
У кого-то хватило смелости – или злости – спрыгнуть с лошади и последовать за ним – он слышал звук ломающихся веток и изрыгаемые проклятия, которые звучали ближе, чем крики с дороги. Аккуратно выглянув из-за листьев, он увидел Ричарда Брауна, растрепанного и с непокрытой головой – он дико озирался вокруг, держа наготове пистолет.
Все мысли об открытой конфронтации тут же покинули Джейми – он был безоружен, если не считать небольшого ножа в чулке. Браун застрелит его не раздумывая, а когда его нагонят остальные, скажет, что это была самозащита.
Выше по склону в сторону дороги он заметил проблеск красного. Браун, который повернулся в ту же сторону, тоже увидел его и выстрелил. В этот момент Дональд Макдональд, который предусмотрительно повесил мундир на дерево, вышел в рубахе из укрытия позади Ричарда Брауна и ударил его по голове основательного размера дубинкой.
Браун, оглушенный, моментально упал на колени. Джейми выскользнул из рощицы, подзывая Макдональда, который тяжелыми шагами бросился ему навстречу. Вместе они ушли глубже в лес, дожидаясь у ручья, пока на дороге все не затихнет, чтобы можно было вернуться назад и осмотреться.
Мужчины исчезли вместе с лошадью Макдональда. Гидеон, кося белками глаз и прижав уши, поднял верхнюю губу и угрожающе заржал, обнажая желтые зубы и разбрызгивая пену. Браун и компания благоразумно отказались от мысли украсть бешеного жеребца, но сумели привязать его к дереву и испортить сбрую, остатки которой висели на его шее. Сабля Макдональда лежала в пыли, вынутая из ножен, лезвие сломано пополам.
Майор подобрал куски металла, посмотрел на них задумчиво, потом, тряхнув головой, заткнул оба за пояс.
– Думаете, Джонс сможет ее починить? – спросил он. – Или лучше заехать в Солсбери?
– Уилмингтон или Нью-Берн, – ответил Джейми, проводя ладонью по рту. – У Дэя Джонса не хватит мастерства починить саблю, к тому же много друзей вам в Солсбери не сыскать, как я слышал.
Солсбери находилось в самом сердце движения регуляторов, и антиправительственные настроения по-прежнему имели там большую популярность. Сердце Джейми вернулось к своему обычному ритму, но колени по-прежнему подкашивались от пережитого бегства и злости.
