— Его сиятельство уехал еще с утра, — объявил он Августу, но в глаза при этом не смотрел, хотя раньше никогда от этой привилегии не отказывался.
«Уехал?» — Верилось с трудом.
— Куда? — хмуро поинтересовался Август, раздумывая над тем, что это значит, и значит ли что-то вообще.
— Его сиятельство не сказал. — Коротко и сухо. Почти грубо, если иметь в виду разницу в положении.
«С чего бы вдруг?»
— Сказал, когда вернется?
Вопрос уместный, разве нет?
— Никак нет, не изволил сообщить.
«Нет, — подумал тогда Август, пытаясь подавить вспышку неконтролируемого бешенства, — не проведешь, старый хрыч! Знаешь, но не скажешь! Но почему? Почему, демоны тебя забери?!»
— А тебя, Огастин, отчего же не взял? — спросил вслух, не слишком надеясь, впрочем, на вразумительный ответ. — Ты же с ним всегда ездишь, разве нет?
— Не могу знать, — все так же отводя взгляд ответил старик-камердинер. — Не взял.
— Ну-ну… — кивнул Август и пошел к матери.
«Что за притча? — думал он, подходя к дверям в ее апартаменты. — Определенно случилось что-то скверное, или это просто совпадение?»
Но, похоже, в городе и в мире, и в самом деле, произошло нечто чрезвычайное, из ряда вон выходящее, способное разом обрушить весь его мир, вот только Август отчего-то ничего об этом событии не знал.
А в дверях в апартаменты графини-матери его уже поджидала Джинайна — любимая камеристка Терезы де Ламар.
— Уехала? — спросил Август и посмотрел в глаза женщине, которая, что любопытно, глаз не отвела.
— Слегла, — коротко ответила женщина, хотя склонности к лаконичной речи никогда прежде не выказывала.
— Надеюсь, она не умирает! — Август нашел в себе силы саркастически усмехнуться и, не задерживаясь ни одной лишней секунды, пошел прочь.
Однако далеко уйти не удалось. В Ореховой гостиной его перехватил Ренар. Кавалер де Безом сидел в кресле, поставленном так, чтобы ни в коем случае не пропустить Августа, куда бы или откуда бы он ни шел. Выбор места, отметил Август, подходя к младшему брату, был безукоризнен. Впрочем, держать Ренара за дурака — себе дороже. Не гений, разумеется, но отнюдь не глуп и не прост, и ко всему отъявленный хитрец. Возможно, поэтому про себя Август называл его обычно Рейнике, как звали сказочного хитреца лиса, но вслух этого прозвища не произносил никогда.
— А вот и ты! — улыбнулся Ренар при виде Августа и встал из кресла.
Стройный, элегантный, но отнюдь не женственный. Хорошее, пусть и «незамысловатое» лицо, открытый взгляд, «простодушная» улыбка. Все в доме считали его мягким, немного застенчивым и невероятно доброжелательным человеком. Все, кроме Августа, который догадывался об истинном характере Райка — так называли его матушка и сестры — но озвучивать свои подозрения даже не пробовал. Себе дороже, тем более, что Август — темный маг с плохой репутацией, а Ренар — светлый, и репутация у него однозначно положительная: звезд с неба не хватает, зато человек хороший.
— Ждал меня? — вполне искренне удивился Август, который никогда не был близок с младшим братом, если не сказать больше. — Зачем?
— Между нами? — еще шире улыбнулся Ренар.
— А что, тут есть еще кто-нибудь кроме нас? — вопросом на вопрос ответил Август, все еще гадая, что за оказия? При любом раскладе Ренар стал бы последним, к кому он обратится за помощью или разъяснениями. Да и Август Ренара практически не интересовал. Одно слово, что братья.
«Ну, хоть не враги! Или уже враги?»
Что-то в этой сцене насторожило Августа, вот только он сплоховал уже второй раз за день — не понял, что именно.
— Я действительно ждал тебя, Юсс, только не знал, когда ты придешь.
— Я перед тобой, — пожал плечами Август. — Говори!
— Видишь ли, Юсс, тебе будет трудно меня понять, но я все-таки попробую тебе объяснить, а ты постарайся не упустить главное.
— Главное? — переспросил сбитый с толку Август. — И что же ты, Райк, считаешь главным?
— Я вырос в твоей тени, Юсс.
Истинная правда, хотя Август об этом никогда всерьез не задумывался.
— Тебе было там холодно? — усмехнулся он, он все еще не уяснив для себя, к чему весь этот разговор.
— Да, — совершенно серьезно кивнул Ренар. — Я мерз.
— Бедняжка! — Сарказм и ничего более. Ну, не жалеть же его в самом деле?
— Есть немного, — все так же доброжелательно глядя на Августа, подтвердил брат. — Возможно, поэтому я не упустил свой шанс. Такой случай, знаешь ли, выпадает один раз в жизни.
— Хорошо, — согласился Август, видя, что кавалер де Безом настроен высказать ему все, что там у него накопилось, и отделаться от братца без «разговора» попросту не удастся. — Рассказывай!
— Может быть, присядешь?
— Может быть, — и с этими словами Август действительно сел в кресло.
Настроения выслушивать все эти «глупости и хитрости» у него не было, но и разговора, судя по всему, было не избежать. — Слушаю тебя.
— Для начала, хочу объяснить тебе поведение отца, — Ренар вернулся в свое кресло, и теперь они сидели лицом к лицу. — По правде сказать, граф в бешенстве и покинул город, чтобы не совершить какой-нибудь глупости.
— Например? — поинтересовался заинтригованный «прелюдией» Август.
— Ну, например, чтобы не задушить маман или, скажем, не зарезать.
— Серьезно? — похоже, братцу удалось-таки его удивить.
— Вполне, — подтвердил Райк.
— Огласи, будь любезен, причину!
— Она наставила ему рога, — «любезно» объяснил младший брат.
— Ну, и что? — не понял Август, полагавший, что при дворе нет ни одной сколько-нибудь симпатичной женщины, которая хотя бы раз в жизни не изменила мужу. А графиня-мать, была еще совсем не стара, да и былую красоту не успела растерять.
— Да, ничего, — мягко улыбнулся брат. — Во всяком случае, даже если бы отец накрыл ее «на горячем», не думаю, что он устроил бы из-за этого скандал.
— Значит в истории есть привходящие обстоятельства, — понял Август. — Какие?
— Все-таки ты чертовски умен, Юсс! — покачал головой Ренар. — Чертовски! Даже зависть берет. Отчего все досталось тебе? И ум, и красота, и талант…
— Переходи к главному, — поморщился Август, всегда подозревавший Рейнике-лиса в зависти, но услышавший об этом из уст брата, в общем-то, впервые.
— Главное, Август, что ты не его сын, — с явным удовлетворением сообщил Ренар.
— Понятно, — кивнул Август, молниеносно решив, что не станет поддаваться на провокации. — Я не его сын. Продолжай!
— Нет, ты не понял, — брат смотрел Августу в глаза, словно искал там… Что? Слабость? Гнев? Разочарование? — Ты, Август, не являешься законным сыном графа де Ламара. Ты плод греха. Бастард Конрада ла Бери.
