– Чувствую, ты хочешь рассказать мне об этом. Нам надо еще выпить, – сказал Ламберт и сделал знак бармену. Тот наполнил кружки, и Франклин продолжил:
– Оказывается, этот камень магический. Его еще называют ключ-камнем заврочеловека. В некоторых старинных текстах он упоминается как «ключ-кость». Ну, камень или кость – не важно.
– Могу я спросить, что такое ключ-кость или ключ-камень? – поинтересовался Ламберт.
– Вообще-то нет. – Франклин нагнулся и прошептал: – Это строго охраняемый секрет. Лишь немногие люди на Земле знают, что он принадлежал заврочеловеку. – Франклин подмигнул и хотел постучать пальцем по носу, но промахнулся – с местными напитками лучше не шутить.
– Продолжай. – Ламберт явно был заинтригован.
– От Империи завролюдей мало что осталось. Она простиралась по всему миру, но исчезла тысячи лет назад. Ее вобрали в себя другие культуры и религии, и она постепенно превратилась в миф. Но некоторые ее осколки уцелели до сих пор. Их хранит и поддерживает тайный орден завролюдей.
– Потрясающе! – вполголоса пробормотал Ламберт. – А что именно делает этот ключ-камень?
У Франклина горели глаза, он уже не мог остановиться:
– Камень обладает странной, необычной силой. Думаю, все зависит от его владельца. Те, кто столкнулся с этой тайной, рассказывают разное, но сходятся в одном: завролюди, которые их носили, жили очень и очень долго. Когда-нибудь я передам камень моему сыну Картеру.
Ламберт затянулся сигарой.
– Все это очень интересно, – произнес он и медленно выдохнул дым.
2
Вонючая рыба
~ полусъеденная почта всегда опаздывает ~
Имение Браунли, Оксфордшир, Англия, 1933
Птицы беззаботно щебетали на ветках, когда почтальон с опаской посмотрел через железные прутья больших ворот. Потом взглянул на часы – 5.50 утра. Сегодня он приступил к работе немного раньше обычного. Ему предстояло доставить целую пачку писем, которые накопились на почте за некоторое время. Увидев новое письмо с пометкой «срочно», почтмейстер потребовал, чтобы все письма были доставлены немедленно, и точка. Жребий пал на этого почтальона. Бедняга уже бывал в этом доме, и ему не хотелось снова пережить прошлые приключения. Впрочем, на этот раз он подготовился и экипировался.
Берег озера был пуст, поэтому почтальон аккуратно прислонил велосипед к каменному столбу и поставил почтовую сумку на землю. Достав из нагрудного кармана масленку, он осторожно нажал на нее, чтобы на петли ворот попало больше густого черного масла. Еще он вспомнил про скрипучую щеколду, и ее тоже обильно смазал. Сегодня ворота не заскрипят. Почтальон еще раз проверил ходовую часть своего велосипеда, затем раскрыл большое отделение почтовой сумки, вытащил вместо писем щитки для крикета и привязал их к ногам двойными узлами. Присел, чтобы убедиться, что он все-таки может сгибать в них ноги, и достал из сумки толстую куртку и кожаный шлем для регби. Наконец он натянул на руки перчатки для крикета и ощупал себя с ног до головы. Он вдвое увеличился в размерах. Теперь ему было трудновато надеть на плечо почтовую сумку, пришлось снять перчатки. Еще раз убедившись, что ворота тщательно смазаны, он с тяжелым вздохом поднял щеколду и распахнул створку.
Благополучно войдя в ворота, он сел на велосипед и осторожно поехал по дорожке, огибавшей озеро, и по обсаженной роскошными дубами дороге к большому дому. Утреннее солнце золотило верхушки деревьев и сверкало на водной глади. Одинокая утка закрякала, расправила крылья и захлопала ими. Краем глаза почтальон уловил какое-то движение и нервно поглядел через плечо. Утка, крякая, плыла по гладкому, как стекло, озеру. Довольный, что его никто не заметил, почтальон спокойно и бесшумно крутил педали.
Внезапно кто-то стремительно утянул утку под воду.
Черный тиранн высунул голову из озера и облизнулся. После этого он в несколько прыжков добрался до берега и стряхнул воду с тяжелых черных перьев. Капли полетели в разные стороны, в них на мгновение зажглась радуга. А Бастер пошел на солнышко – обсохнуть. Тут-то он и заметил почтальона.
* * *
– Иду! – крикнул Теодор. Он снял цепочку и собирался вставить ключ в замочную скважину, но уронил его на пол. – Перестань барабанить – что за срочное дело?! – заорал он в ответ на громкий стук, вставил ключ в замок и повернул. Дверь распахнулась, и Теодор увидел почтальона. Гигантский тиранн прижимал его ко второй, закрытой, створке и облизывал с ног до головы.
– Сегодня ты рано, – заметил Теодор, когда почтальон, тяжело дыша ворвался в дом и пополз по полу через вестибюль. Бастер просунул голову в дверь и издал крик, который те, кто его любит, называют игривым; для всех остальных это ужасный, леденящий кровь рев. От страха почтальон чуть не потерял сознание.
– Бастер, хороший мальчик. – Теодор похлопал тиранна по носу.
Бастер широко раскрыл пасть и отрыгнул почтовую сумку и половину ее содержимого. Потом он рыгнул второй раз, и на порог в лужу слюны упали еще несколько писем и утиные перья.
– Спасибо, Бастер, – пробормотал Теодор, и ногой подпихнул сумку и письма в дом.
Почтальон дрожал всем телом и пытался встать на ноги, но ему мешали пожеванные щитки для крикета, зацепившиеся друг за друга.
– Дай-ка я тебе помогу. – Теодор поднял почтальона. – Он любит рыбу, и чем она вонючее, тем лучше.
– Что?
– Рыбу. Наш тиранн сожрал в озере всю форель. Я уверен, если ты захватишь с собой вонючую рыбу и бросишь ему, он оставит тебя в покое, а возможно, и полюбит на всю жизнь. – Теодор улыбнулся. – Я догадался, что ты почтальон. Вот только одежда у тебя какая-то необычная.
– Да, я ваш почтальон, – подтвердил бедолага, вставая и снимая испорченные щитки.
– Ты к нам не часто заходишь, – заметил Теодор, пододвигая ногами письма из лужи слюны.
– Все из-за этого тиранна, которого вы держите, – проворчал почтальон. – Раз в две недели мы бросаем жребий, кому к вам идти.
– А-а… теперь понятно, почему полусъеденная почта всегда опаздывает. – Теодор улыбнулся. – Не обращай внимания на Бастера. Кухня вон там справа, чай в чайнике. Отдохни, а я скажу Картеру, чтобы он загнал Бастера в сарай.
Би спустилась по лестнице, поправляя на себе школьную форму. Она несла поднос, на котором лежала горка подгоревшего хлеба.
– Опять особенные тосты? – саркастически спросила она.
– Если они тебе не нравятся, иди в кладовую, там много другой еды, и больше не проси меня сделать тебе тосты, – проворчал Теодор. – Ты видела Картера?
